– Я-то вычищу и стойло, и сарай, и хлев свинячий, и птичник, а ты как была жирной пьянью, так ею и останешься!
Он изо всех сил метнул ведро через ровно подстриженный кустарник. Оно с грохотом ударилось об крыльцо и покатилось по дорожке, пугая кур и уток. Йонас расхохотался, дружески толкнул Питера в плечо, перемахнул через забор, отделяющий сад от заднего двора, и умчался отбывать трудовую повинность.
Питер вздохнул, оседлал велосипед и медленно поехал домой. И ни один баран ему на обратном пути не встретился.
Глава 15
В день приезда тренера небо щедро дарило жаркое летнее солнце. По случаю Агата вытащила из сарая шезлонг и улеглась загорать невдалеке от пруда. Мистер Палмер в доме громко разговаривал с кем-то по телефону. Миссис Палмер и Йонас закончили притенять растения в оранжерее и вместе с Питером в кухне пили холодный лимонад, который сам Питер и приготовил. – М-м-м! – Йонас зажмурился от удовольствия и погладил живот. – Это круче, чем кока-кола! Классно ты придумал добавить в него базилик!
– Какой базилик? – Питер растерянно достал из стакана листочек. – Я думал, это мята… – Это действительно базилик! – удивленно воскликнула миссис Палмер. – Но получилось невероятно вкусно! Питер сконфуженно допил остатки, дождался Йонаса, и они вдвоем пошли играть в бадминтон возле пруда. Погода была самая подходящая: ни ветерка. Воланчик гулко стукался об сетку ракеток, порхая между Питером и Йонасом. Мальчишки азартно сопели, перебегая с места на место.
– Кто первый пропустит – с того футбольная карточка! – сказал перед игрой Йон, и теперь оба старались не уронить волан.
С шезлонга за мальчишеской игрой с интересом наблюдала Агата, а из пруда – Офелия. Русалочка выглядывала между цветущих водяных лилий и чуть заметно шевелила ушами. Черные, как омута, глаза с красными зрачками внимательно следили за перелетающим туда-сюда воланчиком. Офелия так увлеклась, что осмелела и подплыла совсем близко к ребятам. Вынырнула по плечи, ухватилась тонкими пальцами за бортик у воды. Воланчик летал почти над ней, и русалочка восторженно разевала рот и расправляла плавнички ушей. А потом дунул ветер, и пенопластовый мячик с перьями шлепнулся в воду. Офелия мгновенно скрылась в глубине и снова появилась рядом с незнакомой для нее вещью. Обнюхала с расстояния, смешно двигая ноздрями, оплыла вокруг и, осмелев, тронула странный предмет пальцем.
– Офелия, это воланчик, – пояснил с берега Питер. – Бросай его сюда!
Русалочка приняла волан в ладони, окунулась под воду и взвилась ввысь, в прыжке бросая вещицу Питеру. Но воланчик был легче мяча, потому не долетел и упал в метре от берега. Офелия удивленно склонила голову вбок, снова ушла под воду. И вынырнула у бортика с воланчиком в пальцах. Она смело передала его стоящему у края мальчишке и изобразила руками птицу – как учил по книжке Питер.
– Нет, это не птица, – услышала она голос, который не принадлежал Питеру.
Офелия испуганно отпрянула, замерла на расстоянии, вгляделась в лицо стоящего в шаге от нее Йонаса.
– Привет, – миролюбиво произнес он. – Спасибо за воланчик.
Питер подошел, встал рядом. Ему показалось, что Офелия испугана.
– Это Йонас, – показал на друга он. – Как Питер. Хороший. Не бойся.
Русалочка погрузилась в воду по подбородок. Питер помнил, что так она делает, когда ее что-то смущает настолько, что она готова в любой момент метнуться в грот. Так она вела себя несколько дней после того, как ее ударила Агата.
Йонас присел на корточки. Он молчал, а Офелия все так же напряженно разглядывала его со стороны. Когда она прижала уши к затылку, Питер заволновался:
– Эй, ну ты чего? Тревора-то ты так не боишься. И Кевина тоже. Это Йонас, мой друг. Человек.
Офелия оскалила зубы, взвилась в воздух, окатив мальчишек брызгами, с шумом плюхнулась в воду и исчезла.
– Что это с ней? – растерянно спросил Питер.
– Это гнев и бессилие, – раздался позади ребят женский голос.
Питер обернулся. На ступеньках каменной лестницы, ведущей к пруду с лужайки, стояла одетая в темно-зеленый брючный костюм стройная невысокая леди лет тридцати пяти. Остриженные до плеч локоны каштановых волос были красиво завиты, большие светло-карие глаза подведены, как у кинозвезд. Только губы гостьи Питеру не понравились: ярко-алая помада превращала приятную, милую улыбку в хищный оскал.
– Здравствуйте, – вспомнил о приличиях мальчишка. – Я Питер Палмер, это мой друг Йонас, а вон там загорает моя сестра Агата. А вы?..
– Миссис Вайнона Донован, – представилась дама. – Буду заниматься выставочной карьерой вашей русалки. Вижу, она у вас не совсем дикая. Но людей уважать не приучена. Мистер Палмер занимался с ней?
Сердце Питера так и упало. «Вот так все хорошо начиналось, – подумал он. – И вот, пожалуйста…»
– Да, папа играл с Офелией, – ответил он. – Давал ей кусочки рыбы, когда она подплывала на голос. А мы с ней играем в мяч и смотрим картинки в книгах.
– Пит, я пойду? – тихо спросил Йонас.
– Не уходи, – спохватился Питер и добавил: – Пожалуйста.
Он повернулся так, чтобы Йон видел его лицо, а миссис Донован – нет, и прошептал:
– Йон, я не хочу, чтобы эта леди сделала с Офелией что-то плохое. Не оставляй нас с ней одних.
Йонас молча кивнул, отошел в сторону и сел на скамейку у пруда. Питеру показалось, что он чувствует себя очень неуютно и чем-то расстроен. «Неужели дуется, что Офелия его не признала?» – удивился он про себя.
– Мистер Палмер, – окликнула его Вайнона Донован. – Вы не проводите меня туда, где я могу переодеться?
Питер довел гостью до дома, где ее тут же перехватила мама, принялась щебетать, предложила чаю. Мальчишка покосился на яркие губы дамы и про себя подумал: «Офелия, просто не выходи к ней. Сиди в своем домике-гроте. Пусть она хоть весь чай у нас выпьет – лишь бы уехала».
Он вернулся к Йонасу и встретил у пруда еще и отца: тот устанавливал на скамье граммофон.
– Пап, это зачем? – удивился Питер.
– Офелию будут учить слушать музыку, – ответил мистер Палмер. – И я прошу вас не мешать ей заниматься. Миссис Донован – одна из лучших тренеров Великобритании, час ее времени очень дорого стоит.
Мальчишки уныло угукнули, уселись рядом.
– Я тебе должен сигаретную карточку, – вспомнил Йонас.
– Как-нибудь потом, – вздохнул Питер, не сводя глаз со спокойной глади пруда.
Ему не давала покоя фраза «будут учить слушать музыку». Учить слушать – какая глупость! Или ты слушаешь музыку, или ты глухой. Зачем учить тому, что и так дано всем, у кого уши есть? Еще и с тренером.
Миссис Донован вернулась в обтягивающем трико, коротком платье и босиком. В руках она несла миску с нарезанной рыбой и знакомый Питеру прут, а из
