Момбаса – второй по величине город Кении, главный порт Восточной Африки. В центре растущей метрополии находился остров Момбаса, связанный с тремя полуостровами материка перемычками. Шоссейные дороги, ведущие через пролив, были забиты автомобилями и людьми. С воздуха они казались муравьями, разбегающимися из разворошенного муравейника.
Нефтеперегонный завод Чангамве на краю острова, у одного из мостов, ведущих на материк, горел, изрыгая клубы черного дыма. В цистернах и трубах оставалось достаточно горючего, чтобы пожар продолжался практически бесконечно.
Однако пожаром дело не ограничивалось. На входе в залив скопилась добрая дюжина контейнеровозов; контейнеры осыпались в воду, создав непроходимую стальную преграду.
– Они перекрыли вход в порт, – пояснила Эйвери. – Возможно, правительство Кении ввело меры сдерживания.
– Или правительство другой страны. Чтобы оградить себя от неприятностей, – предположил Десмонд. Он, прищурившись, еще раз выглянул в окно. – Взлетно-посадочную полосу аэропорта тоже разбомбили.
Пейтон с трепетом смотрела на город. С этой точки была видна одна из больниц города. Перед ней собралась огромная толпа, люди тщетно пытались проникнуть внутрь. На улицах валялись затоптанные умирающие.
Эпидемия вышла в Момбасе из-под контроля – самый кошмарный вариант развития событий: миллионы людей, пораженные патогеном, при полном отсутствии лекарств и вакцины, были обречены на страдания и смерть. Пейтон всю свою жизнь посвятила тому, чтобы подобное никогда не произошло. Она и в Кению ради этого прилетела. И все-таки беда случилась. Коннер Макклейн победил.
Если такое происходит в Момбасе, что тогда в Найроби? А в Америке?
В этот момент Пейтон избавилась от страха за себя и Ханну.
Надо с чего-то начать, узнать хотя бы, сколько времени она провела в плену, как долго вирус гулял на свободе.
– Какой сегодня день?
– Понедельник, – ответила Эйвери.
Какой ужас! Пейтон прилетела в Найроби в прошлое воскресенье. Прошла целая неделя.
– Какова ситуация с эпидемией в Кении? – требовательно спросила она.
– Не знаю, – отозвалась Эйвери.
– Что значит «не знаю»? – Пейтон даже не пыталась скрыть, что не поверила.
– Повторяю еще раз: нам было запрещено пользоваться связью. Любую информацию, связанную с эпидемией, держали в строгом секрете. У людей на корабле тоже были семьи. До меня доходили только слухи.
– Какие, например? – Пейтон практически не сомневалась, что блондинка врет или, по крайней мере, недоговаривает.
– Например, что в Кении от мандерского вируса погибли двести тысяч человек. Еще полмиллиона по всему миру умерли от гриппоподобного вируса-предшественника.
«Предшественника»? Значит, Макклейн сказал ей правду: штамм гриппа, который отслеживал Эллиот, – предшественник мандерского вируса; он мутировал, превратившись в смертоносную геморрагическую лихорадку, погубившую двух американцев, одним из которых был Лукас Тернер. В душе Пейтон хотелось, чтобы слова Макклейна на поверку обернулись блефом, позой, призванной ее напугать. Задавая следующий вопрос, она была бы рада не знать ответ.
– Много ли инфицированных?
Эйвери запнулась.
– Я слышала – три миллиарда. Может быть, больше.
У Пейтон все поплыло перед глазами. Она сглотнула ком в горле. На секунду ей показалось, что ее вот-вот вырвет, но тошнота прошла. Три миллиарда инфицированных! Катастрофа невообразимого масштаба. Если то, что произошло в Мандере, началось по всему миру, человеческая цивилизация не оправится и через несколько десятилетий, а то и веков. Каким станет мир будущего, просто невозможно себе представить. Если вирус будет распространяться с прежней скоростью, сколько людей выживет – несколько миллионов? Несколько тысяч?
У Коннера Макклейна имелось средство от болезни. Он что, намерен дать его лишь кучке избранных?.. Пейтон решила, что найдет, где оно хранится, – ради себя и ради многих других.
