– Знаешь что, Вася, вот ты говоришь, сегодня привезли какого-то мужчину с двумя пулевыми ранениями и ты его из последних сил спас?
– Ну, в общем-то спас, – не без ложной скромности, взглянув в потолок, подтвердил доктор Савельев.
– Знаешь, зря ты это сделал.
– Как это зря?
– Ведь тот, кого положили на стол – самый настоящий бандит. Дважды или трижды сидел в тюрьме, руки у него по локти в крови. В общем, мерзавец еще тот.
– Ну и что? Я же хирург, а не судья, что бы приговоры выносить, и тем более не палач, что бы их приводить в исполнение, как ты понимаешь, и я должен спасать.
– Ну и зря.
– Да нет, не зря, Николай. Не мог же я сам, собственными руками его убить!
– А вот если бы этот бандит помер, отдал богу душу, ты мог бы неплохо подзаработать.
– Как это? Я не понял. Он что, мне за это с того света деньги перешлет?
– Не понял? Я сейчас тебе все объясню, – и Николай Черепанов наполнил рюмки коньяком. – Ко мне обратились сегодня мои знакомые, очень хорошие люди, очень состоятельные.
Им очень хотелось бы, вернее, они бы очень обрадовались, если бы твой пациент отдал свою жалкую душу богу.
Слово «очень», ну очень нравилось Черепанову, и ему казалось, что оно должно запасть в душу Василию.
– Ну ты и скажешь! – недовольно поморщился доктор Савельев.
– Да-да, обрадовались бы и очень хорошо тебя отблагодарили.
– Хорошо – это как?
– А вот как, дорогой, – Николай Черепанов опустил руку во внутренний карман своего коричневого пиджака и извлек оттуда пухлый конверт. – Вот здесь половина – пять тысяч долларов. Если твой пациент завтра или послезавтра отдаст богу душу, ты получишь еще столько же.
– Ты серьезно?
– Его не надо закалывать вилкой, он должен сам умереть, тихо и спокойно.
Василий Савельев смотрел на конверт, лежащий на краю журнального столика, и размышлял.
– Ну, что скажешь? – через минуту спросил Николай Черепанов.
– Так ты говоришь, он бандит?
– Самый настоящий бандит. Мразь полная.
Ты что, наколок не видел?
– А кто тебя попросил, если не секрет?
– Хорошие люди, Вася, очень хорошие люди.
– Такие хорошие и такие скромные, что даже не хотят, что бы я узнал имена своих благодетелей?
– Да, именно такие.
Доктор Савельев как-то странно крякнул, и его цепкие пальцы потянули конверт за кончик.
– Бери, бери, – сказал Черепанов, – не бойся, никто об этом никогда не узнает. Кстати, он еще не успел прийти в себя?
– Да нет, не пришел. Думаю, очухается дня через два или даже позже. Понимаешь, пуля, вошедшая в голову.., если бы еще пару миллиметров и он был бы мертв.
– Да, если бы он был мертв, ты никак не смог бы заработать эти денежки. Платят-то в конечном случае все равно за мастерство.
– Да-да, я понял.
Василий Савельев с детства завидовал удачливым людям, именно завидовал, а не презирал их, и всегда мечтал быть богатым. Но пока это ему не удавалось, хотя хирургом он слыл замечательным, настоящим мастером своего дела, настоящим виртуозом. И сам он уже давным-давно не считал скольких людей спас от неминуемой смерти. Но чтобы вот так, специально убивать своих пациентов – этого он не делал еще никогда. Но, как выяснилось, за убийство платят куда больше, чем за спасение.
Доктор Савельев взял большой хрустальный бокал и вылил себе из бутылки весь коньяк.
– А ты не переживай, Вася, об этом никто не узнает.
Сделай так… Хотя, не мне тебя учить.
– Да, я сделаю. А когда я получу вторую часть?
