– А с кем приехали?
– Я сопровождаю русалочку.
– О! Удачи вашей хвостатенькой! – умиленно всплеснула руками девушка и приступила к проверке виз у следующих подошедших людей.
Питер, Кевин и дамы прошли узеньким проулком под трибунами и вышли в ярко освещенный широкий коридор. Кругом зеркала, у стен стояли удобные диванчики. Захотелось сесть и вытянуть ноги, но миссис Донован погнала мальчишек в туалет за углом. Кевин, до того погруженный в свои мысли, вышел из туалета чуть ли не пищащим от восторга: все сияло хромом и яркой белизной кафеля, мыло пахло мужским парфюмом.
– Я такое попрошу у папы на свой день рождения, – шепотом сообщил он Питеру, нюхая вымытые руки. – Офигеть же, какое оно здоровское!
– Мальчики, поторопитесь, – помахала им рукой миссис Палмер. – Кевин, нам с тобой вон в тот коридор, Питеру и миссис Донован дальше.
Она присела перед сыном на корточки, взяла за руку, поправила на нем воротник рубашки. Длинные ресницы трепетали как крылья бабочек, улыбка давалась маме с трудом.
– Не волнуйся, – уверенно сказал Питер. – Мы справимся. А у тебя сегодня самое красивое платье.
– Слушай все, что скажет миссис Донован, – строго велела мама, и они вместе с Кевином поспешили в ложу для владельцев оттудышей.
– Кев, с тебя фотографии! – крикнул Питер им вслед.
Миссис Донован схватила Питера за руку и нырнула в толпу, что шумела и толкалась перед ограждениями рингов. Люди стремились посмотреть на оттудышей, кто-то громко восторгался, кто-то восклицал «Бог мой, какое уродство!», щелкали фотокамеры. Пробираясь за тренером, Питер искал взглядом ринг, где располагались русалки. Он успел увидеть на плане выставки в коридоре под трибунами, что это слева от главного входа.
Их пропустили за ограждения, проверив визы, охранники пожелали победы. Питер не хотел победы. Ему важнее было оказаться поскорее рядом с Офелией. «Она же боится людей. А тут столько их, незнакомых, – думал он, с трудом успевая за тренером. – Она голодна, ей не понравилась дорога. Как она все это перенесет сегодня?»
Они прошли мимо ринга кентавров. Полуконей было десятка два, все лоснящиеся, с расчесанными хвостами. Большинство красиво подстрижены, у троих гнедых волосы, переходящие в густую гриву вдоль позвоночника, заплетены в аккуратные косы.
– Миссис Донован, – окликнул Питер. – А почему среди них нет женщин?
– Ты о ком? – спросила она и после того, как Питер указал на кентавров, ответила: – Их самки не особо красивы. Маленькие, приземистые, с неэстетичной грудью. Да и на бои их не выставишь, агрессии не хватает.
– Какие бои? – напрягся Питер.
– Кто сильнее, – лаконично пояснила Вайнона Донован.
Указатель к нужному рингу располагался аккурат за площадкой, где демонстрировались пикси. Их было очень, очень много. Одни в клетках, другие сидели на специальных деревцах в локоть высотой, украшенных искусственными листьями и цветами. Одно из деревьев было металлическим, листья и цветы – из драгоценных камней. Судя по тому, сколько рядом стояло охранников, камни были настоящими. Пикси попискивали, трепетали крылышками, пытаясь не то спрятаться, не то улететь, но их лапки надежно фиксировали тонкие цепочки.
«Какой Лу все-таки счастливый, – подумал Питер, поглядывая на пленных малышей. – Он свободен. И он друг, а не игрушка».
Справа от разделяющих ринги дорожек бесновались баргесты. У столбов их удерживали толстые ошейники и цепи, но жутковатые псы с человеческими глазами рвались в стороны, роняя клочья пены из клыкастых пастей. Между ними сновал человек в толстых стеганых штанах и защитных кожаных наголенниках и щедро охаживал самых грозных баргестов хлыстом. Публика с безопасного расстояния ахала, охала и поддерживала то хищников, то человека свистом.
