Пара крохотных глазок, стиснутых пухлыми щеками к самой переносице, уставились на гостей, пришедших не вовремя. Мужчина лениво оттолкнул припавшую к обнаженным чреслам худенькую девушку. Она кулем свалилась у ног, звякнув серебряной тонкой цепью, пристегнутой к ошейнику, и быстро отползла под трон. Рукой неспешно одернул край тоги, прикрываясь.
Я успела разглядеть каштановые, смазанные жиром волосы, туго стянутые на затылке. Узкий лоб и густые нависающие брови. Пару фальшивых, жирных складок-подбородков, подпирающих один настоящий. Унизанные костяными браслетами полные руки и металлический круг с неизвестными рунами, когда сильный пинок под колени заставил рухнуть на пол. Коленные чашечки прострелила боль, израненные руки подогнулись и не успели спасти от ушибов лицо. В носу что-то подозрительно хрустнуло.
Урод белобрысый! Я отомщу… Дай только шанс…
— Пади ниц перед торре Рольфом, человечка, — процедил сквозь зубы блондин. — В его присутствии тебе разрешено ползать на коленях, не поднимая лица.
Повисло тяжелое молчание. Не смея шевельнуться, почувствовала на себе липкий, оценивающий взгляд. Рядом тяжело дышал блондин, не рискующий нарушить тишину.
— Денгар, Гархар, вы пришли вернуть долг? — подал, наконец, голос толстяк. — Эти котята в самый раз. Считайте, расплатились. Можете идти.
Я испуганно застыла, разглядывая грязный каменный пол с неровными стыками, ожидая, что последует дальше. Глаза поднять не решалась, помня наказ блондина и опасаясь переключить на себя внимание.
— Прошу слова, торре, — медленно произнес блондин, переступив с ноги на ногу.
Было видно, что он отчаянно трусил.
— Говори, Денгар, — милостиво разрешил толстяк.
— Видит Кафа, я хотел расплатиться с тобой. И взял четверку девушек. Но две погибли, не выдержав перехода, — блондин говорил тихо, но четко. Я заметила, что его нога вздрагивает от напряжения. — Эту я прошу оставить за собой. А долг отсрочить до нового перехода.
Повисла тишина, в которой я различила тихий стон Гархара, осуждавшего безрассудство блондина.
— Денгар, ты знаешь своего отца? — наконец подал голос толстяк.
— Разумеется, торре, — тихо, но твердо ответил похититель.
— Разве это сам Кафа? — не меняя тональности, поинтересовался толстяк Рольф.
— Нет, торре. Как можно? — быстро отрекся от божественного родителя блондин.
— Так с чего ты решил, что можешь нарушить мой покой, чтобы надерзить мне?! — взревел толстяк, и хрупкое украшение его трона треснуло в могучем кулаке. — Или ты думаешь, что я не смогу убить, сварить и разделить твое мясо со своими суахалами?
Рядом рухнул блондин, сильно приложившись лбом об пол. Крупное тело била дрожь. Он замер, ничего не отвечая. Еще один грохот оповестил, что Грахар посчитал за лучшее пасть ниц перед всесильным яростным торре.
— Твой брат Куштим был непозволительно дерзок, — насладившись картиной рабской покорности, немного успокоившись, продолжил толстяк. — Странно, что его мозги оказались такими вкусными. Я не рассчитывал, что найду хоть что-то в его голове. Что скажешь в свое оправдание, Денгар?
— Я не хотел разгневать тебя, торре Рольф, — несмело поднявшись на одно колено, проговорил блондин. — Землянки строптивы и не обучены доставлять удовольствие. Я хотел обучить девицу и тогда отдать ее вам, торре.
От громового хохота я вздрогнула и сжалась. Видно было, что толстяк ни на грош не поверил в оправдания блондина. Но ему, похоже, нравилась эта игра. И он развлекался, играя на чувстве страха.
— Я еще способен сам объезжать сноровистых, — отсмеявшись, высокомерно кинул толстяк. — Или ты считаешь меня ни на что не годным стариком? Считаешь двоих котят для меня много?
— Нет, торре, десять суахалок, что понесли от тебя в этот цикл, есть лучшее доказательство мужской силы. Да продлит Кафа твои дни в вечности, — покорно произнес блондин скучным голосом.
Новый приступ смеха вновь грохнул грозовым раскатом.
— Не ты ли помог половине из них, а сваливаешь свои грехи на меня, песий сын?
— Нет, мне далеко до тебя, торре. Женщины все чаще оказывают мне во взаимности, — печально вздохнул блондин. — Моих щенков в пометах последних трех циклов совсем нет. Кафа забыл обо мне.
Толстяк насмешливо хмыкнул, забавляясь горем блондина. Я молча затаилась, гадая, кем же приходятся эти двое друг другу. Блондин явно играл на тщеславии толстяка.
— А ведь ты прав. Я давно не вижу палевых щенков среди нашего молодняка. Жаль, твой сын Унгеш был храбрым и сильным псом. И Горрал был неплох. Молись и приноси щедрые жертвы, Денгар, — примирительно проговорил толстяк Рольф. — Кафа вернет свое расположение. А я, пожалуй, отдам тебе эту рабыню. Утешься ею, и помни мою милость.
— Ваша милость безгранична, торре Рольф, — вновь проявил покорность блондин.
— А тут ты не прав, Денгар, — хрипло каркнул толстяк, откашлявшись. — Моя милость имеет границы. Я милостив, но не безумен. Долг все так же остается за тобой. А теперь забирай котенка и ступай… И ты, Гархар…
Я почувствовала, как меня отрывают от ледяного пола и вскидывают на плечо. Не думая шевелиться, я наблюдала, как темнота жреческого дома сменяется светом зарождающегося дня, и плавно из-под ног Денгара утекает белоснежная дорожка.
— Фух, силен торре! Я два раза был на грани оборота, и раз чуть в штаны не наложил! — пожаловался Гархар. — А может и наложил…
Послышался шумный выдох. Шагающий рядом в ногу мужчина торопливо провел рукой по ягодицам, обтянутым синим денимом.
— С чего бы, Гархар? Торре сегодня само благодушие, — пожал широкими плечами блондин. — Котят мы доставили. У него теперь новая игрушка.
Гархар, что шагал рядом, лишь махнул рукой.
Глава 7
Глава 7
— Я сегодня гуляю, Денгар. Я опять свободен от слова! И вернул статус свободного суахала! Это обязательно нужно отметить. Ты со мной?
— Я пойду с тобой, Гархи, — послышался хрипловатый женский голос. — Ты же не против? И ты, Денгар? Брось этого котенка. Человечка слаба, изранена и долго не протянет. Не пойдет даже рабыней для гладиаторов. Если только на раз. Или она, или та другая попадут на жертвенник для байони. А то и обе вместе. Вот я и нож припасла для разделки мяса.
Мужчина в мгновение сдернул меня с плеча, швыряя на дорожку, и метнулся к низкой, пухлой шатенке, призывно поправляющей объемное декольте. В ладони впились осколки перемолотых почти в пыль костей множества жертв. Я зашипела, вытаскивая занозы зубами, искоса наблюдая за блондином. Рядом переминался Гархар, захваченный разворачивающимся зрелищем. Блондин грубо схватил не в меру говорливую девицу за горло и приподнял над землей, пытаясь перехватить запястье с ножом. Женские кулачки истово замолотили по голове
