И постучал в дверь.
В камеру немедленно вошли четверо бойцов в той же самой тяжелой броне. Богдан про себя отметил, что фильтрующие маски на их лицах тоже были бронированными. Знатно ребята упаковались, ничего не скажешь. Видать, есть кого бояться. А еще он заметил, что у одного из четверых бойцов, самого здорового, возможно, командира этой четверки, за спиной висит его СВД. То, что это винтовка Богдана, сомнений не было – любой опытный боец с ходу узнает свое оружие, даже если оно побывало у него в руках совсем недолго.
Пока двое бойцов расковывали сталкера, пара других держала его на прицеле своих автоматов. Причем целились в колени, показательно, дабы понял, куда в случае чего стрелять будут. Похоже, действительно туго здесь у них с биоматериалом для научных экспериментов, если и безногие для опытов годятся.
Сталкеру скрутили руки за спиной, вывели из камеры и повели по коридору. Кругом бетон, справа-слева такие же тесные помещения для содержания заключенных, под потолком те же решетчатые плафоны. Тюрьма, короче. Которой, судя по открытым дверям других камер, пользовались нечасто. Ну да, кого сажать-то, если, по словам Максима, здесь у них в подземном городе только ученые, фанатично занятые своим делом, подопытные, которые, небось, и без этого надежно изолированы, да вот эти бронированные долбодятлы с автоматами? Разве что кто-то из научных сотрудников особо ценную пробирку разобьет или долбодятел забудет оружие почистить.
Богдан хмыкнул про себя. Надо же, оказывается, в критической ситуации отвлекать себя дурацкими мыслями – это очень неплохой способ не поддаться панике. Никогда раньше такого не практиковал, надо будет взять на заметку.
Наконец коридор кончился, и сталкера вывели наружу.
Так вот ты какая, Припять-два!
С виду подземный город напоминал огромную станцию метро. Его разделяла напополам широкая центральная улица, по бокам которой возвышались пятиэтажные дома, крышами упирающиеся в потолок колоссальной рукотворной пещеры. Они же и поддерживали ее свод, в который были вмонтированы стандартные советские круглые плафоны, в данном случае по задумке архитекторов имитирующие звезды. Благодаря такому дизайнерскому решению Припять-два заливал тусклый, неприятный свет, навевающий мысли скорее о колоссальном склепе, чем о городе, раскинувшемся под звездным небом.
Неподалеку от здания, из которого вывели Богдана, находился огромный темный тоннель, уходящий куда-то, возле входа в который находился блокпост. Добротный такой, со стенами в два кирпича и наблюдательной вышкой, сваренной из толстого стального профиля. Сталкер отметил про себя конструктивные особенности блокпоста. А именно: узкие бойницы в стенах строения были направлены и в сторону темного тоннеля, и в сторону города. А еще вход в тоннель перегораживали вбитые в асфальт стальные столбы, меж которыми была густо намотана колючая проволока. Ну и ворота там между двух центральных столбов, само собою, имелись. Тоже стальные, сваренные добротно, на совесть.
– Что-то ваша Припять-два больше на концлагерь похожа, чем на город ученых, – сказал Богдан.
И невольно вздрогнул.
На мгновение ему очень отчетливо показалось, будто он уже был когда-то в этом жутковатом подземном городе, и даже слова эти говорил кому-то. Дежавю случается со всеми, но чтобы вот так явно – это с Богданом было впервые.
– Безопасности много не бывает, – хмыкнул Максим. – Хотя ты прав, на самом деле при Советском Союзе это и была секретная зона для заключенных с высшим образованием. Многих осужденных ученых вместо лесоповала направляли сюда. По большому счету, для них всяко лучше было здесь – в тепле, кормежка поприличнее, чем у обычных зэков, плюс работа по профилю.
Богдан невольно поёжился. И это он, похоже, слышал раньше. Хотя было странное ощущение, будто это не его тряхнуло, а кого-то другого, словно находящегося внутри него…
– А вот и личный транспорт, прошу, – сказал Максим, показав рукой на советский грузовик ЗИЛ-130, крытый тентом, что стоял рядом с выходом из тюрьмы. – Можно было бы и пешком, тут не особо далеко. Но для старого друга я готов сделать исключение, хотя бензин у нас в дефиците.
– Боишься, что сбегу? – злорадно поинтересовался Богдан.
– Просто уважаю твои способности, – улыбнулся бывший друг и направился в кабину к водителю, предоставив охране довольно бесцеремонно затолкать сталкера в кузов, после чего бронированные влезли следом.
Ехать и правда пришлось недалеко. Грузовик остановился, и один из автоматчиков грубо ткнул сталкера стволом меж лопаток. Что ж, спасибо, что не выбросили, как мешок с мукой.
Выпрыгивать из кузова со связанными за спиной руками удовольствие не из приятных, но Богдан справился. И даже умудрился не упасть, чудом сохранив равновесие.
– Это наша главная лаборатория, – пояснил Максим, выйдя из кабины и показывая на пятиэтажное здание, ничем не отличающееся от других – разве что окна первого и второго этажа были заделаны кирпичом. – Поскольку выбирать тут не из чего, здесь же и центр управления городом, и моя резиденция. Удобно. Проснулся – и ты уже на работе.
Максим рассмеялся.
Он вообще всегда был веселым парнем, таким его Богдан и помнил все эти десять лет. Но, как ни странно, конченые уроды умеют смеяться так же беззаботно и заразительно, как и хорошие люди. Поэтому дружелюбная, открытая улыбка не показатель того, что перед тобой замечательный человек, не думающий о том, чтобы всадить в тебя нож, когда ты повернешься спиной.
Внутри резиденция Максима роскошью не блистала. Везде царил скупой официальный минимализм времен СССР.
Стены, крашенные в зеленый защитный цвет.
Под ногами – вытертый паркет.
Когда-то белый потолок изуродовали ржавые пятна сырости…
В холле при входе стоял угловатый стол с дисковым телефоном. За столом сидел дежурный в советской военной форме с пистолетом на поясе, который, увидев вошедших, вскочил, приложив выпрямленную ладонь к фуражке.
– Вольно, – лениво махнул рукой Максим, и дежурный четко, словно заведенная кукла, уселся обратно. Ни одного лишнего движения. Богдан про себя отметил, что и лицо у дежурного было как у восковой куклы. Ни морщинки, ни родинки, гладкое, словно вылепленное из воска.
Богдана провели коротким коридором, оканчивающимся двумя бронированными створками, которые выглядели намного солиднее, чем ворота при въезде в город. Максим приник к маленькому круглому окошку в одной из створок, похожему на дверной глазок, – и две половинки бронированной раковины начали медленно раздвигаться в стороны.
– Сканер радужной оболочки глаза, наша разработка, – похвастался Максим. – Никакого ключа не надо.
– И сколько глаз для этого пришлось удалить у подопытных? – поинтересовался Богдан.
– Да брось, не так уж много, – махнул рукой Максим. – Что значат чьи-то глаза и жизни на пути к великой цели? Это просто расходный материал, не более того. Знаешь, что такое закон выживших?
– Нет.
– Выжив однажды, выживать и дальше