А еще Питер увидел дриад. Их было две, обе сиротливо жались к установленным в ринге древесным стволам. Одна юная, вторая сильно старше: видимо, мать и дочь. Обе темнокожие, с яркими белками больших глаз, выделяющихся на лицах, покрытых рисунком, имитирующим кору дерева. Питера поразили не столько испуганные дриады, сколько толщина срубленных для выставки огромных дубов. «Интересно, как деревья доставили сюда?» – подумал мальчишка, проталкиваясь среди посетителей выставки.
Навстречу Питеру и миссис Донован прошла группа дорого одетых людей; звучала иностранная речь. Питер вслушался: женщина в широкополой шляпе и темно-бордовом платье с боа говорила со своим спутником по-немецки.
– Это судьи, – пояснила миссис Донован. – Не забудь поклониться им перед выступлением и после.
И тут Питер увидел Офелию.
Она испуганно билась в стекло установленного на постаменте большого аквариума, металась туда-сюда, останавливаясь лишь для того, чтобы вглядеться в лица людей у площадки. Чуть поодаль Питер рассмотрел еще шесть таких аквариумов: в них плавали хвостатые морские русалки. Около каждого аквариума за ограждением толпился народ. Вайнона Донован потянула Питера за собой, приподняла толстый бордовый шнур, отделяющий ринг от прохода, и пропустила мальчишку вперед.
– Пообщайся с ней, – распорядилась тренерша. – Мне надо пять минут, чтобы привести себя в порядок. А дальше я занимаюсь ее прической и макияжем, а ты пока сидишь вон там. Как только заиграет наша музыка – начинаем.
Она скрылась в шатре у края ринга, а Питер бросился к Офелии. Край аквариума располагался высоко, мальчишка не мог до него достать, даже встав на цыпочки.
– Офелия, – позвал он, стараясь перекричать шум и гомон стадиона. – Офелия, я здесь!
Она его не слышала. Повернувшись лицом к толпе зрителей, русалочка отчаянно толкала ладонями стекло. Белоснежное платье делало ее похожей на помещенный в глицерин срезанный пушистый цветок. Питер рисовал ее такой, но он не представлял, насколько прекрасна русалочка в прозрачной воде, подсвеченной солнцем. Края лент и рюши «платья» отливали жемчужным блеском, развевающиеся в воде волосы окутывали Офелию, словно плащ. В волосах Питер разглядел тонкую голубую прядь: она появилась пару дней назад, стала ярче. «В ней становится больше цвета, – отметил он. – К розовым прядям добавилась еще голубая. Ох, а вот и еще одна, золотистая. Офелия взрослеет…»
Вайнона Донован вышла из шатра и легкой походкой направилась к аквариуму. Она переоделась в короткое синее платье с пайетками, поправила пышную прическу и накрасила губы. У ее бока подпрыгивала маленькая пухлая сумочка. Тренер пробежала вдоль трибуны, помахала зрителям и послала им воздушный поцелуй. Толпа оживленно зашумела. Миссис Донован взобралась по неприметной лестнице на самый верх аквариума, поманила Офелию кусочком рыбы. Голодная русалочка вынырнула из воды. Тренерша тут же перехватила ее за цепочку на шее, подвела к краю и погладила Офелию по голове.
– Моя умница, – расслышал Питер. – Работаем. Замри. Питер здесь, постарайся ради него. Не подведи.
Цепочку закрепили за похожую на маленький столик платформу возле лестницы. Офелия, оказавшись на короткой привязи, забилась. Миссис Донован нахмурилась и достала из кармана сумки свисток.
– Или ты подчиняешься, или будет больно, – сказала она строго.
– Я тут! – крикнул Питер и замахал руками. – Офелия, я тут, внизу! Я с тобой!
«Замри, – взмолился он мысленно. – Пожалуйста, замри. Я с тобой, я
