Я отстраняюсь от него, я не хочу, чтобы он касался меня. Не хочу, чтобы мужчины касались меня. Джексон ошарашен этим, но не настаивает. Он же не Антон. Он лишь снова отводит меня к стене кинотеатра, внимательно наблюдая за мной на случай, если я снова брошусь бежать.
– Пожалуйста, расскажи мне, что случилось, – просит он. – Я не понимаю.
– Он доплатил за меня, – говорю я, и мне становится тошно от этих слов. – Он… – Прикрыв глаза, я качаю головой, я не хочу продолжать.
– Почему ты выбежала на улицу? – спрашивает он, стараясь пропустить те моменты, о которых я не способна говорить.
– Я уже была здесь раньше. В этой закусочной. И я сбежала обратно, к своим подругам, – отвечаю я. – Собиралась спасти их, но… – Я начинаю успокаиваться, солнечный свет высушивает слезы. Я впитываю тепло. – Меня сбила машина. Все… исчезло. Когда я проснулась снова, Антон сказал мне: «Добро пожаловать домой». И больше я никогда не видела мистера Пикетта.
Джексон переминается с ноги на ногу.
– Но это так не работает, – возражает он. – Люди не просыпаются после того, как умрут.
– Нет, – хмурюсь я. – Не в этом смысле умерла. Школа… Они поменяли мне имя, и я стала Филоменой Родес. – Я растерянно провожу рукой по волосам. Совершенно растерянно. – И родители приехали в академию со мной… и оставили меня там в первый же день.
Только тут что-то не сходится. Я ведь уже была в академии. То, что я помню о своей жизни, вступает в противоречие с этим воспоминанием.
– И все началось сначала, – рассказываю я Джексону. – Академия обучала меня все по тем же правилам. – Я стараюсь восстановить дыхание. – Для такого же… будущего.
«Ты станешь наградой для любого мужчины», – повторяю я про себя слова Антона. Они мне отвратительны. Я смотрю на Джексона.
– Вот что они делают. Эксперименты. Они обучают нас, чтобы мы стали идеальными девушками для мужчин. Совсем как в книжке про острые колья.
– Острые колья? – растерянно повторяет Джексон.
Он касается моей руки, но я отдергиваю ее.
– Не прикасайся ко мне, – говорю я.
– Ох, ладно, прости, – искренне извиняется он. – Я просто… не понимаю тебя. Но я тебе верю. Так что давай выбираться отсюда. Я разобью башку тому мужику, – он показывает большим пальцем в сторону кинотеатра, – и вы все сбежите, все девушки.
Это не сработает. Нам некуда идти. Если мое воспоминание – правда, инвесторы все знают. Наши родители и спонсоры тоже все знают. Все они – части одной извращенной системы. Кто все эти люди? Мои родители… Может, они на самом деле не мои родители?
– Я должна вернуться, – говорю я, направляясь к кинотеатру. – Мне нужно предупредить остальных. Теперь у нас есть улики – мои воспоминания, те документы. Нам просто нужно использовать их, чтобы закрыть академию.
Обогнав меня, Джексон перегораживает мне путь, подняв руки, словно желая продемонстрировать, что не хочет на меня давить.
– А что, если этого не хватит? – спрашивает он. – Если окажется, что у школы слишком много власти?
Я смотрю на него, надеясь, что мне в голову придет ответ. Но вместо этого я ощущаю непостижимый ужас из-за того, что он может оказаться прав. Меня пробирает дрожь, я оглядываюсь по сторонам и захожу внутрь. Джексон не идет следом. Я вытираю щеки, чтобы убедиться, что следов слез не осталось. И как только я подхожу к девятому залу, распахивается дверь, и из нее быстрым шагом выходит смотритель Бозе. Увидев меня, он резко останавливается.
– Где тебя носит? – спрашивает он.
– В туалет ходила, – не дыша отвечаю я. Он хватает меня за локоть, так что я морщусь от боли.
– Возвращайся в зал, – рычит он, толкая меня перед собой.
Он проводит меня по проходу к моему месту, а затем пихает на сиденье. Мне приходится собрать волю в кулак, чтобы не огрызаться.
– Не выходи из зала без моего разрешения, – говорит он, тыча пальцем мне в лицо.
Я стараюсь выглядеть в достаточной степени пристыженной.
– Обещаю, – отвечаю я.
Смотритель Бозе возвращается на свое место, и Сидни облегченно выдыхает.
– Тебя долго не было, – шепчет она.
Потом она замечает, как сильно меня трясет, берет меня за руку так, что наши пальцы переплетаются, и спрашивает, все ли в порядке.
Теперь, когда я рядом с ней, вместе, я больше не могу сдерживаться. Я плачу, уткнувшись в ее плечо, не в силах рассказать ей ужасную правду. Пока еще не в силах. Пусть она просто держит меня за руку и убеждает, что мы сможем защитить друг друга.
Глава 24
Мы едем домой на автобусе. Я веду себя тихо и не говорю ни слова, опасаясь, что подслушает смотритель. К тому же я чувствую себя опустошенной. Подруги скоро узнают правду, но, если я расскажу им все сейчас, они вряд ли смогут сохранить секрет. Им нужно место, где они смогут выразить печаль. Нам нужно место, чтобы спланировать, что делать дальше.
Я не могу ждать, пока Джексон придумает, что делать. Мы должны найти собственный путь. Я прислоняю голову к окну, чувствуя себя эмоционально и физически уставшей. Закрыв глаза, я погружаюсь в воспоминания.
В памяти постепенно начинают всплывать все новые детали. Все новые фрагменты истины становятся ясны как день.
Я провела в Академии инноваций не восемь месяцев. Я провела здесь почти два года. Раньше я уже проходила здесь обучение – под другим именем. Антон отправил меня к мужчине, которого я должна была ублажать. Он вложил в это средства. Но я попыталась сбежать от него, и меня сбила машина.
Когда я очнулась, доктор Грогер вел меня вверх по лестнице. У меня ничего не болело, но я чувствовала себя потерянной – я понимала, что что-то не так. Он сказал мне, что я скучаю по родителям – по семье Родес. Тогда я согласилась. Я с нежностью думала о них: «Мои родители».
Но потом я познакомилась в холле с другими девушками. Первой, конечно, была Сидни. Наши взгляды встретились, хотя мы были в разных концах помещения. А потом появились Марчелла и Аннализа. Мы с облегчением переглянулись. Мгновенно поняли, как сильно любим друг друга.
Только на самом деле не «мгновенно». На самом деле – «снова». Мы вчетвером уже бывали здесь раньше. Мы все вернулись в академию, чтобы пройти дополнительный год обучения.
Аннализа больше не была блондинкой. Теперь она стала рыжей. – Почему-то ее раздражал новый цвет волос, хотя она и не понимала почему. После того как я попыталась перекрасить ей волосы, Антон отправил всех нас на терапию контроля побуждений.
– Чтите ваши рекомендации, – сказал он.
Как будто мы совершили страшный грех.
Другие девушки появились позже. Леннон Роуз и Бринн. Они были новенькими. Мы полюбили и их тоже. Мы придавали друг другу сил, и
