Впрочем… Если о чистоте воды нельзя узнать у самого ручья, всегда можно спросить тех, кто из него пил. По крайней мере, ночь выдалась спокойная, и я чудесно отдохнула, набравшись сил для очередных сюрпризов, которые, несомненно, приготовила мне судьба.
– Мари, – тихонько позвала я.
Двери чуть отворились, и служанка скользнула в спальню.
– Миледи, наконец-то вы проснулись. Я уже начала волноваться, – встревоженно заговорила она. – Несколько раз заглядывала. Уже и Марк стал интересоваться.
– Доброе утро, Мари! – улыбнулась я ворчащей служанке, сладко потянулась и, откинув одеяла, поднялась.
– Прикажете накрывать завтрак?
– Да, пожалуйста. Только умоюсь, – ответила я, бодро шагая к туалетной комнате. Обмануть Мари сложно, поэтому нужную информацию всегда стоит получать дозированно, по капле. Иначе она заподозрит такое, в чем я пока не могла признаться даже себе, а именно в том, что меня интересует несносный, эгоистичный… эх, но все же такой симпатичный дракон. – Скажи, а герцог давно ушел?
– Отбыл еще ночью с его величеством. Что-то случилось у завесы…
– Как у завесы? – Я застыла, похолодев от страха.
– Ох, дитя, да на вас лица нет! – всполошилась служанка. – Марк заверил меня, что не произошло ничего серьезного и подобные рейды – обычное дело. Может быть, вам водички подать? Вы так побледнели!
– Мари, – простонала я. – Все, что касается завесы, очень, очень серьезно!
– Успокойтесь, миледи. Драконы – могучие существа и справятся с любыми бедами. – Не переставая щебетать, она ласково, но настойчиво направила меня в туалетную комнату и приготовилась лить мне теплую воду из фарфорового кувшина. – Ну же, умойте личико. Позавтракаете, осмотритесь, а там уж и герцог вернется. Какое дневное платье подать прикажете? Я взяла на себя смелость заставить этих неумех отгладить ваше красное. Не возражаете?
Я не возражала. Платье сейчас меня интересовало меньше всего. Послушно умылась, оделась, а когда вышла в гостиную, там уже хлопотали горничные, заканчивая сервировку утренней трапезы.
– Довольно, благодарю вас. Выйдете и позовите ко мне Марка, – приказала я девушкам.
– Но, ваша светлость, – замялась одна из них, – а как же завтрак?
– Живо! – шикнула на нее Мари. – Я сама помогу ее светлости.
Она едва успела поставить передо мной чашку ароматного чая, щедро плеснув туда сливок, как вошел дворецкий.
– Доброе утро. Ваша светлость хотели меня видеть? – произнес он.
– Да, Марк, расскажите, что произошло ночью и куда с такой поспешностью отправился мой супруг?
– Вы же знаете, что в последние годы на границе завесы неспокойно. Вчера пришло сообщение, что на одном из участков границы обнаружили прорыв. Но его светлость сам меня заверил, что ничего страшного там не происходит и его отсутствие не продлится долго.
Я внимательно посмотрела на пожилого джентльмена. На его лице не дрогнул ни единый мускул. Там словно застыла маска вежливости и доброжелательности, ничего прочесть я не смогла, как ни старалась.
– И… как часто подобные рейды случаются? – А больше мне и спросить у него было нечего.
– Время от времени, ваша светлость. В любом случае порталы закрыты, известий пока нет, и нам остается только ожидать возвращения его светлости. – Марк произнес это спокойно, с достоинством. Против приведенных аргументов не возразишь. А потом он спросил: – Вы желаете просмотреть свою корреспонденцию за завтраком или же прикажете принести почту позже?
– Почта? Мне? – удивилась я. – Несите!
Лучше уж сейчас отвлекусь от невеселых дум, чем капля по капле буду изводить себя и накручивать.
– Как прикажете, – поклонился дворецкий и вышел. А через несколько секунд служанка передала мне небольшой серебряный поднос, на котором лежала пара десятков писем и стояла небольшая красивая коробочка.
– Это что… Все мне?
– Вам, ваша светлость.
Девушка сделала книксен, и я жестом отпустила ее.
– Вы не возражаете, если я тоже ненадолго отлучусь? – спросила Мари.
– А? – Я ошарашенно на нее взглянула. – Столько писем – и все мне… Что? О, да, Мари, ступай, конечно.
Никогда я еще не получала столько посланий. Вообще-то, потока писем стоило ожидать, но я рассчитывала, что это произойдет после бала, на котором меня официально представят как первую леди королевства. Но, видимо, некоторые придворные решили пренебречь дворцовым этикетом и оказаться впереди всех.
Что ж, я не ошиблась. Поздравления во всех письмах, кроме одного. Ну разумеется, еще интриговала шкатулка. Ее я оставила напоследок. А вот интересующее меня послание было от Терри. И писал он следующее:
«Леди Саманта,
я безмерное опечален тем, что важные дела не позволяют мне выполнить обещание и насладиться вашим обществом. К моему великому сожалению, к модистке вы поедете одна. Мадлен предупреждена, и она умница. Адрес прилагаю. Не забудьте, до бала осталось два дня. Не теряйте времени. И посетите библиотеку. Для супруги дракона вы знаете преступно мало.
Ваш друг, Терион Дуоли».
На отдельном листке значился адрес лавки мадам Мадлен. Буквы в письме прыгали и имели разный наклон, словно оно писалось на ходу и в жуткой спешке. Это говорило лишь об одном – произошло нечто такое, что заставило Терри изменить свои планы. Он, несомненно, волновался и нервничал. И наверняка он там, где сейчас король и герцог.
Сердце пропустило удар, а потом забилось быстро-быстро. Тревога усилилась, и даже пальцы задрожали так, что я была вынуждена положить письмо маркиза обратно на поднос.
Я сделала пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться и взять себя в руки, отпила несколько глотков чая, а потом позвонила в серебряный колокольчик, любезно оставленный на столе горничными.
– Ваша светлость? – Вошедший Марк вопросительно посмотрел на меня.
– Прикажите заложить карету. После завтрака я планирую нанести визит портнихе вот по этому адресу. – Я протянула сложенный вдвое листок. – И попросите Мари собраться. Я хочу, чтобы она меня сопровождала.
Дворецкий лишь мельком взглянул на адрес, а потом кивнул и почтительно поклонился:
– Разумеется, ваша светлость.
Снова я осталась одна. Руки сами потянулись к шкатулке. Открыв резную крышку, на красном бархате увидела записку:
«Миледи,
с прискорбием сообщаю, что и во сне вы сопите, как бурундук. А посему полагаю, что мой скромный презент удовлетворит ваш притязательный вкус.
Ваш супруг, Элион Карр».
Вот ведь мерзавец! Но, несмотря на возмущение, я рассмеялась. Значит, он был здесь и видел меня спящей. Думал обо мне и даже нашел время написать и оставить подарок. Я бережно погладила бархатную обивку. Почерк у герцога размашистый, буквы ровные, их выводили уверенно и решительно. Даже в спешке Элион не терял самообладания, а без суеты действовал по намеченному плану.
В шкатулке оказалось двойное дно.
