Вот и все.
Больше ему некуда будет приезжать после работы, когда захочется отдохнуть от «семьи». Никто не нальет борща, не обнимет, не пожалеет.
Как быстро. Как несправедливо быстро и страшно! Бросили его.
Как родители могли с ним так поступить!?
Через четыре дня после похорон Дмитрия вызвал Леонид Иванович.
Свои завещания родители изменить не успели. Конечно, до вступления в наследство еще далеко, но формулировка не оставляла вариантов. Отец теперь и не перепишет, мать неизвестно, сколько ещё времени будет между небом и землей. А если она так и не придет в себя или не сможет поставить подпись?
Вместо скорби пришла злость.
Просил же! Как человека просил — перепишите все на него, на сына!
Отец уперся, и что теперь? Получается, все ценное имущество Дмитрия, включая дачу и квартиру родителей, теперь принадлежит находящейся в коме матери и мифическим кровным внукам!
Адвокаты изучили документы и только головами качали — сложный случай! Конечно, до вступления в наследство еще почти шесть месяцев впереди, да и, кто знает? — возможно, женщина поправится и сама все перепишет. Но надо и к худшему быть готовым. Они посмотрят, что можно будет сделать. Леонид Иванович кивал головой и мрачно взирал на зятя.
Спасибо, папа и мама, удружили!
По рассказам Марии, Сомов представлялся ему слизняком, но при близком знакомстве потянул только на мокрицу.
Георгий брезгливо поморщился, вспомнив реакцию бывшего Машиного мужа — трус.
Красив внешне, ухожен, дорого одет, а колупни — сплошная гниль. Бывают такие яблоки — смотришь, красные глянцевые бочка, даже аромат есть, а разрежешь — внутри только червяк, ползающий в своих экскрементах. Вот и Сомов такой же.
Сам он мстить не полезет, кишка тонка. Знал он такой тип людей, предпочитающих жар загребать чужими руками. Угрожать женщине — не то же самое, как бросать угрозы в лицо мужчине. Напрямую Сомов не полезет, а исподтишка напакостить сможет, да. Придется, присмотреть.
Маше о встрече он сообщать не собирался, ей переживания ни к чему, да и хлопот хватает и без Сомова.
Одно переселение родителей чего стоит!
Нина Михайловна и Сергей Сергеевич выбрали отдельный домик. Егор видел, что они до ужаса боятся помешать им, потревожить, вызвать неудовольствие. Это, как же Сомов себя вел, что родители жены лишний раз голос подать стесняются? Вот же… ушлёпок!
Домик со свежим ремонтом, мебелью, заезжай — и живи.
Обнаружив внутреннюю связь с «большим домом», Нина Михайловна пришла в восторг:
— Можно позвонить, не бегать через участок!
— Этот дом для прислуги строился, поэтому и связь провели, чтобы удобно было, если хозяевам что-то понадобится, — пояснил Корнев.
— А прислуга нам и не нужна теперь! — заявила тёща. — Я бездельничать не привыкла!
— Дело вам скоро найдется, — Гоша нашел глазами Марию, улыбнулся. — Месяц остался, потом принцесса заявит свои права на абсолютно всех взрослых! Так что, без домработницы и повара нам никак не обойтись. Не хочу, чтобы мои родные ходили, как зомби. Всё, всё, не обсуждается! Пойдемте лучше, в детскую, посмотрите опытным глазом. Может быть, нужно еще что-то добавить?
Комнату для малышки они устроили из второй смежной спальни.
Недавно закончился ремонт, в воздухе еще ощущался еле заметный запах краски.
Большая, очень светлая, с двумя окнами, выкрашенная в нежно-салатовый цвет, комната выглядела уютной и теплой.
Детская кроватка, пеленальный столик, диван, шкафчики для вещей и игрушек — ребенку тут будет отлично.
— На первое время кроватку поставим у нас в спальне, — говорил Георгий Маше. — Я читал — дети часто просыпаются по ночам, в другую комнату не набегаешься. А подрастет Поля, перенесем кровать в детскую.
Маша не возражала, только уточнила:
— Все-таки, не выбрал еще имя? Александра или Полина?
— Когда родится — увидим!
Случайно Георгий узнал, что в автомобильной аварии у Сомова погиб отец, а мать хоть и выжила, но потеряла возможность двигаться.
Подергавшись — рассказать или нет Маше? — он решил, что не зачем лишний раз её нервировать. Родит, тогда расскажет.
Как человек, прошедший через подобную потерю, Георгий сочувствовал Дмитрию, но удивился, почему тот не отвез маму в хорошую клинику, в Москву, например. Он бы извелся, изыскивая варианты, а Сомов, похоже, спокоен, будто это не его мать пострадала.
Чужая душа, конечно, потемки, но всё равно — мама, не кто-то посторонний! Если бы были живы его собственные родители… На руках носил бы.
Через некоторое время ему стало понятно — кто-то копает под бизнес братьев Корневых. Не слишком умело, но достаточно нагло, чтобы понять — кому-то не терпится.
Через некоторое время ему стало понятно — кто-то копает под бизнес братьев Корневых. Не слишком умело, но достаточно нагло, чтобы понять — кому-то не терпится.
Интересно, кому помешала его строительная компания?
Впрочем, вопрос, риторический.
Гоша напряг людей, включился сам и скоро выяснил — все нити ведут к Сомову.
Ах ты, паразит! Не живется спокойно, ведь у самого проблемы? Просил же, по-хорошему — отстань, живи своей жизнью! Ладно, если настаиваешь…
Спешить пока некуда, Егор выделил умного человека — пусть, не торопясь, собирает на Сомова досье. Придет время — пригодится даже самая незначительная, на первый взгляд, информация.
Впервые в жизни, Маше не надо было продумывать до мелочей, рассчитывать все, заранее напоминать — достаточно было один раз озвучить пожелание, как Гоша говорил: «Я сделаю».
И делал.
Сначала она терялась, а теперь привыкла и просто наслаждалась.
От готовки ее освободили, от уборки — тем более. Гошина бы воля — посадил бы жену в шезлонг, рядом служанку поставил — опахалом махать и еду с напитками подавать, и запретил лишний раз пальцем шевельнуть.
— Егор, я беременная, а не смертельно больная!
— Не шуми, дочка все слышит! Я читал, — и получасовая лекция.
Корнев, на самом деле, проштудировал весь Интернет, проглотив массу полезной и не очень информации, касающейся родов и новорожденных.
— Я буду присутствовать на родах, — заявил он пару месяцев назад.
— Егор, но… Я буду некрасивая, может быть, даже кричать стану. Это не то, что я хотела бы тебе показать.
— Переживу. Такой важный момент нашей жизни пропускать не собираюсь! Потом, я читал, что женщине легче, если муж рядом, помогает ей и всячески поддерживает, — Егор потянулся и поцеловал Марию в район носа. — Хочу первым взять на руки нашу малышку. Маш, она так пинается, что я вижу, как у тебя живот шевелится. Потрясающе!
Вот что с ним сделаешь?
Беременность протекала прекрасно, самочувствие и настроение у будущей мамы было замечательное. Еще бы — такая забота со всех сторон, столько любви, и все родные люди рядом!
Они еще раз вместе были на УЗИ, но ребенок повернулся спинкой, и кроме неё они ничего и не рассмотрели.
— Ничего, вот родится — налюбуемся, — утешил жену Егор.
Дмитрий, к счастью, больше не беспокоил, и Маша, погруженная в более приятные заботы, о бывшем муже
