На ней был светло-серый форменный мундир с высоким воротом – в такой же приталенной форме она приходила к Эйвери в госпиталь. Сегодня длинные черные волосы были собраны в пучок на затылке, открывая темно-серые эполеты с тремя золотыми шевронами и пучком дубовых листьев.
– Вы должны совещаться со мной! – взревел Тьюн. – Прежде чем приводить в действие ваши безумные планы!
Фигура губернатора возвышалась над столом. Его большие руки мертвой хваткой вцепились в кожаную спинку офисного кресла. На Тьюне были вельветовые брюки и рубашка из тонкой фланели. Все мятое – он, похоже, не переодевался уже несколько дней.
– План остается прежним, мы договорились о нем неделю назад. Если вы чем-то озабочены, то у вас была масса возможностей обсудить эти проблемы со мной.
– Ты сказал мне, что отключил Сиф! – Тьюн гневно ткнул пальцем в Мака, который мерцал в голограмме, создаваемой настольным голопроектором.
– Отключил, – ответил ИИ.
– Тогда как, черт побери, они вышли на связь?!
– Я оставил один рабочий кластер. На тот случай, если мне понадобится войти в системы Тиары. – Мак посмотрел на Джилан. – Несомненно, я принял верное решение.
– Ты не должен принимать никаких решений без моего одобрения!
ИИ пожал плечами:
– Я не вижу причин, по которым мы не должны держать этот канал открытым.
– Не видишь? – Тьюн оттолкнул кресло и с силой хлопнул ладонями о стол. – Эти гады выжигают Гладсхейм дотла!
– Фактически, – возразил Мак, – инопланетяне, что на Тиаре, даже не принадлежат к той расе.
Мысли Эйвери метались, он пытался вникнуть в суть разговора. «Инопланетяне на Тиаре? – недоумевал он. – Когда это успело случиться?»
Тьюн уставился на Пондера с яростью и отчаянием:
– Неужели я единственный человек в этом кабинете, сохранивший остатки здравого смысла?!
– Прошу вас успокоиться, губернатор. – Лицо Пондера было бледно; похоже, он с трудом держался на ногах. – У нас нет времени на споры.
Тьюн нагнулся низко над столешницей, его голос клокотал в горле:
– Не смейте мне приказывать, капитан. Я губернатор этой планеты, а не ваш солдат. – Вены на шее Тьюна часто пульсировали, цвет его лица сравнялся с цветом бороды. – Я буду решать, что мы должны делать, а что – нет. – Потом он метнул взгляд, словно клинок, в Аль-Сигни. – И я не допущу, чтобы моих людей использовали как живцов!
В кабинете воцарилась мертвая тишина. Мак снял ковбойскую шляпу, разгладил нерасчесанные волосы.
– Прошу прощения, губернатор, но план есть план.
За миг, понадобившийся Тьюну, чтобы осознать неповиновение ИИ, Джилан успела завести руку за спину и вынуть из кобуры черный пистолет едва ли больше ее ладони. Она прицелилась в середину груди Тьюна:
– Согласно второму параграфу восьмой статьи Приложения о внутренней безопасности к Колониальной хартии ККОН, я лишаю вас должности и полномочий.
– Ларс! Финн! – взревел Тьюн.
Но двое полицейских уже прошли полпути от двери к столу, вскинув М-7 и взяв Джилан на мушку.
Эйвери все еще не понимал сути спора. Но одно он знал наверняка: Аль-Сигни и Пондер – его начальники – не заодно с губернатором. И это было достаточным основанием для его реакции. Но если откровенно, ему очень не понравилось, что полицейские целятся в женщину, да еще и со спины.
Когда первый офицер проходил мимо, Эйвери схватил ствол М-7 и дернул вниз. Потом ударил правым локтем в нос полицейского, ускорив падение охранника, и одновременно выхватил у него оружие. Второй полицейский повернулся к Эйвери, но Берн сбил его ловкой подножкой и опустился за ним на ковер. Уперев одно колено в шею противника, а другим вдавив М-7 ему в грудь, Берн дал секунду, чтобы тот перестал сопротивляться. Когда этого не случилось, штаб-сержант улыбнулся и вырубил полицейского коротким ударом в челюсть.
