— Вот как. Понятно, дальше. Эвелина, какая у тебя самая страшная тайна?
Я поняла, что обращаются ко мне, но губы мои почему-то молчали. Сердце, казалось, вообще перестало биться. Страшно было даже предположить, какую из моих тайн моё собственное подсознание выберет самой страшной. Одно неверное слово — и принц узнает, что я на самом деле никакая не Эвелина.
— Какая у тебя тайна, леди Лафкрафт?
По-прежнему молчу.
Сидящий напротив эльф отстранился от своей спутницы и хмуро склонился надо мной. Глаза у него оказались пронзительно-синие и такие яркие, каких у обычных людей не бывает. Горячие пальцы коснулись подбородка, заставив поднять голову, и бархатный голос произнёс:
— Расскажи свою тайну.
Меня словно обдало тёплой волной. Его магия, поняла я, и тут же предательские губы произнесли:
— Я люблю Матео.
— Матео, — хмыкнул эльф, отпуская меня и вновь откинувшись на спинку дивана.
— Вот как? — удивлённо раздалось со стороны принца. — Неужели я тебе не нравлюсь?
— Нет, — спокойно ответила я.
— Значит, не хочешь замуж за принца? — поинтересовался принц.
— Нет.
— Тогда чего же ты хочешь?
— Я хочу танцевать в храме Эфрины в день летнего солнцестояния, чтобы богиня послала Матео попутный ветер и помогла ему скорее вернуться домой.
“Молчи, дура, молчи!” — взмолилась я, но тщетно.
— Как романтично, — хмыкнул эльф.
— Значит, твой Матео простой моряк? — продолжал расспрашивать принц. Мне бы смолчать, но куда там.
— Да.
— И ты предпочтёшь простого моряка наследному принцу?
— Да.
— Смотрите, у неё кровь идёт, — пискнула одна из девиц и указала на меня пальцем.
Я почувствовала, как под носом стало влажно, захотелось вытереть, но тело не отреагировало.
Эльф вновь приподнял моё лицо, запрокидывая голову, и принялся вытирать идущую носом кровь.
— Пожалуй, стоит вернуть её в комнату, — хмуро сообщил он принцу. — Видимо, какая-то необычная реакция на мою магию.
Меня тут же подняли на ноги, натянули ночную рубашку. Я ожидала, что сейчас отправлюсь к себе также, как пришла, но вместо этого эльф подхватил меня на руки и потащил в комнату лично, велев держать голову запрокинутой.
Исходящее от него тепло ощущалось особо остро, потому что тело с непривычки замёрзло от долгого нахождения без одежды. Мне хотелось отодвинуться и со всей силы заехать по этой остроухой морде кулаком, но я продолжала смирно лежать в его объятьях, пока взгляду не предстал знакомый потолок моей новой спальни.
Меня уложили на постель, прикрыли одеялом, ещё раз осмотрели лицо, убедившись, что кровь больше не идёт, и только после этого оставили одну, приказав спать. Я послушно закрыла глаза, но сознание продолжало бодрствовать. Прошло бесконечно долгих пять минут, прежде чем власть над собственным телом вновь ко мне вернулась и первое, что я сделала, это в сердцах выругалась. Пусть приличной девушке таких слов знать не полагается, но то, что со мной только что сотворили, приличной девушке даже в её приличных снах не приснится.
Вскочив с постели, я кинулась в ванную и схватила со столика оставленный амулет. Он был со мной с самого рождения и я никогда его не снимала, но Гвэн уговорила оставить его на время ужина, поскольку он не сочетался с моим новым нарядом. А после, вернувшись, я так устала, что напрочь о нём забыла.
Быстренько защёлкнув цепочку на шее и ощутив знакомое тепло, я почувствовала себя немного лучше. Нет никакой гарантии, что он спасёт меня от ещё одной такой ночной “прогулки”, но с ним всё же спокойнее. Забравшись обратно в постель я попыталась уснуть, уговаривая себя оставить мысли о мести ушастому и принцу на утро, но сон всё не шёл. Слишком сильным было чувство стыда и беспомощности, а ещё злость за то, через что они заставили меня пройти. Не могла я не думать и о том, как близка была к разоблачению.
Нет, нужно во что бы то ни стало обезопасить себя от повторения подобного. Быть безвольной куклой в руках этих двух извращенцев мне совершенно не хотелось. В итоге, я промаялась весь остаток ночи и лишь на рассвете меня сморила усталость. Пришедшая меня будить Гвэн была немало удивлена моим состоянием.
— Плохо спали, госпожа?
— Отвратительно, — не стала я врать. — Всякие ушастые сволочи снились.
— Леди не пристало так выражаться, госпожа Эвелина, — напомнила мне служанка.
— Да-да, больше не буду.
Всё верно, я леди и не стоит об этом забывать. Леди не выражается грубо, не бьёт ушастых гадов и тем более принцев, не травит их, не скидывает с балкона, не топит в фонтанах… Придётся мстить, как истинная леди. Вот только как они мстят? Я постаралась припомнить всё, что мне доводилось когда-либо слышать о разных проказах, так сказать, благородных дам.
— Гвэн, — решила я обратиться за помощью, пока служанка занималась моими волосами, — а скажи, у моей дражайшей сестрицы были какие-нибудь неприятные поклонники? Или какие-нибудь… враги, скажем, которым она за что-нибудь мстила?
— Странные Вы вопросы задаёте, госпожа. Ещё и с утра пораньше. С чего бы это?
— Да так, просто. Сон неприятный приснился, вот и задумалась. Так что, были такие?
— Насчёт поклонников ручаться не буду, но знаю одну забавную историю. Вы, наверное, знаете, Франни, дочку градоправителя?
Я кивнула, припомнив миниатюрную девушку с небесно-голубыми глазами и белоснежными кудряшками. Всё, что я знала о Франни, это то, что она была очень красивой.
— Так вот, однажды они что-то не поделили с госпожой Эв… с Вашей сестрой. Я уж точно не знаю, что именно, но Ваша сестра тогда умудрилась всё обернуть так, что Франни решила, будто поклонник Вашей сестры, один знатный дворянин, в неё влюблён. Она ей письма отправляла, якобы от него, и подарки. И вот, когда этот самый дворянин гостил у лорда Лафкрафта дома, они с го… с Вашей сестрой гуляли по саду, а тут госпожа Франни пожаловала. Ваша сестра их наедине оставила и та призналась юноше в своих чувствах. Надо ли говорить, что он был сильно удивлён. Судя по всему, письма, которые госпожа ей писала, были весьма, гхм, пикантные. Так что признание госпожи Франни было очень пылким. В общем, поднял он её насмех и сильно оскорбился. Вышло, конечно, не очень красиво, но госпожа… Ваша сестра говорила, будто Франни это заслужила. Вроде она слухи какие-то про Вашу сестру распускала или ещё что, не знаю точно.
— Ясно. И это всё?
— Больше ничего не вспоминается.
Я вздохнула. Поддельные письма писать мне некому и не от кого.
— Готово, госпожа.
Мельком глянув на себя в зеркало, я удовлетворённо кивнула. Гвэн свои обязанности выполняла исправно, так что я начала привыкать полагаться на её вкус. За завтраком то и дело бросала взгляд на других девушек. Они выглядели слегка сонными, но и только. Никакого волнения или страха в глазах. Похоже,
