Кевин с опаской обошел огромный грузовик с хромированной цистерной-прицепом, покосился на высокую кабину, широкие мощные шины.
– Это чтобы перевезти Офелию? – спросил он.
– Ага. Крутая штука, правда? Папина разработка. Эта машина создана специально для того, чтобы перевозить тех, кто живет в воде.
– Только сегодня Офелия поедет не на ней, – раздался с крыльца голос Леонарда Палмера. – Система еще не до конца прошла испытания, не стоит рисковать поездкой. Если все пройдет хорошо, русалку мы покатаем на днях. А пока «Посейдон» постоит тут, его наполнят речной водой.
Мальчишки приуныли. Оба загорелись идеей проехаться на новейшей машине с большой кабиной и встроенными в цистерну окнами.
– Пап, это стекло? – спросил Питер, указывая на прозрачные вставки.
– Да, оно очень прочное. Практически небьющееся. Наша Офелия сможет любоваться видами в дороге. Питер, шел бы ты переодеваться. Десять минут до общего сбора у ворот!
Мистер Палмер выкинул окурок в урну возле крыльца и быстрым шагом направился к пруду.
– Я уже переоделся, пап, – укоризненно сказал ему вслед Питер.
– Ты так и поедешь? – удивился Кевин, разглядывая замшевую коричневую куртку, старенькую, но чистую рубашку-поло и шорты на нем.
– Красивой должна быть Офелия. А я поеду в том, в чем она привыкла меня видеть, – гордо ответил Питер.
О том, какую битву по поводу одежды ему пришлось выдержать накануне, Питер скромно умолчал. Миссис Донован притащила какой-то жуткий костюм, который уместно смотрелся бы только в цирке. Питер взглянул на обилие блесток и рюшек и наотрез отказался это даже примерять.
– Дорогой, это же выступление, там надо быть ярким, чтобы привлекать внимание! – в отчаянии втолковывала ему мама.
– Питер, я буду в таком же костюме, – добавила Вайнона Донован. – Это очень здорово.
– Отлично. Там наверняка будут фотографы. Если кто-то из одноклассников увидит меня на фото в этих клоунских тряпках, надо мной будут смеяться всю жизнь, – пробурчал Питер. – Я поеду в том, в чем мне удобно и не стыдно.
За завтраком Агата заговорщически подмигнула младшему брату и что-то осторожно положила ему на колени под столом. Питер приподнял край скатерти: на темной ткани шортов лежала пластмассовая маленькая куколка.
– Это для Офелии, – прошептала сестра и сделала вид, что кроме овсянки с изюмом ее больше ничего не интересует.
Теперь куколка лежала у Питера в кармане, ждала, когда ее отдадут русалочке. «Это хоть немного развлечет ее в пути», – улыбаясь, думал мальчишка.
– А где Офелия? – спросил Кевин. – Как она поедет, если не в этой цистерне?
– Ох! – спохватился Питер. – Я же должен быть с ней! Она разволнуется, надо ее успокоить!
Он со всех ног помчался к пруду, Кевин поспешил за ним.
Питер едва не опоздал. Опутанная сетями, перепуганная Офелия лежала на дорожке у пруда и угрожающе щерилась. Отец и двое помощников ведрами наполняли водой стоящий рядом бак метр на два. Бак, поставленный на колеса, выглядел как нелепая повозка. К нему была прислонена крышка с прорезанным по центру отверстием около полуметра диаметром. Мальчишки подбежали, Питер опустился на колени напротив лица русалки.
– Не бойся, – заговорил он, стараясь, чтобы голос звучал ободряюще. – Ничего не бойся. Мы просто поедем в другой город. Я буду с тобой.
Офелия, облепленная своими лентами и кружевными оборками, недвижимая от страха и губительного давления воздуха, напомнила Питеру картинку с выброшенным на берег китом. Он осторожно убрал с бледной щеки русалки налипшие листья и сор, положил руку ей на макушку. Уши Офелии, в ужасе прижатые к голове, чуть шевельнулись.
