Он еще раз отхлебнул из стакана и с трудом пропихнул едкую жидкость в горло.
«Это лекарство, — подумал Кирилл, облизывая горькие губы. — Просто нужно принять лекарство, чтобы забыться…»
Он вспомнил набережную Дуная, осеннюю прохладу и едкий запах пороха, бьющий в ноздри. И как сильна была боль, разрывавшая его ногу. И как в момент, когда рукоять нагана уже летела в висок едва не убившей его женщине, он вдруг…
Почему он не нанес смертельный удар? Это не было бы победой, он вряд ли успел бы догнать и уничтожить цель, но ликвидация вражеского носителя — тоже выдающийся успех. Что помешало ему ударить? Он узнал в ней… Кого? Кого можно было узнать в этой роллерше с замашками профессионального киллера? Он никогда не видел ее до того, она даже отдаленно не напоминала Давыдову никого из тех, с кем он был связан. И все-таки он узнал ее и не убил! Бред какой-то!
Кирилл снова поднес к губам стакан и на этот раз неожиданно легко сделал большой глоток.
Такого с ним никогда не случалось. Он мог сомневаться до того, как ввязывался в драку. Мог переживать после того, как схватка заканчивалась. Но никогда не рефлексировал в момент боя — иначе его давно бы не было в живых. То, что сегодня он выжил, было чистой случайностью. Не его заслугой, а стечением обстоятельств. Это значило одно — стоит задуматься над произошедшим, потому что в следующий раз звезды могут сойтись иначе. Может быть, он нездоров? Что-то случилось с его уникальным мозгом, и тот подает сигналы бедствия? Наведенные галлюцинации? Внутри девушки на роликах был такой же джампер, как он сам. Непонятно — женщина или мужчина. Просто джампер. Иная сущность, захватившая тело носителя. Он не знал девушку — это абсолютно точно. Он узнал джампера? Исключено! Это даже не противоречит теории, теория здесь ни при чем! В таком предположении нет ни малейших следов логики. Чушь, однозначно.
Кирилл зажмурился и снова хлебнул виски. В животе уже бушевало пламя — горячая волна бежала по жилам. Пора. Допить и ехать. Завтра будет завтра. Этим вечером джампа не будет точно. Он сейчас не способен ни на что, даже фигурально. В крови все еще кипел адреналин, но алкоголь, похоже, одерживал победу. Конечно, будет плохо, но тащить в кровать первую попавшуюся девку он не хотел. Был бы трезвее — хотел бы, а сейчас желания отступили, их смывало, растворяло в себе тяжелое, как кошмарный сон, опьянение. Наступит ночь — разберемся. Дома есть аспирин. В конце концов, выкурю сигарету ковиса — точно полегчает. Во всяком случае, сегодня он больше не прыгнет. Пусть, если приспичит, прыгают те, кто может. Сегодня он — никакой.
Давыдов положил на стойку двадцатку и (бармен кивнул — мол, останется на следующий раз) медленно, с трудом сполз с края табурета. Штормило не на шутку, но Кирилл не успел сделать и двух шагов, как натолкнулся на…
Как там, бишь, ее звали? Марина? Селина?
— Ты? — спросил он на всякий случай.
Его качнуло и, не подхвати его девушка, Давыдов рухнул бы на пол лицом вниз.
— Я, — сказала она, с трудом выставляя Кирилла в вертикальное состояние. — Ты домой, Кир?
— Ага, — отозвался Давыдов, с удивлением обнаруживая, что на физиономии у него гнездится глупейшая ухмылка, а от прикосновения ее груди в штанах наблюдается мощная, совсем не алкогольная эрекция. — Домой…
— Вызвать тебе такси?
— Я на машине, — сообщил Кирилл и снова ухмыльнулся.
— Ты же едва на ногах стоишь!
— Ну и что? Мне недалеко… Доеду.
— Давай я тебя хоть до паркинга провожу, — предложила Марина-Селина.
Она была… Она была такая хорошенькая, что Давыдов почувствовал к ней внезапную, но очень сильную нежность. Такую, что едва не зарыдал пьяными слезами. Гладкое личико, неглупые темные глаза, красивая посадка головы… У нее родинка под лопаткой — это он помнил четко!
— Давай, — согласился он.
Приглашать девушку к себе второй раз — нарушить правило, которое начиналось со слова «никогда».
Он сделал несколько шагов, опираясь на нее, и решил, что правило надо послать к черту. Или еще куда подальше.
— Ты умеешь водить машину? — спросил Кирилл, глядя на нее сверху вниз.
— Конечно…
— Поедешь ко мне?
Давыдов ожидал, что она хоть для виду пококетничает, но девушка просто кивнула.
— Скажи парковщику, что у меня желтая «колибри». Чип у него…
Он пришел в себя, когда автомобиль выруливал с подъездной дорожки у клуба. Потом девушка растолкала его возле дома: система охраны не пропускала «колибри» в подземный гараж, и он, едва соображая, что делает, подставил заплывший от выпитого глаз под сканер сетчатки.
Третий и последний раз Давыдов нашел себя в тот момент, когда они с Мариной-Селиной занимались любовью. Вернее, она занималась любовью с ним — эрекция у Кирилла была такая, что член звенел, как стальной стержень, по которому ударили молотком. На этот раз девушка смотрела на него сверху вниз, и ее волосы то взлетали вверх, то падали, закрывая лицо. В размеренном ритме совокупления подпрыгивали круглые груди.
Наверное, все получилось неплохо, но Давыдов не помнил, когда и чем все закончилось.
Он проснулся свежим и отдохнувшим, несмотря на мерзкий привкус самогона во рту.
За окнами стояла ночь, мигали рекламы, гудел едва слышно кондиционер. Хотелось пить.
Давыдов встал. Постель была пуста, но подушка справа от него еще сохраняла вмятину.
Марина-Селина сидела на диване перед инфопанелью и смотрела какой-то видовой фильм, действие которого происходило на севере — по широкому галечному пляжу скакали дикие лошади.
— Я уже проснулась, — сообщила она очевидное. — Ушла сюда, чтобы тебе не мешать… Ты как, Кир?
— Нормально, — отозвался Кирилл, открывая холодильник. — Во рту как в плохо вычищенной птичьей клетке… А в целом — нормально.
Он нашел на полке початую бутылку минеральной воды и в два глотка осушил до половины.
— Спасибо, что довезла… И вообще…