– Как только, так и сразу. Я сам тебе ее привезу.
– Да, только сам, я никого больше видеть и знать не хочу.
– Обещаю.
– Хорошо, – рука доктора Савельева дрожала, и даже стакан постукивал о зубы.
Жадно – так, как пьют холодную воду во время страшной жажды, – доктор Савельев большими глотками пил коньяк, даже не ощущая его вкуса.
Валентина пришла в зал с подносом, на котором дымились чашечки с густым ароматным кофе. Едва пригубив, Николай Черепанов поднялся и взглянул на часы.
– Уже очень поздно. Извините меня, друзья, но я спешу. Надеюсь, в ближайшие дни к вам заеду. Валентина, за все спасибо, береги мужа, люби его.
– Да я его и так люблю, – сказала женщина, глядя на мгновенно осунувшееся лицо своего супруга. – У тебя все в порядке, Василий?
Вид у тебя какой-то…
– Какой у меня вид? – зло прошептал Савельев.
– Не знаю.., не такой, как всегда.
– Ну, всего доброго, – мужчины пожали друг другу руки.
– До скорой встречи, – Черепанов галантно наклонился и поцеловал пухлую руку Валентины.
– Провожать меня не надо, я сам доберусь.
– А ты что, на машине? – уже почти у самой двери поинтересовался Савельев.
– Конечно, на машине.
– А ты не боишься?
– Чего?
– Выпил все-таки.
– Нет, не боюсь, – небрежно махнул рукой поздний гость, покидая квартиру Василия Савельева.
– Хороший у тебя друг, – сказала Валентина, обращаясь к мужу.
– Сволочь он самая настоящая! Мерзавец!
– Что ты такое говоришь, Василий!
– Я знаю что говорю.
Конверт с долларами лежал в кармане Савельева неподъемным грузом, взять-то взял, а что с ним теперь делать, и представить себе не мог.
– Сволочь, самая настоящая сволочь! Подонок! А ведь раньше был нормальным мужиком.
– Да перестань ты, Василий, наговаривать на своих старых друзей!
– Может, когда-то он и был другом, а теперь – нет.
– Что он тебе такого сказал?
– Ничего хорошего.
– Ты завидуешь ему, что он богат?
Василий неожиданно для жены расхохотался:
– А вот тебе об этом лучше не знать.
* * *На следующий день доктор Савельев посетил своего пациента, прооперированного накануне. А через три часа перепуганная Вера влетела в его кабинет.
– Василий Кириллович! Василий Кириллович, там такое случилось!
– Где там? Что такое? Погоди…
– Зря мы вчера старались, такая работа насмарку пошла!
– Ты о чем?
– Ваш пациент помер!
– Как помер?
– Только что, у него остановилось сердце!
– Вот-те на… – протяжно произнес доктор Савельев и посмотрел в окно на низкие темные тучи, плывущие над городом. – А я-то думал, он еще поживет. Я так старался. Да и ты тоже.
– Не расстраивайся, – Вера подошла к хирургу и положила руку на плечо.
– Знаешь, Вера, а я и не расстраиваюсь. Мы сделали все, что могли, даже больше, – сказал доктор Савельев, опуская голову и глядя на маленький клочок бумаги, валяющийся у радиатора.
В тот же самый день, только уже поздно вечером, в камере предварительного заключения покончил самоубийством шофер джипа. На допросе он ничего не сказал, но оперативники не теряли надежды, что этот молодой парень, еще ни разу не сидевший в тюрьме, обязательно расколется, заговорит. Откуда у него появилась тонкая стальная проволока, оперативники так и не смогли выяснить.
А еще через день доктор Савельев получил пухлый конверт с пятью тысячами долларов.
Деньги привез не его Друг, а родной брат Николая Черепанова, адвокат, занимающийся частной практикой, прославившийся тем, что выиграл несколько крупных процессов, в которых смог доказать невиновность и непричастность к преступлениям