– Мистер Палмер, а как же она без воды? – Голос Кевина дрожал, на лице отражалась целая буря эмоций, главной из которых сейчас была жалость.
– Ничего страшного, Кевин, – откликнулся Леонард Палмер, передавая высокому мускулистому парню полное ведро воды. – Она потерпит немного. Сейчас мы наполним бак и переместим ее туда.
Офелия глядела на Питера умоляюще, шевелила тонкими пальчиками и все старалась подтянуть под «платье» ноги с маленькими изящными стопами.
– Какие красивые у нее лапки, – присев на корточки рядом с Питером и русалкой, произнес Кевин.
– Лапки – это у собак, – напряженно отозвался Питер. – У нее руки и ноги. И она вся красивая.
Он вытащил из кармана куколку, показал ее Офелии и вложил ей в ладонь.
– Это тебе. Видишь, кукла не боится. Она будет с тобой. И я буду, – успокаивающе произнес он и добавил: – Я никогда тебя не брошу. Питер и Офелия – друзья.
– Кевин тоже друг, – обиженно буркнул обладатель буйных темных кудрей.
– А как же без тебя, – усмехнулся Питер, не оборачиваясь.
В бак выплеснули по последнему ведру воды. Мистер Палмер с помощниками бережно подняли Офелию с земли. Русалка слабо затрепыхалась, черные глаза от страха стали просто огромными. Пока ее несли до бака, Питер шел рядом и все повторял:
– Я с тобой. Офелия, все хорошо. Сейчас будет легче, потерпи.
Он понятия не имел, понимает ли она его слова, но точно знал, что интонации различает точно. Йонас советовал Питеру больше говорить с ней. Объяснял, что оттудыши впитывают эмоции – это для них важнее слов. А эмоции люди привычно выражают словами и мимикой. «Болтай с ней о чем, хочешь, Пит, – сказал Йонас в ночь накануне отъезда на выставку. – Спокойный тон и твой голос сам по себе для нее – лучшее лекарство. Уж поверь. Я знаю, как они воспринимают мир».
Вода в баке плеснула через край, принимая русалку. Офелию освободили от сетей, и она сразу нырнула на дно.
– Отлично, – произнес мистер Палмер. – Закрываем крышку и поехали!
На бак приладили крышку, закрыли ее, припечатав хитрыми замками и тщательно заперев последнее крепление ключом. Отец Питера махнул рукой, и пара его крепких помощников-рабочих покатила бак к воротам, где уже сигналил грузовик. Питер и Кевин поспешили на улицу, где их ждала тренерша и миссис Палмер – обе в нарядных платьях, с изящными сумочками в руках.
– Мальчики, садитесь в папину машину, – замахала рукой Оливия Палмер. – Питер! Давай скорее. Там на заднем сиденье еда в корзине для пикника.
– Я поеду с Офелией, мам. Я должен быть с ней, – покачал головой ее сын.
– Не стоит. Бак надежно закрепят, не волнуйся. К тому же в кузове сильно трясет, – отметил подошедший Леонард Палмер.
– Я должен быть с ней, – упрямо повторил Питер. – Ей страшно, она волнуется. Если она не успокоится, мы не сможем хорошо выступить.
Не дожидаясь ответа отца, он развернулся и пошел к грузовику, где рабочие уже устанавливали в кузове бак в специальные крепления на полу.
– Мистер Палмер, – обратился к хозяину усадьбы Кевин, – а сильно трясет?
– Порядочно.
Кевин поежился, будто ему было зябко, переступил с ноги на ногу, коротко выдохнул, решаясь, и побежал за Питером. Рабочие подсадили мальчишек в кузов, опустили прикрепленную к борту скамейку, и несколько минут спустя грузовик отъехал от усадьбы Палмеров вслед за