Взгляд падает на блестящую цепь, обвившую ручки стеклянных дверей, потом проходится по рекламным стендам снаружи… и задерживается на одном, ярко-красном. Светящемся слишком ярко для его серого настроения, а потому раздражающем неимоверно.
«Нет, всё-таки завтра точно попробую улизнуть пораньше, и не на пять минут, а на полчаса. Всё равно не уволят…»
Наконец-то зайдя в раздевалку, Алекс вытаскивает из своего шкафчика весеннее пальто. Суёт руки в карманы, проверяя, не украли ли оставленный там телефон (носить сотовый с собой в торговом зале запрещено) и вдруг чувствует слабый удар по колену. Это что-то, провалившееся в подкладку. Дырка в кармане обнаруживается почти сразу. Продавив мелочь вверх в её направлении, Алекс с удивлением обнаруживает флешку в виде перчатки Таноса, той самой из вселенной Марвел… разве им не завезли такие полгода назад? В честь премьеры «Войны Бесконечности»?
Алекс сжимает флешку в кулаке и поднимает взгляд к камере под потолком. Её установили на этой неделе… вот только красный огонёк мигает прямо над его шкафчиком и смотрит в сторону уличной двери – и тот, кто подбросил ему эту хрень, скорее всего попал в слепую зону вместе с входом из торгового зала.
Нет, не то чтобы флешка не нравится Алексу. Даже очень. Но всё же он предпочёл бы купить её, чем получить настолько сомнительный подарок.
«А что, если меня уже ждут на улице? Чтобы взять с поличным?»
Сначала подобная мысль вызывает смешок, но уже через пару секунд Алекс опасливо оглядывается на тяжёлую входную дверь. И чувствуя, как вспотели ладони, достаёт телефон:
– Дмитрий Всеволодович? Добрый вечер…
Глава 13. Уверен?
****
– И cколько онa стоит?
– Полторы тысячи.
– Всeго-то?
Cкептицизм Дмитрия Всеволодовича понять нетрудно. И даже обидно немного, что подкинули такую мелочь – но с другой стороны, никакиx пакетов и сумок Aлекс с собой не носит, а в подкладке пальто незаметно поместится разве что флешка. Вопрос в другом – зачем это сделали? Сначала он испугался, что за уличной дверью притаились менты… но пока ждал владельца магазина, задумался: откуда полиции знать, кого именно караулить? Если только им кто-то не сообщил. Kто-то, подсунувший ему эту перчатку Бесконечности.
Hо разве это не бред? Ведь сделав нечто подобное, настоящий преступник лишь выдаст себя.
К сожалению, к тому моменту, как Алекс понял это, он уже позвонил Дмитрию Всеволодовичу. А вот они сидят в большом чёрном джипе, мужчина крутит флешку и задумчиво пришлёпывает губами, а Алекс ругает себя, что зря побеспокоил начальство.
– Получается, ты опять остался последним? – через некоторое время рассеянно спрашивает директор.
Алекс только пожимает плечами:
– Tак вышло.
– Кто оставил тебе ключи?
– Лежали на столе…
Он вытаскивает связку из кармана, но мужчина лишь бросает на неё равнодушный взгляд и отворачивается к окну.
– Может, я слишком полагаюсь на всю эту технику? – бормочет тихо. – И стоит нанять обычного сторожа?
Вероятно, директор не ждёт ответа, так что Алекс сохраняет молчание. Только косится на бритый затылок водителя на переднем сидении.
– Ладно, – наконец резко выдыхает директор и снова поворачивается к нему. – Ты проголодался? Я как раз собирался заглянуть в одно место… Составишь компанию?
«Э-э-э?»
Алекс чувствует сильнейшее желание отказаться. Эта машина, этот бритоголовый водитель… и этот солидный мужчина в шерстяном пальто, стоимость которого явно превышает полугодичную зарплату обычного продавца-консультанта – всё это словно из другого мира. И даже просто сидеть на просторном кожаном сидении, вдыхая тонкий аромат какого-то изысканного одеколона, смешавшегося с насыщенно-чайным коньячным освежителем воздуха – очень странно и непривычно. Собственное недавно купленное, но дешевое пальто, кажется куском мусора, залетевшим на обочину чьей-то шикарной жизни.
Да, проще всего сбежать. Опять. Как он всегда это делал, сталкиваясь с чем-то новым.
Но чем ему заняться дома? Бесконечно обновлять страничку форума, зная, что Макс всё-равно не напишет? Мама ушла в рейс и даже не узнает, если Алекс задержится, а значит… почему бы и нет? К тому же, ему не впервой позволять другому мужчине приглашать себя на ужин.
«Дмитрий – не гей. Ему, наверное, просто стало жаль меня… И я правда жалок, если позволяю себя жалеть.»
– Александр?
– А… кхм… спасибо за приглашение… если вы не против, я не откажусь.
– Вот и отлично. Виталий, в Пассаж.
«Пассаж» – ресторан, к которому Алекс и не приближался то никогда. Достаточно взглянуть на шикарные тачки, обычно забивающие огромную стоянку перед этим местом, чтобы догадаться – цены там не для обычных смертных. Может где-нибудь в столице есть рестораны и подороже, но в Ярославле «Пассаж» – самое элитное заведение. И вот когда джип подъезжает к сверкающему зданию, а водитель выходит из авто, чтобы открыть перед Дмитрием Всеволодовичем дверь, ноги Алекса не сразу соглашаются подчиниться. И всё ещё ощущаются как чужие, когда он идёт к ярко освещённому крыльцу, блестящему, словно отлитому из бронзы.
Мужчина во фраке, чем-то напомнившим военный мундир со страниц учебника по истории, бросает на Алекса оценивающий взгляд, но выражение его лица остаётся дежурно-вежливым, даже когда он с полупоклоном открывает тяжёлые двери.
Внутри удивительно тихо. Только где-то на сцене играет одинокая скрипка. На каждом столике горят небольшие свечи в круглых стаканчиках, так что в зале практически царит полумрак. Алекс отдаёт своё пальто ещё одному служащему с вежливой улыбкой, и оставшись в фирменной рубашке и брюках, чувствует себя уже увереннее – бейджик он снял, так что даже без пиджака мало чем отличается от других посетителей ресторана. В темноте, разумеется.
– Добрый вечер. Что будете заказывать?
– Принесите нам запечённого лосося и греческий салат.
– Пить что-нибудь будете?
– Клинков.
На Алекса официант даже не смотрит, да и Дмитрий тоже. Но, если не считать алкоголь (Алексу кажется, что Клинков – это какой-то алкоголь), он не имеет ничего против такого заказа. Однако всё ещё не уверен, что согласиться прийти сюда было хорошей идеей.
– Ну что, Александр? Может, расскажешь о себе?
«Прямо как на свидании…»
– Да нечего рассказывать, Дмитрий Всеволодович. Всё как у всех.
Алекс подозревает, что изображённая им улыбка слишком сильно смахивает на саркастичную. Нет, он не испытывает неприязни к богатым, но когда воочию видишь, насколько отличается атмосфера вокруг таких вот толстосумов, невольно задумываешься: «А почему я влачу жалкое существование, деля тесную однушку с мамой, и прошу жалкие несколько тысяч аванса, чтобы купить другу подарок?»
– Просто
