К тому времени все рекруты погрузились в гондолу. Она подняла пандус, подала максимальную мощность на электродвигатель и двинулась к шоссе на Утгард. После этого Берн не видел ничего, кроме неба.
Глава 22
Дадаб прятался за ярко-голубой бочкой, сжимая в жесткой ладони плазменный пистолет. Он чувствовал, как металлические снаряды инопланетян пробивают пластиковый борт бочки и вязнут в желтой пене. Из шестнадцати унггоев, которым удалось отступить от среднего стыка в ту сторону, где стоял Дадаб, – противоположную той, где находилось диспетчерская, – остались только четверо: он, Бапап и еще двое: Фуп и Хумнум.
Бочки стояли в два ряда полукругом, обращенными внутренней стороной к стыковочному узлу. Дадаб убеждал Флима построить такую же баррикаду близ центра управления, но не проверил, выполнили ли унггои эту работу. К тому времени, когда группа дьякона перетащила бочки со складских платформ, выступающих с мостков, контейнеры инопланетян уже поднимались на станцию.
Дьякон, конечно, понятия не имел, что контейнеры заминированы, что злополучные унггои, которые войдут в рукава стыка, будут разорваны на куски. В первые секунды атаки инопланетян почти половина из шестидесяти унггоев на станции были убиты или ранены. Дьякон приказал всем уцелевшим отступить, и это было мудрым решением. В двух оставшихся контейнерах находилось кое-что похуже взрывчатки: хорошо вооруженные инопланетные солдаты, жаждущие мести.
Мостки сотряслись, когда еще одна пара крупных контейнеров пронеслась мимо станции и продолжила путь дальше по подъемникам. Дадабу и в голову не приходило считать, сколько их прошло, но он предположил, что около сотни. И если он правильно понял хурагока, то известно, что в этих контейнерах содержится население планеты, жертвы джиралханаев.
Когда стих грохот контейнеров, стрельба чужаков усилилась. Дадаб не был воином, но он правильно догадался: они готовятся к атаке.
– Приготовиться! – крикнул он Бапапу.
Бапап в отчаянии посмотрел на счетчик заряда плазменного пистолета:
– Мало выстрелов.
– Тогда целься лучше, чтобы все попали куда нужно!
Дадаб покрепче сжал пистолет и приготовился прыгнуть через бочки. Но оказалось, что ему не оторваться от пола.
Дьякон не заметил, что пули пробили бочку за его спиной и вытекшая пена приклеила его баллон к мосткам. В первое мгновение он проклял судьбу. Но, увидев, что случилось с Бапапом, понял, как ему повезло.
Пока зеленая энергия накапливалась между зарядными полюсами пистолета, Бапап очутился на пути летящего металлического роя. Шея и плечи дородного унггоя разлетелись на ярко-голубые ошметки плоти и брызги крови, и он рухнул на мостки. Палец спазматически сжался на спусковом крючке, и пистолет произвел два выстрела, обдав огнем стену станции. Дадаб видел, как отверстия быстро заполнились той самой реактивной пеной, которая только что спасла ему жизнь.
Потом он почувствовал вибрации мостка и топот тяжелых ботинок: чужаки приближались к баррикаде из бочек. Дадаб понимал, что если не поднимется, то умрет. Но он не хотел оставлять Бапапа. Он был его дьяконом. Он останется с ним до конца.
Дадаб сделал глубокий вдох, наполнил маску метаном – хватит на несколько неглубоких вдохов. Потом он подтянул трубки приклеенного к мосткам баллона, освободился от ремней и подполз к судорожно подергивающемуся Бапапу.
– Все будет хорошо, – сказал дьякон.
– Я отправляюсь в странствие? – пробормотал умирающий; из выпускных клапанов его маски сочилась кровь.
– Конечно. – Дадаб взял костлявую руку собрата. – Все истинно верующие пройдут по пути.