– Мы в безопасности? – Джилан не шелохнулась, ее взгляд и пистолет по-прежнему были направлены на Тьюна.
Эйвери сдвинул рычаг перезарядки М-7. В патроннике находился патрон. Охранник мог выстрелить и убить Джилан. Полицейский хотел было подняться, но Эйвери резко ударил его в живот.
– Да, мэм.
Тьюн прищурился:
– Да кто вы такая? Что о себе возомнили?
– Я старший по званию офицер на планете. Повторяю, согласно второму параграфу восьмой…
– Можете сколько угодно цитировать любую юридическую чепуху. Я не отступлю.
– Вы уверены, губернатор? – спросил Мак.
– Ты глухой? – Тьюн шарахнул кулаками по столешнице с такой силой, что, будь он послабее, сломал бы себе пальцы. Его голос был полон яда. – Повторить громче?
Джилан выпрямила руку:
– Не нужно.
Ее пистолет трижды щелкнул, и Тьюн тяжело отступил назад, из расстегнутого ворота его рубашки хлынула красная струя. Эйвери прыгнул мимо капитан-лейтенанта и ногами вперед проехал по полированному дубу. Берн вокруг стола бросился ему навстречу, и они вдвоем подхватили падающего губернатора.
– Хили! – выкрикнул Эйвери в ларингофон. – Давай наверх!
– В этом нет необходимости, – сказала Джилан.
Эйвери хотел было напомнить капитан-лейтенанту, что она смертельно ранила губернатора, но тут ему в нос ударил знакомый сладковатый запах.
– Умно, – фыркнул Берн. Он ухватил залитую красным рубашку, растер между пальцами липкую начинку ТУБа. – В отключке.
– Таким и останется всю дорогу до штаба Комфлота. – Джилан поставила пистолет на предохранитель и вернула в кобуру.
Пондер вдруг пошатнулся:
– Вообще-то, мэм, позвать доктора было бы нелишним… – С этими словами он рухнул; его здоровая рука оказалась зажата между туловищем и полом.
Эйвери прыгнул назад через стол. Когда он добежал до Пондера, Джилан уже стояла на коленях и расстегивала рубашку на капитане. Биопена на его груди была в красных пятнах. И в отличие от той крови, что испачкала рубашку Тьюна, эта была настоящей.
– Хили! Живо! – прорычал Эйвери. Потом повернул голову к Джилан. – Мэм, все летит к чертям, и мне это не нравится. Я хочу знать, что вы планируете, и ответ мне нужен сейчас же. Потому что не сомневаюсь: для выполнения этого плана вы привлечете нас с Берном.
Джилан глубоко вздохнула:
– Хорошо. – Ее темно-зеленые глаза прищурились; уважение и осторожность – вот что прочел морпех в этом взгляде. – Давай, Локи, расскажи им.
Секунду-другую Эйвери не мог сообразить, с кем разговаривает Джилан. Потом услышал, как откашливается Мак.
– Да. – ИИ улыбнулся, когда Эйвери повернулся к голопроектору. У Мака был чуть смущенный вид. – Да, пожалуй, нужно начать с этого.
Бапап попрыгал на одной ноге, потом на другой. Проверил уровень метана в баллоне, почесал зудящее место в чешуйчатой ямке на одной из рук. Наконец – хотя дьякон все время просил его помолчать – наклонил голову, глядя на хурагока, и спросил:
– Что, по-твоему, он теперь делает?
Дадаб и сам бы хотел это знать. А непонимание расстраивало его еще больше, чем постоянные приставания Бапапа. Легче Некоторых был совершенно неподвижен, его плавучесть установилась на абсолютной нейтрали – он завис между башнями, которые являли собой инопланетный разум.
– Посмотри, не появился ли кто-нибудь на мостках, – сказал Дадаб. – Долго это не продлится.
Бапап пробормотал что-то под маской
