«…если бы я внимательнее отнёсся к Николя, смог бы что-то заметить? Изменить?»
В маршрутке жарко и душно, голова начинает болеть сильнее, а мысли снова возвращаются к обмусоливанию последних событий, но Алекс всё ещё никак не может поверить, что это мелкий стажёр натравил на него тех ублюдков.
Он даже высказал свои сомнения старику, а в ответ услышал следующее:
– А кто же ещё это мог тогда быть? Mолодой человек, представьте себе всех своих знакомых, как большую толпу, а потом мысленно обведите каким-нибудь цветом тех, кто мог слышать о ваших… эм-м… нетрадиционных предпочтениях. Сделали? А теперь другим цветом тех, у кого мог быть ваш номер телефона. Потом тех, у кого есть доступ к магазину – да-да, вы же не забыли, что дверь была незаперта, а камеры выключены? И последняя группа: кто мог желать вам зла? Причина неважна: зависть, ненависть, ревность, обида… Сделали? А теперь скажите мне, кто оказался во всех выделенных группах? И при этом имел мотив, чтобы подставить вас?
С такими рассуждениями сложно не согласиться. Но в воображении Алекса «обведёнными» множеством «линий» оказалось несколько человек, только вот большинству из них, чтобы попасть во все группы, чего-то не хватает: мотива, доступа, желания… впрочем, ни в чём нельзя быть уверенным. Ведь Алекс понятия не имел, насколько сильно задел Николя – и с тем же успехом может ошибаться и в других людях. Взять того же старика: вроде бы Юрий Васильевич не должен желать ему зла, ведь Алекс – сын его «старой подруги»… но кто знает, как на самом деле обстоят дела?
Забравшись в густые дебри размышлений и увязнув в них, Алекс проезжает нужную остановку и замечает это, только оказавшись на противоположенном краю города. Но решив не пересаживаться, делает круг. Как и его мысли.
«Почему я сразу не заподозрил старшего смены? Ведь это он оставил мне в тот день ключи, а потом, на следующий, так вовремя об этом вспомнил… и вообще, сделал всё, чтобы остальные начали во мне сомневаться…»
«…но тогда получается, он решил подставить меня ещё до того, как пошёл слух, что я гей?»
«Почему?»
«Что я ему сделал?»
Во второй раз Алекс вовремя замечает знакомые здания за окном газельки и вдавливает до упора кнопку «Хочешь выйти – нажми меня». Маршрутка тормозит прямо напротив огромного спортивного комплекса. Правда, пока он катался, уже начало темнеть… но вроде бы они работают до восьми?
– Здравствуйте, – Алекс подходит к стойке с доисторической табличкой «Справка». – Скажите, я могу поменять спортзал на бассейн?
– У вас абонемент на следующий месяц? – пожилая женщина с насмерть затянутыми на затылке волосами смотрит на него из окошка с таким подозрением, словно работает в банке, а на Алексе надета чёрная лыжная маска.
– Нет, на этот.
– Сколько осталось неиспользованных посещений?
– Пять. Я только один раз приходил…
– Справку принесли?
Вопросы выстреливают, как из автомата, и Алекс помимо воли смущённо улыбается. И уже жалеет, что вообще подошёл.
– Нет… но я на днях прошёл обследование, и меня заверили, что я совершенно здоров…
– Какая радость, – саркастически ухмыляется старуха. – И на вшей вас тоже проверяли?
– На вшей – нет…
– Тогда пройдите на четвёртый этаж, но сначала оплатите осмотр в кассе.
Не веря, что выход нашёлся, хоть и не бесплатный, Алекс ввязывается в бюрократический круговорот со скаканием по этажам, квитанциями и очередями. Но зато в пульсирующую от боли голову больше не лезут посторонние мысли. И только добравшись наконец-то до тёплой бирюзовой воды, разделённой на дорожки, погрузившись в неё, закрыв глаза и расслабившись, он снова оказывается открыт для терзаний и сомнений.
«Как поступит Макс, узнав, что я ему соврал?.. Или у Николя хватит мозгов умолчать подробности? А ведь если его там не было, он может ничего и не знать…»
На выбранной дорожке никого нет, и лишь отдалённые брызги и шлепки доносятся с середины бассейна. Хочется спать. Не открывая глаз, Алекс лежит на поверхности воды, раскинув конечности, и раскалённая лава в его черепушке тоже понемногу успокаивается. Но поплавать удаётся не дольше получаса – да, комплекс работает до восьми, но бассейн почему-то закрывается на час раньше. Последним выбравшись из воды и довольно долго простояв под колючим душем с миллионом острых струй, Алекс быстро одевается и выходит на улицу – ветер тут же вгрызается в сырые волосы, а у куртки даже нет капюшона, и начинает казаться, мозги сейчас примёрзнут к затылку… однако пройдя немного вдоль дороги, Алекс с удивлением обнаруживает, что голова перестала болеть.
«Отлично. Зато простужусь.»
Трель звонка рождается где-то на грани слуха, и лишь прислушавшись и уловив вибрацию в кармане, Алекс осознаёт, что это ожил его телефон.
– Привет, ты где? – доносится из трубки.
«Максим!»
– В центре, а ты?
– Где именно? Я сейчас подъеду.
От его голоса всё внутри замирает. Этот сдержанный тон… почему-то сейчас он кажется особенно холодным и даже враждебным.
– Как там Николя? Он признался? – вроде бы обычный вопрос заставляет затаить дыхание в ожидании ответа.
– Кое-что. Так где ты? Назови адрес.
– Что именно он тебе рассказал?
В трубке повисает тишина, Алекс тоже молчит. И это молчание стоит ему титанических усилий и выдержки.
– Много чего. Например, сдал своих дружков. А ещё поведал, что ты с тем жирдяем на свиданки ходил.
«Так он из-за этого?..»
Сразу становится легче дышать, да и как-то веселеет на душе. Алекс даже замечает, что улыбается.
– Подумаешь – один раз сходил в ресторан! Уверяю тебя, я понятия не имел, что это свидание… да и в любом случае, оно стало бы последним, потому что Дмитрий отказался принять «мои чувства»…
– Твои чувства?! Ты ему что, призн-
– Нет, конечно! – Алекс смеётся, и тут его взгляд падает на яркую вывеску кинотеатра. – Кстати, не хочешь сходишь в кино? На вечерний сеанс? Я сейчас у «Премьеры», и тут всё ещё крутят «Аквамена».
Кажется, Максим вот-вот пошутит про места для поцелуев или о чём-то в этом роде… но он реагирует коротко и сдержанно:
– Хорошо. Буду через пять минут.
И звонок обрубается. Алекс пару секунд смотрит на погасший экран, а потом поднимает взгляд на интерактивную табличку с сеансами, закреплённую над афишей, чем-то напоминающую расписание самолётов или поездов. И если ей верить, то ещё можно успеть на ближайший показ. Только вот от занятых у матери денег осталось рублей сорок – хватит разве что на маршрутку. Хотя директор же обещал что-то там перечислить на карточку… Но к банкомату около кинотеатра уже очередь с полкилометра, а ближайший… нет, беготня туда-сюда займёт дольше пяти минут, так