Неожиданно поднялись во весь рост Хумнум и Фуп, замахали розовыми взрывчатыми саблями. Ни один из них не состоял в учебной группе Дадаба. Это были крупные спокойные унггои с глубокими шрамами на хитиновой коже – свидетельством того, что они выросли в суровой среде и поучаствовали во многих драках. И теперь они решили встретить смерть стоя, с оружием в руках. А может, решили пробиться и убежать. Но в любом случае у них не было ни малейшего шанса.
Дадаб услышал выстрелы инопланетян, и оба унггоя упали – Хумнум с пробитой грудью, а Фуп без половины головы. Пули, разнесшие голову Фупа, пробили и его баллон. Падая, унггой оставил в воздухе переливающийся метановый шлейф… и упал на стоящую торчком саблю Хумнума. У Дадаба было мгновение, чтобы свернуться клубком, прежде чем клинок взорвался и поджег метан. В тот же миг разлетелся на куски баллон Фупа, осколки попали в Дадаба и первого инопланетянина, появившегося из-за угла баррикады из бочек.
Дадаб услышал гортанный крик – реакцию чужака на ранение. Дьякону металл тоже причинил боль, но не только он: легкие тоже страдали; на разговор с Бабапом был потрачен почти весь метан из маски. Несмотря на боль и нарастающий страх, Дадаб сумел сконцентрироваться. И когда другие инопланетяне высунули из-за бочек оружие, проверяя, не остался ли кто живой, Дадаб лежал в точности как скорчившееся и застывшее рядом тело Бапапа.
Делая микроскопические вдохи, дьякон прислушался к голосам инопланетян, которые пытались успокоить раненого товарища. Он взвесил свои призрачные возможности: умереть от удушья или открыть огонь. Есть плазменный пистолет, но если шевельнуться, то вызовешь на себя огонь инопланетян. В чем, если откровенно, дьякон не видел особого смысла. Все вокруг мертвы или умирают, и наверняка такая же участь ожидает аванпост Флима – теперь чужаки могут атаковать с двух сторон. Дьякон закрыл глаза, готовясь присоединиться к Бапапу в странствии… и тут вдруг стая раскаленных шипов просвистела над бочками и уложила на месте двух инопланетян.
Метан заканчивался, и чувства притуплялись. В глазах-бусинках дьякона засверкали звезды. Казалось, он слышит трепет крыльев янми’и и растерянные крики инопланетян, отступавших к центру управления. А затем он потерял сознание.
– Дыши, – сказал низкий голос в ухо Дадабу.
Он пришел в себя через несколько секунд и увидел, как волосатые лапы джиралханая заканчивают присоединять трубки его маски к баллону Хумнума.
– Где хурагок?
– Тут, за углом, – прошептал дьякон. Несколько мгновений он считал, что его спаситель – Маккавеус. Но когда в глазах прояснилось, он увидел, что это Тартарус, на котором теперь золотистые доспехи вождя. Дадаб сразу понял, что это значит. – Он в центре управления, вождь.
Тартарус сорвал баллон с безжизненного тела Хумнума и протянул Дадабу.
– Покажи мне.
– Но раненый… – пролепетал Дадаб, просовывая руки в окровавленные ремни.
Не колеблясь ни мгновения, Тартарус вонзил раскаленный шип в грудь Бапапа. Унггой дернулся и замер.
– «Быстрое преобразование» повреждено – корабль попал в ловушку чужаков. – Тартарус навел оружие на Дадаба. – Они воспользовались информацией, которую мог передать только один из нас.
Дадаб оторвал взгляд от тела Бапапа. Он был скорее ошеломлен, чем испуган.
– Ты можешь прожить достаточно долго, чтобы рассказать о своей измене. Или умрешь, как остальные.
Тартарус махнул шипометом на центр управления, приказывая Дадабу бежать. Дадаб послушался, а Тартарус двигался вплотную за ним, громыхая Кулаком Рукта о свои доспехи.
Обогнув стыковочный узел, Дадаб
