«… тебе конец», - сказать хотела, но договорить не смогла, потому что в бегущей толпе рассмотрела знакомые сиськи, которые тряслись рядом с Погореловым.
Какая гадость, честное слово.
Двое самых мерзких людишек на планете шли чуть ли не в обнимку и смеялись.
- Тот самый Погорелов? – кивает в сторону детеныша Корней.
- О, я знаю телку, которая рядом с ним идет.
- Я б удивилась, если бы ты её не знал, – бурчу в ответ, продолжая смотреть, как парочка двигает в сторону тачки, а затем они резко останавливаются и расходятся по разным углам. Детеныш срывается с места и уезжает, а вот Большие Сиськи возвращается.
- Это тоже по плану?
- Нет.
Я не любитель показухи. Всегда считала, что никто не должен знать, какие демоны живут внутри тебя и что с ними происходит в определенные моменты. Но сейчас…
Сейчас на нашем игровом поле появился новый игрок, который был свидетелем того, как меня размочили в пух и прах. Хреново, конечно, жалкой дурой прикидываться, но что ни сделаешь ради призового места.
Подпрыгиваю к Суханову и висну на его шее:
- А я ведь его так любила. Так любила, – ору парню в ухо, но, на самом деле, меня слышит вся улица. – За что? За что он со мной так?
- Никольская, переигрываешь.
- Однажды я обещала утопить её в стакане. Она и так считает меня неадекватной.
- А-а-а. Тогда норм. Ори.
Ну, я и поорала, пока она не скрылась за дверью. Хотела еще немного, для убедительности, но из здания выскочил разъяренный папа с дядей Сашей, и они запихнули меня в машину. Угу. Как маленького ребенка домой повезли. С конвоем.
Я догадывалась, что так и будет. Мы с Евсеем догадывались. Но все равно было как-то гадко на душе, когда видела, что папа еле сдерживает себя, вспоминая не совсем добрым словом своего любимчика. Да и вообще неизвестно, что они там с ним сделали.
Хотя-я-я-я. Надеюсь, пару подзатыльников надавали.
И плевать, что я была в курсе того, что должна была услышать. Одно дело - знать, а другое - услышать. И честно, врезала я ему от души. Вот он офигел, когда я самодеятельностью решила заняться. По глазам видела – испугался.
- Дочь, как ты? Давай торт купим. Или ведро мороженого. Чего хочешь?
И первое и второе, но отвечаю:
- Ничего, пап. Все нормально. Поехали домой. Дядя Саша тоже к нам едет?
- Ага. Собирался. Сказать, что не надо?
- Нет! Пусть едет.
Угу, знаю я вас. Если не к нам поедет, то либо к Евсею вернется и мешать ему начнет, либо станет прокурору звонить и рассказывать, какие делишки за его спиной проворачивает любимый сынок. А рано ему еще об этом знать. Вот поэтому и было решено меня домой отправить.
Папа продолжает смотреть на меня, будто боясь, что из машины в любой момент выпрыгну.
- Ты же знаешь своего друга. - Мне стоит огромных усилий сдержаться и не рассказать все ему. Просто потому что вижу на лице беспокойство и не хочу быть виновницей этого. – Дома он еще больше будет нервничать, а ты сам говорил, что в вашем возрасте это запрещено.
- Когда я тебе про возраст говорил?
Ну, хоть улыбнулся, уже хорошо. Завтра, после того как мы все соберемся вместе, вообще в голос смеяться будет. Надеюсь.
Заходим в квартиру и располагаемся в гостиной. Не знаю, о чем думают мужчины, но, к счастью, они приняли верное решение не рассказывать женам о случившемся. Серьезно, слушать мамины охи мне сейчас хотелось меньше всего. А так, сижу себе спокойно на диване и сижу. Потом, правда, выйти пришлось, чтобы на звонок долгожданный ответить.
- У меня болит челюсть, – слышу голос Евсея и закрываюсь в своей комнате.
- Ты сейчас жалуешься?
- Нет, я счастлив. Спасибо, что не яйца, – прокашливается и добавляет: - Знаю, заслужил.
Глава 40
Хоть что-то он знает.
Желание еще раз врезать этому заносчивому, но красивому гаду с каждой секундой становится все меньше и меньше. Только я все равно изображаю, будто обиделась настолько, что готова на танке его переехать. Знаете, какой кайф испытываешь, когда парень, который совсем недавно называл тебя ледяной стервой и плевал на день, когда наши родители познакомились, сейчас воркует в трубку, не вымаливая прощения, конечно, а нахально соблазняя.
Даже не представляю, что может быть лучше этого.
- Гуляев, прекрати пошлить, – взрываюсь я на словах: «Я залижу любую твою душевную рану, Пантера. И не только». Он лишь смеется, продолжая делать вид, что не слышал моей прямой угрозы. – Евсей!
- Тяжелый день, Никольская. Мне так был необходим твой крик в ухо. Правда, я надеялся на другой.
- Напомни, у меня, кажется, с памятью проблемы. Кто говорил, что может переспать с любой, а Никольская ему на фиг не нужна? Чьи слова, импровизатор ты долбаный?
- Тебе моя голова требуется, да?
- Хотелось бы.
- Приедешь? С ней в комплекте идут и другие части тела.
- И испортить весь план ради быстрого…
- Никольская! – Ох, ну и рык. Честное слово, чуть телефон из рук не выпал. – Ты сказала «быстро»? Ты мне это сказала?
- Ага.
И вот даже не жалею. Нравится мне Гуляева доводить. Особенно когда он не рядом. То еще райское наслаждение. Никакие конфеты не заменят.
- Ты завтра сидеть не сможешь. Привяжу к кровати и таймер включу. А потом заставлю забрать назад каждое сказанное слово.
Почему эта угроза не кажется мне угрозой? Как-то наоборот. Падаю на подушки и понимаю, что сейчас мне очень не хватает Мамаевской квартиры с её сломанными светильниками и разбросанными вещами.
Только вот, судя по последним событиям, сегодня я туда не попаду. Хоть и была мысль подождать, пока родители спать завялятся, и нагрянуть к Гуляеву с неожиданным визитом в чем-то кружевном и черном.
А может…
- Ты где? – интересуюсь я, когда в голове проскальзывает одна шальная идейка.
- В клубе, Сонь. Разгребаем завалы и ждем, пока электрики установят точную причину вырубания электричества, – нехотя отвечает он, и тут я вспоминаю то, что каким-то образом вылетело из головы.
- Большие Сиськи активно вам помогает? – Меня бесит сама мысль, что эта мартышка безмозглая бегает где-то рядом с ним и светит буферами. Так и хочется взять спицу в руки и полопать её огромные бидоны, на которые и смотреть-то противно. – Что-то её не слышно.
Пожалуйста, не говорите, мол, у Никольской от любви крыша поехала и, раз ревнует, значит, в себе неуверенная. Нет. В себе-то я на весь миллион процентов уверена. Самая красивая, самая умная, и бла-бла по накатанной. Я не уверена в Глашке,