– У Макклейна есть лекарство от вируса. Он сам так сказал на корабле.
– Это правда, – подтвердила Эйвери. – Он сообщил, что его ввели всем членам экипажа во время последней вакцинации. Всем сотрудникам «Китиона», – Эйвери бросила взгляд на Десмонда. – Тебе тоже.
Тот лишь кивнул в ответ, с виноватым выражением глядя из иллюминатора на кошмарные сцены внизу.
Эйвери взяла курс в глубь материка, прочь от города. Пытаться сесть в Момбасе – самоубийство. На вертолет бросится толпа людей, отчаявшихся выбраться из города или получить медицинскую помощь. И даже приземлившись, они не смогли бы ни покинуть город, ни помочь Ханне на месте.
Эйвери достала из-под сиденья карту и принялась ее изучать.
– Что ты там делаешь? – спросила Пейтон.
Блондинка не повернула головы.
– Пытаюсь сообразить, куда лететь, ваше величество.
– Не называй меня «ваше величество»…
Десмонд поднял ладонь.
– Женщины! Мы – члены одной команды. Не надо ссориться. Что ты думаешь, Эйвери?
– Я думаю, что мы в жопе.
– Ну, это не новость. Нам что нужно? Спутниковый телефон и самолет, правильно?
– И больница, – быстро вставила Пейтон, взглянув на спящую беспомощную Ханну. Лежащая на полу вертолета девушка часто дышала. «Я не допущу, чтобы она умерла», – подумала доктор.
Десмонд успел ответить прежде Эйвери:
– Правильно. Не стоит ли тогда пролететь вдоль берега, поискать город, не затронутый эпидемией?
– Дани-Бич совсем рядом, – подсказала Пейтон. – Там и прекрасная больница, и взлетно-посадочная полоса. Есть и другие прибрежные города. Если пересечь границу с Танзанией, еще дальше на юге – Танга и Дар-эс-Салам. Не говоря уже о танзанийских островах у побережья.
– Нас собьют, – уныло промолвила Эйвери.
– Кто?
– Танзанийцы. Сама подумай: на севере бушует вспышка заразы. Первым делом они перекроют свое воздушное пространство и будут сбивать все, что летит со стороны Кении. Прибрежные города Кении тоже не годятся. Скорее всего, они в том же состоянии, что и Момбаса. И наверняка Коннер послал туда поисковые отряды. Американское правительство, насколько мне известно, не имеет представительства в Дани-Бич. В Дар-эс-Саламе есть пост ЦРУ и целое посольство, но нам до них ни за что не добраться.
– Значит, летим вглубь? В Найроби? – уточнил Десмонд.
– Это самоубийство. Если такое творится в Момбасе, представь себе, что происходит в Найроби. Коннер тоже считает, что нам, кроме как в Найроби, некуда податься. Я думаю…
– Что?
– …что мы в западне.
– Ни фига, – заявила Пейтон. Ей пришла в голову мысль. Авантюра, конечно, но могло получиться.
Десмонд смерил ее внимательным взглядом.
– Я знаю, куда можно полететь, – продолжала она. – Это место в центре Кении. Там есть аэродром, спутниковые телефоны и больница. Полагаю, что вспышку заболевания там уже взяли под контроль. И Макклейн ни за что не додумается там нас искать.
Когда Пейтон изложила свой план, Эйвери сверилась с картой.
– Нам может не хватить горючего, шансы – пятьдесят на пятьдесят. Если обломаемся, застрянем в глухомани.
– Сколько лететь? – поинтересовался Десмонд.
– Отсюда – триста пятьдесят миль. Около двух часов.
Пейтон взглянула на Ханну. Трудно сказать, протянет ли девушка еще два часа, но, похоже, иной надежды не было.
Глава 65
Десмонд сидел рядом с Пейтон, привалившись спиной к задней стенке вертолета. Они с минуту смотрели друг на друга, потом отвели глаза. Оба молчали. Последние лучи заходящего солнца таяли за далекой кромкой гор.
Размеренный гул винтов вызывал гипнотическое состояние, и вскоре
