– Ну сам посуди, – рассудительно добавляет Алекс, тоже предпринимая попытку натянуть джинсы, при этом не вставая с кровати. – Если нас будет трое, этот третий точно захочет потрогать меня… или что-то в меня засунуть… ты ему это позволишь? И даже ничего ему не сломаешь?
Челюсть Максима немного выдвигается вперёд, сжав пальцами подбородок, тот пару секунд задумчиво смотрит на Алекса, потом согласно выдыхает:
– Ты прав, мелкий.
И направляется в сторону двери, не забыв захватить свои часы с тумбочки.
– Ты куда? Или час уже прошёл?
– Похоже, прошёл – слышишь эти шаги?
Алекс ничего не слышит, но подрывается с кровати, не забыв снова сунуть в карман телефон. Максим пропускает его вперёд, но в коридоре тут же прикрывает собой от взглядов только что поднявшихся по лестнице мужчин: их двое плюс тот парень в байкерском прикиде, в чьей компании Алекс, собственно, и застал Максима чуть больше часа назад.
Молча передав им ключи, Максим мельком бросает взгляд на захлопнувшуюся дверь с серебряным черепом, после чего оборачивается и кивает на конец коридора:
– Ты, кажется, хотел в душ? Раковину можно найти во-о-он там…
– Даже так?..
– Ага.
«Точно, в комнате ведь не было никаких других дверей… значит, санузел один на весь этаж? Жёстко.»
Добравшись до узкой кафельной комнаты и уставившись в зеркало, Алекс вспоминает реакцию Максима на свой отказ несколько минут назад. Отказ от групповухи. Честно говоря, он тогда затаил дыхание, боясь заметить на его лице след реального разочарования – но похоже, Максим и правда не собирается ни с кем делить своего любовника. Но ведь он сам признался, что завёлся от мысли о том, что мог делать Григорий с телом Алекса…
Быть может…
Да, скорее всего, у него та же ситуация, что и у Алекса: в мыслях представляется многое, и это многое возбуждает, но как доходит до практики…
«Мне нравится подчинение. Мне нравится, когда он не даёт мне сопротивляться и полностью подавляет… А вот с Григорием я не чувствовал даже сотой части настоящего возбуждения… Да, мне нравится, только когда это делает Максим! Может, я немного и мазохист, но никаких приключений мне и даром не надо!»
Закончив со своими делами, Алекс не обнаруживает Максима в коридоре. Но зато находит за барной стойкой. Спустившись по лестнице до конца и неловко забравшись на высокий табурет рядом с ним, Алекс прикрывает рот, скрывая зевок.
– Что будешь пить? – косится на него Максим, уже выложивший перед собой на стойку портмоне.
– Всё, что угодно…
– Тогда ему колу со льдом. Мне то же самое, только с ромом.
– О'кей, – мгновенно отзывается крутой мужик по ту сторону бара.
– Вы понимаете по-русски? – удивляется Алекс.
– Только немного…
Несмотря на сильный акцент, Алекс разобрал ответ. И ему тут же стало стыдно. Пусть это другая страна и тут другие нравы, но сидеть как ни в чём не бывало перед кем-то, кто прекрасно знает, что тебя только что выебали, и при этом ещё и говорит на одном с тобой языке… Алекс сглатывает саднящим горлом обильную слюну и махом опустошает поставленный перед ним стакан, проигнорировав трубочку. От холода колы внутренности тут же цепенеют. Вырвавшийся кашель заставляет Алекса сморщится от боли в горле. И снова запить всё это холодной колой. Только теперь осторожней, чтобы не пойти по второму кругу мучений.
Максим хлопает его по спине, потом берёт свой бокал с более прозрачной жидкостью и отпивает. Взгляд его при этом поднимается над головой бармена к подвешенному под потолком телевизору. Сейчас там показывают какую-то таблицу – то ли курс валют, то ли результаты скачек – Алексу это не интересно. Обняв свой бокал, он кладёт локоть на стойку, а на него уже пристраивает голову.
– Хочешь спать?
– Хочу.
– Тогда спи.
– А ты?
Вместо ответа Максим неопределённо пожимает плечом и косится в сторону лестницы.
– Только попробуй, – недобро шипит Алекс.
– Шучу-шучу…
Максим снова отпивает из бокала, а Алекс, вздохнув, поднимает взгляд к телевизору. Там какие-то новости. Но слов диктора не слышно из-за музыки. Кстати, это не рок, скорее что-то из транса… по крайней мере, Алексу от него ещё больше начинает хотеться спать – однако он мужественно терпит. Не потому, что не доверяет Максиму, а просто… ну это же тупо – уснуть в баре, не выпив ни капли спиртного?
– Повтори, – раздаётся голос Максима, и бармен уже доливает в его бокал из высокой бутылки.
Глаза закрываются. Музыка проникает в вены и течёт вместе с кровью. Сознания касается тонкий запах сигарет, ещё чьи-то голоса, но рядом оказывается надёжный тёплый бок, и Алекс решает никак не реагировать на внешние раздражители.
****
Будят его осторожно. Максим слегка похлопывает Алекса по плечу.
– А? Э… уже утро? – вокруг темнота. – А где…
– Ещё не совсем, – доносится откуда-то сверху терпеливый голос, – но бар уже закрывается.
Щурясь, Алекс поднимается с чего-то мягкого и обнаруживает перед собой стол. А за ним ещё несколько. И только где-то далеко – святящееся пятно с знакомыми очертаниями барной стойки. Получается, пока он спал, Максим переместился вместе с ним на один из диванов у стены? Сколько прошло времени?
Мотнув головой, Алекс заставляет себя быстрее проснуться – но от Максима тянет таким душистым облаком перегара, что он тут же пьянеет. И даже отвернувшись, не находит спасения.
– Мне… надо на свежий воздух.
– Пошли.
Задев по дороге пару столов, Алекс первым толкает дверь на улицу – но оказывается всего лишь в переулке, всё ещё наполненном паром. Но этот пар подсвечен рассеянными солнечными лучами раннего утра. Пробившись сквозь него, Алекс наконец-то вдыхает воздух полной грудью. И шмыгает носом.
– Так… куда нам?
– М-м-м… – Максим не выглядит пьяным, однако взгляд его не то чтобы сфокусирован. – Вроде бы туда?
Вопросительный тон и направленный по другую сторону улицу указательный палец подсказывают Алексу, что надеяться сейчас он может только на себя.
– Хмн… я шёл с тобой оттуда и до… ага, вон перекрёсток! Значит, нам в обратную сторону…
Максим, похоже, решает не спорить. Кивнув и вздохнув, он закидывает руку Алексу на плечи, то ли обнимая, то ли облокачиваясь на него, и пускается в обозначенном направлении.
Улица пуста – нет ни одного прохожего, и всё же Алексом завладевает неуверенное чувство дискомфорта, заставляя ускорить шаг. Ему хочется быстрее вернуться в дом, ставший его временным пристанищем. Но при свете дня всё выглядит так незнакомо… им точно нужно свернуть с этой главной улицы, однако вот развилка – и она не вызывает никакой реакции в памяти. А вот вторая, третья…
