— Нет. — По крайней мере, не сейчас.
Она облегчает вздыхает.
— Уф! Слава богу! — Отталкивая стул, она идет к дивану, дрожа от безмолвного смеха. — Я не знаю, что делала, если бы ты вернулся.
— То же дерьмо, что и всегда, когда меня не было рядом. Жила бы своей жизнью.
Она хмурится.
— Без тебя, Эйс, нет. Я не чувствовала себя защищенной. У меня не было никого, кто бы по-настоящему понял меня, некоторые... вещи. В некоторых ситуациях мне очень был нужен мой непрошибаемый кузен. Ты же знаешь, что Кроу — это часть и моего бизнеса.
Я наливаю ей выпить и сажусь рядом.
— Этого?
— Да. — Она хватает холодный стакан и пьет, прежде чем начать говорить. — Я имею в виду, «Кроу» не светится, но это символ для эмо, темная одежда для девочек — привязка к Ворону. Как и вот это. — Она указывает на татуировку на своей шее. — Я сделала ее, чтобы помнить, откуда я и с кем выросла. Помнишь, я ведь тоже была той сумасшедшей эмо-цыпочкой, которая потеряла родителей.
— Я удивлен.
Она смеется.
— Что? В этом нет ничего удивительного.
— Ты же ненавидишь Кроу. — Я замолкаю и спустя некоторое время продолжаю. — Мы... оказались в плохих условиях, прежде чем поняли, что произошло.
Ей нужны несколько секунд, чтобы осознать.
— Я помню, — мягко говорит она.
— И ты понимаешь, что я сожалею об этом, — я пытливо смотрю на нее. — Верно?
— Я тоже сожалею об этом. Я не думала... — Она перестает говорить, чтобы собраться с мыслями. — Я понимала, что-то обязательно случится, просто не думала, что это будет инсценированная смерть.
Я протираю шею, а Бьянка трогает мое плечо, и я смотрю в точно такие же медовые глаза.
— Но я очень рада, что ты здесь, Эйс. Правда. И надеюсь, что ты на самом деле станешь лучше.
Ее лицо изменилось. Это странное выражение, будто она знает, что говорит. Словно все сказанное, это ложная надежда. Она опускает взгляд на свои колени.
Решив переключить тему, говорю:
— Я рад, что тебе лучше, Бьянка.
Она смотрит на меня и в ее глазах сверкают слезами. Неожиданно. Я ждал улыбки или хотя бы намека на нее, но никак не слезы.
— Лучше? Каково думаешь, мне было после твоего исчезновения?
Меня удивляет ее внезапная смена настроения, осознание того, что с ней. У Бьянки есть тайные демоны, но никто не знает о них. Она может казаться спокойной — изворотливой, живой и злобной, но в глубине души она испорчена. Она никогда не была чистой. И хоть она хотела измениться, она знала, что никогда не станет другой. То, как мы выросли, наша жизнь, круто изменившаяся за несколько лет, не допускает ничего, кроме примесей и несовершенства. Со всем, что мы видели, и всем, через что прошли, мы — Кроу и никогда не будет чистыми, как бы мы ни стремились.
Я встаю, с недоверием глядя на Бьянку.
— Не надо, Эйс. Не сердись. Все нормально. Я в порядке. С этим покончено.
— Что ты сделала? — Она испуганно моргает, но не отвечает. Я с силой сжимаю ее плечи. — Не говори, что ты вернулась к этому дерьму, Бьянка.
Она бледнеет. Вырвавшись, Бьянка убирает прядь за ухо и больше не смотрит на меня. Тишина стоит вокруг нас, но напряжение все возрастает. Я пытаюсь понять то, что она сделала, но мне сложно. Ведь понимаю, что если бы я был рядом, она никогда бы не вернулась к... наркотикам. И не простым. Черт, «мы никогда не будет чистыми».
— Я была на реабилитации четыре месяца. Лондон и Моррис помогли мне пройти через это. Теперь я чиста. Клянусь. У меня был тяжелый период, но это было несколько месяцев назад. Мне стало лучше ради Эйдена и Лондон. Они нуждаются во мне.
С зажатой челюстью я отступаю, тяжело дышу и прилагаю все усилия, чтобы сохранить самообладание, но мне трудно, стоит только представить, во что Бьянка вляпалась. Я всегда был рядом, помогал ей. Я — тот, кто заставил ее понять, что можно достичь желаемого и без наркоты. Ей нужно было найти еще одно увлечение, а не только моду.
Я злюсь на себя больше, чем на нее.
Я не должен был позволять Бьянке покидать Нью-Йорк.
Я должен был быть там, а вместо этого я выбрал «бизнес».
Я обманул ее. И конечно, она ненавидела меня. Бьюсь об заклад, она обвинила себя в том, что случилось со мной, и поэтому прибегла к наркотикам.
Я задыхаюсь, и со всей злостью отшвыриваю табурет.
Бьянка вздрагивает, а я хватаю стакан и разбиваю его об стену. Осколки рассыпаются и один падает к моим ногам.
— Эйс...
— Я рассказывал тебе об этом, Бьянка, — я возвышаюсь над ней, но мне нужно сказать ей это. — Я никому не рассказывал об этом дерьме и никто не знает о твоих привычках, потому что хочу, чтобы ты была лучше. Ты — хорошая. Ты — хорошая Кроу, Бьянка. Я говорю тебе это!
— Я не могла ничего с собой поделать! — кричит она. — Я... я напилась. Пошла в клуб, и встретила этого парня... Просто случайного парня. Он отвел меня в VIP, и я увидела его... прямо на столе. Он словно ждал меня. Я только думала о наркотиках и тут, раз, вижу это. Прямо там. И он... будто звал меня.
— Ты видела что?
— ...Героин. — Ее голос едва слышен.
— Черт, Бьянка!
Две одинокие слезы текут по ее щекам.
— Я знаю! Я клялась тебе, что больше никогда не прикоснусь к нему, но это было так давно, Эйс. Прошло несколько месяцев после того, как мы узнали, что ты погиб.
Я смотрю ей в глаза, и она расслабляется. Что ж, я распустил охрану, и это и моя вина. Я — настоящий монстр. Я — причина, по которой Бьянка прибегала к наркотикам. Я — причина всего плохого в ее жизни. Мне хочется плакать, но я давлю в себе этот порыв. Хотя первые же срывающиеся слова доказывают мне насколько я слаб.
— Я был здесь. Я был здесь, Бьянка. Ты не могла меня видеть, и я извиняюсь от всего своего гребанного сердца... но я был здесь.
Она фыркает.
— Часть меня хотела верить, что ты был. Я представляла, что ты здесь. Притворялась, что ты рядом. Но единственный способ, который помогал мне это все представить, это...
Я представляю месяцы, которые она провела в реабилитационном центре. Пройдя через многочисленные болезненные ломки.
В прошлый раз
