— Через недельку мы будем знать точно, — сказал Роменский. — Но что-то подсказывает мне, что ничего хорошего ждать не приходится. Утром надо будет перебросить все картинки и графики в столицу. Пусть они себе мозги сушат.
Интуиция Игоря Афанасьевича тоже подсказывала, что за тысячи миль от них происходит что-то нехорошее, опасное и необратимое, но оба сейсмолога даже представить себе не могли, что именно творится под толщей вод и скальных пород на дне Атлантики.
И это было хорошо для них обоих: знай они ближайшее будущее — вопили бы от ужаса.
Мир Зеро. Борт сухогруза «Полярная звезда». Атлантический океан, 400 миль на ЮЮЗ от Антильских островов. Ноябрь— Считай, что нам повезло… Ноябрь в Атлантике — это совсем не сахар.
— И не мед…
— И не мед, — подтвердил хрипловатым голосом кок. — Ты шутки шутишь потому, что ни разу в серьезный шторм не попадал.
— Да попадал я… — лениво отозвался щупловатый матрос, рядом с массивным, грузным коком смотревшийся ребенком. — Ты, Петрович, не гони беса… Что ты из меня юнгу делаешь? Я третий год как с каботажа ушел.
— А я двадцать лет в море хожу, — сообщил повар, морща нос. — И только два раза видел настоящий шторм, хотя сколько раз болтало — не сосчитать. Настоящий шторм, Гриша, это когда капитан молится вместе со штурманом, хотя оба они атеисты.
Беседа шла с наветренной стороны.
И кок, и матрос неторопливо курили, наслаждаясь закатным солнцем и зыбким ноябрьским теплом, которое нес на своей спине недалекий Гольфстрим.
Ужин был готов, «Полярная звезда» с достоинством гранд-дамы двигалась по серым водам на северо-восток, делая не более 15 узлов.
Волны почти не было. Загруженное судно едва заметно раскачивалось, палуба под ногами у собеседников подрагивала в такт работающей силовой установке. Могучие гребные винты закручивали воду в вихри, и та вскипала за широкой кормой белой пенной дорожкой.
— Если повезет, — продолжил кок, — так ты такого ужаса и не увидишь. Хотя, Гриша, я в жизни не видел ничего более страшного и более красивого, чем настоящий шторм. Вот вспоминаю, и у меня мурашки по спине бегут…
Он плюнул вниз с борта и проследил за летящей вниз белой точкой.
— Это что еще такое?
Рядом с выкрашенным в цвет охры боком сухогруза в океане скользили огромные веретенообразные тела.
— Киты, Петрович… Глянь! Сколько их!
Кок охнул, выронил изо рта сигарету и, шлепая по настилу растоптанными кроссовками, побежал к лестнице на мостик.
Матрос же остался на месте, не отводя изумленного взгляда от черных спин, появляющихся на поверхности то тут, то там.
Вода вокруг сухогруза кипела от сотен плывущих китов, косаток, дельфинов и акул. Внезапно цвет волн изменился, сверху стали видны блестящие серебром огромные косяки рыбы, прорезавшие синеву подобно громадным лезвиям. Казалось, что к «Полярной звезде» бросились все обитатели здешних глубин. Все они двигались куда быстрее корабля и плыли так, будто бы за ними гнались.
Но кто, ради бога, может гнаться за кашалотом или косаткой?
Гриша поглядел назад, за корму судна. Оттуда слышался непонятный звук, похожий на шум водопада или огромной сливной трубы. Он легко перекрывал гул двигателей «Полярной звезды» и… Ошибиться было невозможно! Он нарастал! С каждой секундой становился громче и плотнее!
Что-то огромное, страшное надвигалось с юго-запада. Настолько большое, что не только акулы, киты и косатки казались рядом с ним песчинками.
С мостика раздались неразборчивые крики. Завыла корабельная сирена, но звук, от которого еще вчера ныли запломбированные зубы, теперь казался несерьезным — где-то неподалеку ревел настоящий водопад.
Двигатели сухогруза работали в полную силу, палубу под ногами била крупная дрожь. В машинном отделении ворочались железные великаны, их стальные пальцы вращали гребные валы на предельной скорости, но, несмотря на это, с каждой секундой корабль терял ход. Словно кто-то невидимый, но невероятно сильный, придерживал «Полярную звезду» за корму.
С трудом переставляя ватные ноги, Гриша побежал на ют.
За ограждением, насколько хватало глаз, простирался Атлантический океан — огромное водное пространство, покрытое рябью волн. Только вот линия горизонта располагалась слишком близко. Совсем близко. За ней зияла пустота, а потом… Потом снова появлялась вода.
В миле за кормой «Полярной звезды» зияла огромная воронка. Плоть океана рушилась в бездну и исчезала в ней, словно на огромной глубине кто-то выдернул изо дна гигантскую сливную пробку, и теперь стремительный поток летел в тысячеметровую канализационную трубу.
Именно прочь от нее в ужасе бежала вся океанская живность.
И невообразимый грохот, перекрывший все остальные звуки, издавала именно она. Оценить глубину воронки и ее диаметр не могли ни матросы на корме, ни капитан со штурманом, замершие в ужасе на капитанском мостике. Лишь фотографии со спутников — а они уже вовсю передавались по каналам телеметрии — были способны передать всю грандиозность происходящего бедствия. Но то, что демонстрировали фотографии, надо было еще понять разумом, а явления такого масштаба превосходят размахом любое даже самое изощренное воображение. Те, кто глядел на экраны мониторов и видел картинку из космоса, не могли поверить своим глазам.
Сухогруз уже не двигался вперед, несмотря на рев двигателей. Он остановился. Дизельная дрожь пробегала по металлическому корпусу, бешено вращались огромные валы, и лопасти гребных винтов вхолостую рубили воду.
А потом корабль начал скользить кормой вперед — так съезжает с горы джип, не сумевший преодолеть крутой подъем, покрытый жидкой скользкой грязью. Поверхность океана за судном вдруг просела, словно размытая дождями дорога, образовала уклон, который с каждой секундой становился все круче и круче, и «Полярная звезда» полетела вниз, под гору, набирая скорость и медленно разворачиваясь поперек движения.
Великан, притаившийся где-то в глубинах, сглотнул сухогруз, так же легко, как групер сглатывает беспечную сардинку. Вместе с ним в бездну отправились люди, киты, акулы, косяки рыбы — огромный рот на дне океана грохотал, заглатывая добычу.
И вдруг — захлопнулся!
Вода бешено закрутилась воронкой, заполняя пустоту.
Провал в плоти Атлантики закрылся, как и не было его. И все попавшее в этот провал исчезло бесследно. Миллионы тонн воды
