Вывести Йена из лесов. Дотащить до дома. И пускай отец с Дэшоном разбираются, а он — не может.
Он просто не может.
— Обычно это я не туда лезу, — сообщил Йен, глядя, как мертвяк догоняет стража и отбирает у него свой лук. — Но сейчас мне кажется, что не туда полезет он. Ты заметил, как он сказал про лук?
“Он всегда говорит одинаково, — устало подумал Рэй. — Что там различать?”
Нивен уже шагал обратно. Забросил лук на плечо, шел быстро, уверенно, легко. Будто успел поесть и выспаться. Действительно, что-то в нем переменилось. И даже мертвый взгляд начал поблескивать.
— Поднимемся. Вы пойдете за ними, — сказал он, как только подошел. — Я останусь.
— Ничего, что рогатая сказала, что это будет им мешать? — напомнил Йен.
— Я тоже так говорю, — кивнул Нивен. — Потому остаюсь. Князь останется. Я хочу помочь.
— Нивен, ты на четверть эльф, — напомнил Йен. — Даже не наполовину. У них там целая армия гораздо более ушастых, чем ты. Что ты сделаешь?
— Что смогу, — Нивен дернул плечом. — Не в Даар же с вами лететь. А тут — пригожусь.
— Не терпится сдохнуть? — мрачно спросил Рэй.
Он вдруг разозлился. И больше всего на то, что мертвое существо поступает благородно и смело. Так, как он поступить не может. Просто потому что тут Йен. Потому что Йен — его ответственность и его забота. Иные в Нижних землях — это, конечно, потрясение для устоявшегося порядка. Но для Даара — нет. Даар слишком далеко.
И Рэй попросту не может позволить себе принимать не взвешенные, глупые и благородные решения.
Не потому что он трус. Не потому!
Нивен только молча глянул на него. А Йен хмыкнул, прищурился снова и спросил:
— Это опять оно?
Нивен перевел мертвый взгляд на него. Вопросительно выгнул бровь.
— Опять чувствуешь, что так правильно? — спросил Йен. И объяснил. — Ты планируешь явную глупость, значит, не думаешь головой. Значит, чувствуешь. Да?
А Рэй подумал, что за последнее время впервые видел Йена разным: обозленным, шипящим, неожиданно сильным, ловким в работе с мечом… Но сейчас впервые увидел его таким, каким не ожидал увидеть никогда: серьезным, спокойным. Взрослым.
“Йена”! — передразнил он себя. — “Видел Йена”! Опять сокращенное имя, имя брата, которого не было... Так просто: стоит ему состроить умную взрослую рожу — сразу принимаешь ее за чистую монету”.
Нивен тем временем надолго замолчал. Потом кивнул.
Вокруг суетились люди.
Проскакали лошади, объехав их десятой дорогой — благо, ширина пещеры позволяла.
Кто-то крикнул:
— Готовы?
Может быть, даже им.
— Если так правильно, — медленно проговорил Йен, глядя в глаза Нивену все еще непривычно внимательно, серьезно, — то я тоже остаюсь.
— Да неужели? — мрачно спросил Рэй.
Нивен поднял на этот раз обе брови. Мол, да. Неужели?
— Я просто… — Йен, кажется, впервые в жизни задумался над тем, что говорить. Начал подбирать слова. Ну, или сделал вид, что задумался.
Развернулся к Рэю, все так же серьезно заговорил, и Рэя слегка передернуло. Это был не его брат, точно. Не тот говорливый и смешливый идиот, с которым он бок о бок провел детство и юность.
Это был другой человек. И взгляд у него сейчас был куда более человеческим, чем всегда.
Или Зверь понял, что одна роль не работает, и принялся за другую…
— Я не знаю, как поступать правильно, — сказал Йен. — Не умею. Но Нивен — знает, и я верю ему. Мне все равно некуда больше идти, Рэй. Ты уж прости, — он усмехнулся, но даже усмешка сейчас у него была другой, горчила, — но домой как-то не хочется. А им здесь не помешает еще один монстр.
И бросил Нивену, вновь меняясь, превращаясь в себя прежнего, привычного:
— Заметил, как я тебя монстром обозвал, а?
— Тогда я тоже остаюсь, — сказал Рэй, и вдруг почувствовал, как усталость и отчаяние отступают. Вот почему Нивен шел так легко только что: он принял решение. Выбрал путь. Всегда идти легче, когда есть путь.
Оба развернулись к нему.
— Я тоже остаюсь, — уверенно повторил Рэй. — А потом, Шаайенн, мы с тобой разберемся. Когда разберемся с Иными.
— Нет, — сказал Нивен. — Ты человек. Ты принц Даара. Тебя убьют. Тебе нельзя.
— Очень пламенная речь, — кивнул Рэй, — но я остаюсь.
— Нет, — повторил Нивен.
— Да, — сказал Рэй.
— Нет, — повторил Нивен.
— Да…
— Стоп! — поднял руки Йен. — Нивен, не спорь с Рэем. Это бессмысленно. Если сказал, что останется, значит, останется. Его хоть в темнице запри, хоть в подземное царство отправь — выберется и останется. Потому давайте понемногу выбираться отсюда, из вот этого подземного царства. И… куда? В верхний город, так Князь сказал?
— Почти Высокий, — ухмыльнулся Нивен и двинулся вперед.
— Почти “Нат-Кад”, — перевел Йен. И зашагал следом. — Слышь, только башни там не ломай, а? Если, конечно, там будут башни… Придумал! Тебя надо к Иным в леса забросить! Они тебя за своего примут, а ты найдешь там са-амую высокую башню и…
— У них нет башен, — ответил Нивен.
— Ну вот! — расстроился Йен. — Такой хороший план был!
Рэй кивнул Мирту и двинулся следом.
— Хорошо, — сказал Йен, — а если взять башню с собой…
— Откуда? — спросил Нивен.
— Вот тебе лишь бы с настроя сбить! — возмутился Йен.
Совсем другой Йен. Который продолжает дурачиться вовсю, но бывает, оказывается, серьезным. И похоже, пытается поступить правильно.
“Либо снова обвел тебя вокруг пальца, — напомнил себе Рэй. — Надо следить за ним. Очень внимательно следить. Других вариантов пока нет. Потому что поступить правильно хочет не только он”.
Глава 24. Последний шаг
Человек не был похож на даарца. Сунься он так же, как старший принц Каарэй, на виверне и через башню, головы бы не сносил скорее, чем представился. Но он сделал все как положено: попросил о встрече заранее, и в палаты Тейрина пришел с сопровождающим, которого выделил для сегодняшней работы во дворце гном.
Сам Крит был занят подготовкой к последнему шагу. К самому последнему шагу.
Тейрин никому бы не признался, но опасался, что его этот шаг убьет. Потому что и после предпоследнего он — будто полуживой. Будто кто-то из его людей так рьяно уничтожал колдунов, что и его слегка зацепил. Почти
