— Сильный урод. — Произнес он. — Не смотря на то, что жирный.
— Сала много. — Со знанием дела кивнул Рурк и посмотрел на Фрайю, которая подозрительно покосилась в его сторону. — Я не в том смысле, чтобы его съесть, просто мышцы почти не видно, вот и… — Мав замолчал, поняв всю бесперспективность своих оправданий. Потом все же добавил. — И вообще мавы кымов не едят.
— Ну вперед. — Махнул рукой Коготь, указывая на владетеля. — Лезьте ему в голову, пока он не очухался.
— Не получится. — Тихо вздохнула Фрайя. — У него стоит ментальный блок. Едва я начну брать его под контроль, как сработает защита и по мне шарахнет заклинанием, а ему сожжет все мозги. И здесь останутся лежать два трупа.
— И чего делать? — спросил недоуменно Рурк. — Все зря?
— Похоже на то. — Согласилась Фрайя. — С самого начала это была плохая идея. К тому же он меня и тебя видел. — Она указала на Когтя. — И не оставит это просто так — станет искать. А ты единственный хас в городе.
— Что-то вы рано сдались, госпожа маг. — Ящер подошел к владетелю и приоткрыл его веко, смотря на закатившийся зрачок. Потом посмотрел на Фрайю. — Вы забыли одну простую вещь — старый добрый допрос. — Коготь помахал ножом.
— Не сработает. — Скептически покачала головой эльфийка. — Причинение ему сильной боли вкупе с вопросами вызовет активацию еще ряда заклинаний. Тот кто ставил ему эту защиту был очень сильным магом. — Она задумалась. — Я бы даже сказала это уровень Академии, не меньше. И у него было очень много практики.
— То есть его нам не разговорить? — уточнил Коготь. Фрайя кивнула. — А его родственников? Эту жирнуху например? Может быть она что-то слышала?
— Можно попробовать. — Кивнула Фрайя и сосредоточилась на лежащей бревном и храпящей толстухе. В ее голове бродили простые мысли. — Нет, ничего особенного.
Обычная жизнь обычной жены владетеля — сладко и вкусно покушать, заказать и примерить кучу нарядов, нацепить на себя такое же количество украшений и еще желание посетить дворец Императора и блеснуть ими на балу. Только и всего. Ну и еще наказать до кучи ряд слуг и проучить ряд местных красавиц, к которым захаживал ее муженек. Не то что она была против, пускай развлекается, ведь она сама не прочь покувыркаться с парой стражников за золотишко, но есть же границы дозволенного. И их лучше не переступать, тем более раз их назначил муж. В глубине души жена осознавала, что полностью зависит от него и должна быть благодарна за свое нынешнее положение, но бабская сучность брала свое.
— А он сам может добровольно рассказать нам, вел он дела с бандитами или нет? — продолжал допытываться Коготь. Ему было жаль потерянного времени и затраченных усилий, тем более, что он привык доводить дело до конца. — На это защита распространяется?
— Кто же его заставит подписать самому себе смертный приговор? — с усмешкой спросила Фрайя. — Наверняка он знает об установленной защите и может сколько угодно молчать — мы ничего ему не сможем сделать. А добровольно говорить он не станет. Тем более, что он нас уже видел и просто так это нападение не оставит, а убить его… пойти против закона. — Армарка нахмурилась. — Я и так его уже нарушила тем, что пришла сюда не как представитель закона, а как налетчик.
— Я могу решить этот вопрос. — Спокойно сказал Коготь и Фрайя удивленно посмотрела на ящера. Свою мысль тот не высказывал, но она легко ощущала, что задуманное им действительно может дать результат. — Если вы согласны, конечно. Допрос буду вести я, если вы не против. Рурк, тебе тоже лучше не высовываться — тебя не видели и искать тебя не будут. Насчет вас… если будет спрашивать, то получит прямым в лоб. Удары-то на него действуют, как я погляжу.
— Телу не был причинен сильный вред, оно просто уснуло. — Армарка посмотрела на жирную тушу. — На время.
— Тогда хватаем его и тащим в кабинет. — Распорядился Коготь. — Привяжем к стулу, а потом я займусь хозяином плотнее.
— Что ты хочешь сделать? — Фрайя перегородила ящеру дорогу.
— Вам нужны сведения или же вам захотелось поиграть в добродетель? — просто спросил Коготь. — Хотите узнать что-то важное — придется испачкать руки. Тем более не вам — постоите под мороком, послушаете его ответы, большего от вас и не требуется.
— Хорошо. — Сдалась армарка, понимая, что ящер кругом прав. — Делай, что задумал. Но никаких убийств, как я и предупреждала.
— Никаких убийств. — Кивнул, соглашаясь, Коготь. — Просто прострелю ему колено. — Он развеселился, вспомнив кино. Однако эльфийка не разделяла его веселья.
Владетель очнулся оттого, что кто-то вылил на него ведро холодной воды, да еще и пнул слегка в живот. Кым открыл глаза, пошевелился, понимая, что очень крепко привязан к стулу и освободиться будет сложно. Глава города осмотрел место, где находится и сразу же узнал свой кабинет. Шкаф, стол, стулья, сундуки с документами, несколько картин известных художников, богатые занавески. Знакомая обстановка придала ему сил и храбрости и он уставился на прислонившегося к стене возле двери ящера, который не мигая смотрел на кыма. Мерзкая тварь сложила руки на груди, а ее длинный хвост замер возле пола, застыв в положении для атаки. Владетель поерзал на стуле, проверяя узлы. После чего облизал губы и сказал.
— Немедленно развяжи меня, проклятая Хаосом тварь!
И голос у него под стать внешности, подумал весело Коготь. Визжит как свинья недорезанная. Ничего, благодаря амулетам из этой комнаты не выйдет ни единого звука, может орать сколько захочет. А орать ему придется и желательно правду. В своей прошлой жизни Коготь умел развязывать языки, контора научила. И благодарного ученика с почестями отправила в отставку. Пуля в лоб, вот его награда и главное здесь не получить такую же. Магическую стрелу какую-нибудь или удушение во сне.
Владетель ворочался на стуле как жирный боров и хрипел точно также. Его лицо стало красным от потуг, но освободиться он не мог. Поэтому принялся орать и оскорблять ящера, требуя немедленно его освободить. Коготь как бы с ленцой подошел к владетелю и с размаху тыльной стороной ладони шлепнул того по мордасам. Удар вышел сильным, таким, что боров даже хрюкнул от неожиданности. Его глазенки со страхом уставились на хаса, который вдруг подался к нему и щелкнул острыми зубами прямо перед носом.
— Не люблю жирное
