– Т-с-с. – Кай приложил палец к губам. – Слышишь? Кто-то плачет.
Ник прислушался. Из угла действительно доносилось едва уловимое хныканье. Так мог бы плакать ребенок. Никеас рванул туда – и увидел небольшую клетку, на дне которой неподвижно лежал Шун.
– Да чтоб мне провалиться в бездну! – воскликнул он. – Кай, взгляни.
Но демон не желал смотреть. Он уже сшиб с клетки замки, отворил дверцу и достал израненного шишигу. Тот настолько уменьшился в размерах, что легко помещался на ладони.
– Шун, – тихо позвал Кай. – Шун, где Эрин? Он здесь?
Шишига слабо пискнул.
– Что он говорит? – спросил Ник.
– Говорит, здесь.
– На-ки-ри, – пробормотал Шун, и Кай спустил его на пол. Шишига потащился к двери – так быстро, как только мог.
– Не стоит, – подхватил его Ник. – Просто пусть говорит, куда поворачивать. Так быстрее.
– Нет, Никеас. Сначала – за подмогой. А потом взглянем, куда нас приведет малыш. Если там много стражи, мы можем потерять драгоценное время.
И Кай рванул обратно на верхние этажи, а Ник сильнее прижал к себе Шуна.
– Передай Эрину, малыш, что мы рядом, – попросил он. – Мы скоро его найдем.
Я ничего не видел – перед глазами стояла тьма. Только ощущал, что вокруг – не пыточная Лейфера, а сырое подземелье. В этот раз он превзошел сам себя, потому что вместе с болью приходили картины, одна страшнее другой. Я видел погибшими тех, кого любил больше жизни. А затем их убийцы гнались за мной, рвали на части тело. Я умирал – и пытка продолжалась снова. Вдруг Лейфер остановился, видения исчезли. Но зрение не вернулось вновь.
– Фейка, ты здесь? – спросил едва слышно.
– Здесь, Эрин, – склонился надо мной Арт. Я ощущал его дыхание на лице.
– Дай руку. Я не вижу тебя.
Холодные пальцы опустились на мою пылающую ладонь. Так я хотя бы знал, что это не видение, а живой Арт.
– Эрин, я попробую помочь, ты только потерпи, хорошо? – бормотал фейри.
– Не надо, Арт. – Ощущение его пальцев исчезло. – Я сегодня умру.
– Нет! Эрин, не говори так. Эрин? Эрин!
Но я уже был не с ним. Передо мной стояла бабуля. Она грустно улыбалась и протягивала мне руку.
– Видит небо, Эрин, я не хотела провожать тебя так рано, – печально сказала она. – Идем, дитя. Туда, где нет боли. Где ты всегда будешь рядом с нами.
Я обернулся. В спину летела песня. Та самая, которую Арт пел над Паулиной. Но теперь ее слова вдруг стали мне понятны.
Улетаешь в мир цветов,В мир просторов и холмов.Ветер твой проложит путь,И обратно не свернуть.Ты летишь в ладони грез,В те сады, где сотни роз,Где нет горя и тоски,Думы светлые легки.Только ты меня услышьЧерез годы, через тишь,Через тьму и через свет —Ведь потом возврата нет.Ты услышь мой тихий зовНа границе всех веков.Я молю тебя – вернись,Ведь любви не знает высь,Здесь все те, кого любил,Кто тобою дорожил.Обернись в последний разИ, прошу, взгляни на нас.Видишь слезы в их глазах?Видишь ты потери страх?Так, мой друг, повремениИ обратно поверни.Пусть наш мир непрост, жесток,Пусть твой путь был так далек,В этом мире счастье есть —Сердце ты оставишь здесь.Я прошу, не улетайВ тот далекий черный край,И со мной тебя зовутВсе, кто любят, верят, ждут.– Прости, фейка, я не вернусь, – прошептал в туман, клубящийся за спиной, и протянул руку бабуле. Она увлекла меня за собой. Местность постепенно менялась. Из пустоты вырастали очертания берегов и волн, бьющихся о скалы, а мы шли по широкой дороге. К песне Арта вдруг примешались посторонние звуки. И уже не друг звал меня обратно, а Шун. Их голоса сливались, ноги будто наливались свинцом.
– Эрин? – Бабуля обернулась ко мне. – Поспеши, дитя, осталось перешагнуть последнюю грань.
Только сейчас я заметил радужную пленку прямо перед нами. За ней меня ждали. Отец, дед, Эвар, мама. Те, кого так хотелось видеть. Я попытался сделать шаг – и не смог.
– Эрин! – долетел до меня крик Лайлы. – Эрин, прошу тебя, умоляю, не надо!
– Эрин, братишка, мы здесь.
Это Ник.
– Эрин, родной, – голос Наариэн, – мальчик мой. Я знаю, тебе плохо, но дай нам еще один шанс! Единственный, прошу. Мы никогда тебя больше не оставим.
– Эринальд, ты нужен нам.
Кай…
– Идем, – поторапливала бабуля.
– Эр-рин, – плакал Шун, умирая вместе со мной.
– Эрин! Дружище! – Лави.
– Катарина, если ты меня слышишь, не забирай его. Прости, я не успел.
Элион…
– Эрин? – Бабушка начинала гневаться.
– Мне надо назад. – Я попытался вырвать руку, но не смог. – Пусти!
– Твое время истекло, мой мальчик. Твое тело на грани смерти. Ты хочешь, чтобы снова было больно? Хочешь очнуться в замке Лейфера?
– Разве ты не слышишь? Меня зовут. – Я все-таки высвободил руку и бросился назад, к тающим нитям тумана. Вдохнул полной грудью – и закашлялся от боли, открывая глаза.
– Эрин! – Лайла тут же прижалась ко мне. Моя рубашка успела вымокнуть от ее слез. А с другой стороны в шею ткнулся Шун. Я аккуратно привлек малыша к себе.
– Ты напугал нас, мальчик мой. – Наариэн потеснила внучку. – Теперь все будет хорошо, обещаю.
– Лей… фер… без меня… не…
– Поверь, он дождется твоего пробуждения, – хмуро пообещал бледный как смерть Энтареаль. – Но не стану обещать, что ожидание будет приятным.
– Отдыхай. – Прохладная рука Лайлы опустилась на лоб. Тьма и свет, больше не ограниченные браслетом, мурлыкали, тесно переплетаясь в груди. Я закрыл глаза, и снова пришла тьма. Но на этот раз – без видений.
Глава 24
Пока властелин спит
Проклятый Ренарен! Лейфер отбросил в сторону колбу с мутной жидкостью, и та противно звякнула. Принесла же нелегкая. Еще и не одного. Демонов с собой притащил. Ладно бы демоны! А эльфы? Давно у Лейфера не было подопытных эльфов… И если бы не присутствие короля, эти бы сгодились. Но, увы, придется отпустить. Хотя можно будет отправить наемников, чтобы по дороге один из спутников Ренарена исчез. Вот старый король был силен! И заинтересован в успехах своего верного сторонника. Даже материалы для исследований поставлял сам. А этот? Тьфу, а не правитель!
Лейфер в сердцах сплюнул и открыл дневник наблюдений. Эх, жаль, с темным перестарался. Умрет мальчишка. А ведь такой экземпляр! Сами виноваты, вместе с фейри. Не надо было злить! Увы, как и все демоны, Лейфер был подвержен припадкам злости. Подумаешь, надавил больше, чем надо. Так нет же! Темный
