- Кроме меня тебе некому помочь, – привел весьма разумный аргумент Торин.
- Доломать? – но страх был сильнее.
- О-о, да что ж ты… Что я тебя уговаривать должен? – возмутился Торин, строго посмотрел на меня, на лежак и сел, на то место где раньше лежали мои ноги. – Давай сюда!
- Нет! Вон у тебя есть меч, топор, прикладывай к ним свою силу, они выдержат!
- К твоему сведению, гномы не только мастера-оружейники, но так же и прекрасные ювелиры.
Я с тревогой смотрела на мужчину.
- Давай, не упрямься. Я просто сниму ботинок и посмотрю, – такой голос... Низкий, магический, будто в душу проникающий (прим. автора: послушайте Ричарда Эрмитажа, если не знаете что это такое). И он прав, нужно хоть бы снять обувь. А в идеале еще и что-то сделать, а то завтра я не смогу просто встать.
- С моей ногой, как с хрустальной, пожалуйста, – все-таки решилась я.
Торин усмехнулся. В другое время я бы порадовалась тому, что мне удалось вызвать у него улыбку, но сейчас все мои мысли были только о ноге. Я чувствовала, что я как сдавленная пружина. Одно неверное движение и… Я не знаю, что будет!
Нога легла ему на колени, и его огромные руки почти полностью накрыли ее. Я сжалась в комок и приготовилась к худшему, даже глаза зажмурила, но Торин видимо был хорошим ювелиром. Он очень бережно зафиксировал ногу и осторожно стащил ботинок. Мой инфантильно розовый носочек сразил бедного гнома наповал. Ччерт… Никогда не думала что покраснею из-за того, что кто-то увидел мои носки! Я поскорее дотянулась до ноги, максимально быстро и без лишних движений стащила злосчастный носок, да так и ахнула. Нога была синей…
Позабыв про носки, я поскорее прижалась лбом к плечу гнома, ибо перед глазами все потемнело. Ноженька моя ножка… Перелом, как есть перелом… Ой, бедная я, бедная моя ножка. Господи!!!
- Ну, перелома нет, – сказал Торин. – Кажется просто небольшой вывих.
- Нет? – радостно выдохнула я, поднимая голову и с надеждой глядя на гнома. Он посмотрел на меня как на умалишенную. Господи, и правда дура… С переломом я бы целый день шла по лесу и только к вечеру окончательно убила ногу? Дууура! – В смысле вывиха особенного не видно?
- Ну не знаю, за таким синяком не видно. Мне нужно нажать сильнее, тебе придется потерпеть, – сказал Торин. Я смотрела с тревогой, он не отводил взгляда. Я убедилась, что он может быть осторожным и владеет своей силой, но знает ли он какую силу приложить можно, а какую нет? Ну… наверное знает, раз говорит, что нужно пощупать…
- Ну, давай, – резко выдохнув, согласилась я, отклонилась назад, чтобы не видеть ноги, оперлась на руки и прижалась плечом к камню.
Торин тут же нажал, нога инстинктивно дернулась, но я силой воли вернула ее на место и сосредоточилась на том, чтобы она не двигалась. Ну что ты там выщупываешь, решил сделать перелом, которого к счастью нет?
- Кость смещена, но только чуть-чуть, сейчас вправлю, – сообщил он, и тут же резко дернул ногу.
- Нет! А-а-ар-мхххх, – я вскрикнула, резко откинулась назад на лежак, заткнула себе рот левой рукой, а правой, сжав в кулак, шарахнула по лежаку. – Вот дх’кар тка гхыр ан илпхтарр выггатый! – не то прошипела, не то прорычала я. Чертов гном! Чертово дерево! Чертово Средиземье! Да, блин! Я не только Толкиеном увлекаюсь!
- Вот теперь все хорошо, – сказал Торин. Мне послышалось одобрение в его голосе? Чертов гном… Я, не поднимаясь, стирала брызнувшие из глаз слезы со щек. Да, хорошо блин! Отлично! – Отдыхай.
Гном аккуратно переложил мою ногу на лежак, а сам встал и вернулся к мечу. Какое-то время я провела в мучительном ожидании, когда же нога, наконец, успокоиться хоть бы до ноющей боли, а не резкой. Очень надеюсь, что великий гномий лекарь мне действительно ее вправил, а не что-то другое! Когда же боль стала более-менее терпимой, я приподнялась и села на лежаке. Нога выглядела еще ужаснее. Мало того, что она была синей, так теперь еще и распухла. Самое паршивое, что отек к утру точно не спадет и в ботинок моя нога так же точно не полезет. Я тяжело вздохнула и натянула на будто не мою конечность носок. Ярко розовый цвет вызвал дикое раздражение. Почему именно сегодня мне понадобилось «развлечься» и надеть это убожество? Жаль, что ботинок не могу надеть, на дворе все же не май месяц, а сентябрь. Пусть и самое его начало, но ночевать в пещере не самая лучшая идея. Хотя прохлада, может быть, наоборот снимет боль и отеку поможет пройти хоть бы наполовину.
Когда уже больше молча разглядывать ногу было нельзя, я все же повернулась к Торину. Тот, сидя на земле, полировал свой меч, как ни в чем не бывало.
- Спасибо, – сказала я. Гном поднял на меня взгляд. Тяжелый он у него очень, действительно гномий и королевский, но в этот раз спокойный, без укора или пренебрежения. Посчитал, что мне и так достаточно мучений?
- Пожалуйста, – коротко ответил он. – Спи, завтра равно вставать. Одеяло у тебя сзади.
О! Одеяло это круто! Пусть я и одета по погоде, но по дневной погоде, а ночью намного холоднее. Оно, конечно, не супертеплое, но уже кое-что.
- А ты что? – я уже было начала устраиваться, когда, наконец, обратила внимание, что Торин как сидел, так и сидит на земле с мечом в руках.
Гном посмотрел на меня так, будто еще мгновенье и я увижу facepalm в исполнении Торина Дубощита.
- Не хочу спать, – ответил он.
О господи какая же я дура… Он же отдал мне, идиотке, свой лежак. Вестимо у него нет второго, если он путешествует один (интересно, кстати, куда идет и зачем?). А мало того, что заняла его место, еще и спрашиваю, а чего это он спит. Дура, господи, да что же я какая дура сегодня! Или вообще? О-хо-хо-хо-хо…
Я ворочалась и не могла заснуть частью из-за никак не отпускающего стыда, частью из-за необычной обстановки. Я, конечно, и раньше ночевала в спальном мешке в палатке, так что принцессой на горошине я не была, но спать в пещере в гномьей компании раньше мне не доводилось. А еще было холодно, и становилось все холоднее. Без одеяла я бы давно окоченела,
