Сириус обеспокоенно поглядывал на меня и держался рядом, словно курица-наседка. Эванс и брат мирно разговаривали, никого не замечая. Джеймс, как всегда, лохматил волосы, выдавая себя с потрохами. И когда эти двое поймут, что влюблены?
Чтобы отвязаться от ненужных вопросов Блэка, в кабинете Трансфигурации я подсаживаюсь к Ремусу, увлечённо читающему книгу.
— Что читаешь?
— Доксицид, бодроперцевое зелье, дурманящая настойка. Их особенности и побочные эффекты.
— Лили хотела усовершенствовать бодроперцовое, чтобы не появлялся пар из ушей и носа.
— Это было бы круто. — согласился Люпин и отложил книгу, — Расскажешь, что тебе приснилось?
— Это был пожар. И там были мы все. Это странно, потому что обычно мне снился отец. До того, как начала принимать лекарства.
Ремус – один из немногих, кто знает о моих кошмарах. Он даже ходил со мной за настойкой в Больничное Крыло. С ним всегда можно поговорить. Я ценю это больше всего.
— Не хочешь узнать толкование своего сна? — спросил Рем.
— А ты можешь его дать? — заинтересованно поднимаю бровь.
— Да, я недавно для развития брал в библиотеке книгу «Толкование Снов». По соннику Фрейда видеть огонь во сне – означает, что скоро вы влюбитесь, причем ваше чувство будет взаимным. Вы поразительно будете подходить друг другу, у вас возникнет абсолютная совместимость и гармония.
Я неосознанно бросила взгляд на Сириуса, смеющегося над Питером. Никогда не верила в гороскопы и не зацикливалась на Прорицаниях в Шармбатоне, а сейчас в сердце кольнуло.
Ремус проследил за моим взглядом и усмехнулся. Я называю Эванс и брата глупыми, когда сама не могу признаться. Смешно. Мы никогда не разговаривали о моей влюблённости, но Люпин был слишком наблюдателен. И как только он пытался поговорить о том, как Сириус смотрит на меня или наоборот, я сбегала из-за выдуманных дел. Мы оба всё понимали, но для меня слова «люблю» или «ненавижу» – слишком серьёзные. Говорить их первыми я не собиралась.
— Ничего не говори. — шикнула на друга, который только засмеялся от этого.
— Вы уже давно смотрите друг на друга по-другому, но, как упрямые ослы, никак не поговорите. Дураки. — ласково обозвал Рем и сел за свою парту.
В кабинет со звонком вошла МакГонагалл. Стуча каблуками, она встала около стола и нетерпеливо посмотрела на класс. Мы расселись по своим местам, и начался урок.
Конец POV Лира Слинт.
Звонок с Зельеварения прозвучал десять минут назад. Последний урок закончился, а это значало свободу и личное время на два дня вперёд.
— О чём говорите, дамы? — Сириус облокотился на стену.
Несколько Гриффиндорок сидели и стояли около подоконника, переодически смеясь и увлечённо расказывая что-то. Среди них были Лили, Лира, Марлин, Алиса, Мэри и другие.
— У нас было небольшое стремление, кто выучит как можно больше стихотворений иностранных писателей за последнюю неделю. Сейчас пришла очередь рассказывать Лили. — звонко сказала Марлин, давно влюблённая в Блэка.
Поттер, который всегда оказывался рядом с Сириусом, заинтересованно посмотрел на рыжую. Цвет лица Эванс стал похож на ее волосы. Но просто смутиться и отвернуться она не могла. Стараясь не смотреть на Джеймса, она прочистила горло и с выражением начала читать.
— Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?
Значит — кто-то называет эти плевочки жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит —
чтоб обязательно была звезда! —
клянется —
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
«Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!»
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!¹
Джеймс стоял, разинув рот. Блэк озорно подмигнул девчонкам, мол, Сохатый уже не тут.
— Лира, твоя очередь. Ты последняя.
Внимание Сириуса тут же переключилось с друга на его сестру. Лира, поймав подбадривающий взгляд подруг, посмотрела на Бродягу.
— Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Был я весь — как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.
Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил.
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.
Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали…
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.²
Девушки долго спорили, чьё стихотворение оригинальнее. Алиса не желала уступать Мэри, а Марлин считала, что лучшим было именно её. Только с помощью вмешательства Мародёров они согласились на ничью. МакКиннон, Вуд и МакДональд ушли вперёд, не желая прерывать идиллию Джеймса и Лили, Сириуса и Лиры. Только Марлин была недовольна, но смирилась, позволив подружкам себя увести.
Оставшиеся тоже собирались идти в Башню, когда появилась Меган. Слизеринка, не обращая ни на кого внимания, уж тем более на Лиру, подошла к Сириусу вплотную и положила ему руку на плечо. Бродяга напрягся от прикосновения бывшей девушки.
— Сириус, привет. Чем ты занят вечером? Может, встретимся? — промурлыкала Коллин.
— Привет. Извини, занят. — он аккуратно убрал руку девушки.
Лира не смогла сдержать смешок. Пусть Меган и пыталась заигрывать, она была уже пройденным этапом. Обычно брюнетка никогда не смеялась над другими, но тут заиграла ревность. Расстроенная и обозленная Меган приковала свой взгляд к Лире, недобро усмехнувшись.
— Я слышала, как вы тут веселились. У нас с Сириусом было почти так же на Хэллоуин. Не то, что у тебя, Слинт. — фамилию соперницы Коллин буквально выплюнула.
— Я не совсем поняла, что ты сказала о Хэллоуине, Меган. — теперь натянуто улыбаясь, сказала Гриффиндорка.
— У нас была очень бурная и длинная ночь после бала. Думаю, мы оба как-нибудь захотим повторить. — Меган гадко улыбнулась, про себя недоумевая, почему соперница ещё не устроила скандал.
Она не любила обманывать себя. Она признавала, что Лира красива. Видела, как смотрит на нее Блэк, и злилась. Коллин никогда не отдаёт своих парней новеньким француженкам.
— Что ж. Оставлю вас наедине, чтобы вы смогли обговорить все детали вашей следующей встречи. Мне пора. — голос Лиры стал холодным, как металл.
Она, не желая больше говорить, в последний раз неестественно улыбнулась счастливой Слизеринке и со скоростью света двинулась по коридору. Сердце неприятно ныло. Было больно. Казалось, что просто парень, но нет. От одной мысли, что он развлекался с кем-то, становилось невыносимо.
Сириус нагнал ее около входа в подземелья. Быстро и даже грубо
