Ты словно зверь, обессиленный и выставленный напоказ.
Щуришься, пытаясь рассмотреть меня в темноте. Твои брови и надбровные дуги – словно нависшие уступы утёса. Напряжённые плечи – будто холка юного льва. Твои бёдра, живот, спина… всё угловато и грубо, без мягкого, гладкого жира – вытопился от жизни на одном алкоголе? Веди ты менее подвижный образ жизни, не ввязывайся в постоянные драки – и от мышц бы тоже не осталось следа. Но если так пойдёт и дальше, со временем превратишься в раскрученный медиа эталон варварской красоты… если, конечно, не сдохнешь в какой-нибудь подворотне.
– Чего тебе… от меня… надо?
Надтреснутый голос. Вот и подействовало. Кажется, из-за «лекарства» у тебя не получится разозлиться, даже если захочешь. А всё потому, что тебе «хорошо».
Не могу не улыбаться.
Обхожу по кругу, оценивая и остро жалея, что не захватил с собой краски и кисти, ведь даже на таком грубом холсте можно попробовать создать шедевр… Но кто бы мог подумать, что на стажировке у меня будет время на «хобби»?
– Как обычно, Максимка, всё как обычно – мне приказали найти тебя и вернуть… но знаешь, что-то мне пока не хочется никому о тебе сообщать. Вместо этого… хм, как бы это сказать… как насчёт познакомиться немного поближе?
– Xочешь… трахнуть меня?
Смело. Нет, правда. Не каждый, оказавшись в руках похитителя, способен взглянуть страху в глаза. Особенно, если это всего лишь подросток, пусть и с расшатанной психикой.
– Не совсем. Хотя и отрицать не стану, – кажется, я опять улыбаюсь. Губы совершенно не слушаются. – Не бойся, тебе понравится. А если нет… какая разница? Сбегая из дома и связываясь с сомнительными людьми, ты же понимал, что всё может закончится плохо?
– К чёрту. Хватит болтать.
Что? Голос снова окреп? Ты привык к наркотику, справился с ним?
И ты ведь… совсем не боишься? А может… Нет, я следил за тобой, знаю – ты постоянно строишь из себя мачо и цепляешь девчонок, поэтому одна только мысль оказаться под мужиком должна ужасать тебя до нервной дрожи… Но вместо этого ты торопишь меня?!
Нет, всё-таки, как же ты бесишь!
Не хочу рисовать! Ты этого не достоин!
Я возьму тебя грубо! Заставлю извиваться змеёй и молить о пощаде! Перед тем, как устроить на полу, я отмыл твою тушку и даже смазал в нужных местах, так что ничто не мешает насадить тебя на шампур и хорошенько прожарить!
…но нормально ли это – позволить отделаться так легко?.. Вот смотрю я на твою непокорную рожу и понимаю, что иду у тебя же на поводу… Так что мой ответ: «не дождёшься!»
Подхожу ближе. Позволяю себя рассмотреть. Скрыть ужас. Ведь не может такого быть, чтобы ты не боялся? Всё ещё храбришься? Глянь, я обнажён, и мой член стоит колом. Как тебе размерчик? А теперь посмотри вот сюда… Оп. Что это у меня в руке? Не знаешь?
– Это игрушка, – отвечаю на невысказанный вопрос. – Я заставлю тебя обкончаться.
– Стой…
Ты пытаешься отстраниться. Но правда в том, что ты сейчас безумно слаб. И если бы не верёвка, свисающая с потолка и связывающая твои руки, даже сидеть бы не смог. Так что мне совсем не трудно развести твои колени шире, поласкать немного и так почти вставший член и застегнуть на нём чёрный ремешок с закреплённым «яйцом» из тёплой пластмассы. От «яйца» тянется провод к пульту с батарейками. Включить. И в тот же миг бесстрастному выражению на твоём лице приходит конец. Оно искажается в неверии. Губы дрожат. Я отхожу подальше, чтобы окинуть одним взглядом всё твоё напряжённое тело, что силится игнорировать вибрации, расходящиеся от «яйца», но я-то вижу, как стремительно падают барьеры, и как охотно ты сдаёшься и поддаёшься соблазну расслабиться, насладиться и впитать в себя эти чудесные ощущения.
Да, хорошо.
Закрываешь глаза. Кусаешь губы. Твоя спина выгибается, колени сжимаются, словно ты пытаешься спрятать от моего взгляда свой пульсирующий и истекающий смазкой член.
Наивный.
Я снова опущусь перед тобой на колени. Я смочу пальцы в слюне и подсуну руку под твои напряжённые яйца. Я покатаю их в ладонях и сожму. Заставлю тебя прочувствовать боль. И насладиться. Ведь без приправы любая сладость слишком пресна.
А теперь… да, теперь сзади. У меня есть ещё одно пластиковое «яйцо», без ремешка, я втолкну его в твой анус, ещё глубже, ещё… Ха-ха, кажется, ты почувствовал это? И потому тебя выгнуло в обратную сторону?
Дышишь хрипло. В грудине словно скрипят каменные жернова.
А это это? Слюни? Стекают по подбородку? Фу, какая же гадость… Я ведь не переборщил с дозой?
– Ты знаешь, что отвратителен?
– Х-х-ха…
– Дыши ртом. Не сдерживайся. Глубже. Вот так. Чувствуешь, как жар разносится кислородом по всему телу?
– Ха-а-а…
– Ты ведь до сих пор не испытывал ничего подобного, верно? Нравится? Хочешь ещё?
– Х-хочу…
– Тц, вот же ненасытный мальчишка!
Нет, я не могу тебя ненавидеть. Могу злиться, завидовать, даже желать смерти, но… лучше я тебя подчиню и сделаю своим. Сломаю. Заставлю почувствовать настоящее отчаянье от настоящей несправедливости этого мира. И тогда смогу убедиться, что мой путь – единственно верный.
– Сейчас я войду.
Твои ягодицы слишком твёрдые, спина слишком костлявая (вон даже проступил позвоночник), а горящий взгляд – слишком требовательный. Да, твоя роль от природы – быть сверху, но я не позволю тебе даже думать об этом!
Чёрт, я долблю тебя в зад, а ты косишься через плечо. Мокрый от пота, дрожащий и уязвимый. Поганец, не смотри так на меня! Просто задыхайся от удовольствия и кончай! И умоляй меня продолжать! Но не сверли этим изучающим взглядом! Словно какая-то часть тебя не только избавилась от наркотического опьянения, но и вообще не чувствует ничего!
– А-а-ах… – это мой судорожный всхлип.
Ты насадился на мой член. Ты требуешь входить глубже. Стоя на коленях, в блеске осыпающейся с потолка штукатурки, ты полностью завладел ритмом. Твои волосы слиплись, по спине стекают ручьи пота – я чувствую, как хватаюсь за тебя, боясь упустить, теряясь в тебе… Кто ты такой? Почему делаешь это со мной?
Что-то падает сверху. Кольцо? Верёвка?
И ты падаешь тоже, переворачиваешься
