– Вам его подарил профессор Стентон.
Я кивнула, это действительно было его подарком еще на первом курсе, за старания в учебе.
– А вам известно, насколько это ценный подарок? – очень осторожно поинтересовалась экономка.
– Ценный – да, и, увы, не оцененный мной по достоинству, я забросила его уже на шестой или седьмой день.
– Я о стоимости, – еще более осторожно и как-то даже мягко подтолкнула мои мысли в нужном направлении миссис Макстон.
Не сразу осознав ее намек, я вложила закладку на читаемой странице, закрыла дневник погибшей настоятельницы и критически осмотрела имеющийся экземпляр печатного магического творчества. Дневник выглядел примерно, как и мой – невзрачно, непритязательно, неброско, и потому я совершенно упустила из виду данную деталь.
И напрасно – ведь подобная магическая вещь стоила баснословно дорого!
Сев на постели, я восстановила в памяти разговор с матерью-настоятельницей и иначе взглянула на изложенные ею факты. Юная Исабель подверглась нападению пиратов, находясь на пассажирском корабле. Сестер, которые подверглись изнасилованию, было четверо, но забеременела лишь она…
И еще один момент – дневник Исабель начинался с описания воспоминания об изнасиловании. И… и еще странность – там был один мужчина.
Один.
Раскрыв дневник на первой странице, я перечитала:
«Его грязные руки… его мерзкий рот, поглощающий мои крики и мольбы… треск ткани и омерзительное касание самого интимного на моем теле»…
Странно.
– Миссис Макстон, вы не могли бы позвать мистера Оннера.
Домоправительница посмотрела на меня и позволила себе поинтересоваться:
– И для чего же он вам потребовался?
– Для консультации по крайне щекотливому вопросу, – ответила я, стремительно краснея.
Миссис Макстон ответ не удовлетворил, и она сказала:
– Возможно, я смогу ответить на до такой степени щекотливый вопрос?
– Боюсь, что нет, – призналась ей.
Экономка тронула колокольчик и, едва вошла Бетси, передала ей просьбу к мистеру Оннеру.
Наш многоуважаемый повар с уникальным прошлым явился незамедлительно, на ходу о передник вытирая руки, испачканные мукой, впрочем, едва открылась дверь в спальню и так стало ясно, что на ужин нас ожидает восхитительный пирог с корицей.
– Мистер Оннер, – было несколько неправильно вести разговор полулежа в постели, но в моем положении выбирать не приходилось, – у меня возник вопрос, который мне крайне неловко задавать.
– Оставьте сантименты и спрашивайте прямо, мисс Ваерти, вы же знаете – вам я отвечу абсолютно на все, – уверенно заявил он.
Что ж, собравшись с мужеством, решительно спросила:
– Когда пираты захватывали судна, изнасилования происходили всей группой… мм-м… берегового братства?
И у мистера Оннера вытянулось лицо.
Затем ему отказал и дар речи, потому как, попытавшись заговорить, повар не сумел вымолвить ни звука, и все это под возмущенным взглядом миссис Макстон.
– Мисс Ваерти! – с негодованием воскликнула она.
– Довольно неожиданный вопрос, – игнорируя ее возглас, с трудом проговорил наконец мистер Оннер.
После чего прошел, взял стул от столика у окна, принес ближе к постели, сел, все так же вытирая руки и пытаясь подобрать слова. Хоть какие-нибудь.
– Такое… случалось, – признал он, наконец, старательно не глядя на меня.
– Мистер Оннер! – Миссис Макстон поднялась в негодовании.
– И… как? – уточнила я.
– Мисс Ваерти! – домоправительница была категорически против моего растления в каком бы то ни было вопросе, касающемся интимной сферы.
Мы с мистером Оннером одновременно посмотрели на нее, не сдержав тяжелого вздоха, и повар сказал:
– Мисс Ваерти, конкретнее. Что именно вас интересует?
Набрав побольше воздуха, я выпалила:
– Изнасилование пиратами девушек. Есть информация, что корабль подвергся нападению пиратов, но в дневнике описывается всего один насильник. Такое возможно?
Озадаченно посмотрев на меня, мистер Оннер довольно осторожно ответил:
– Два момента, мисс Ваерти. Первый – пассажирские суда крайне редко подвергаются нападению со стороны берегового братства. Объяснение этому несколько циничное, но вполне понятное – невыгодно экономически. Рисковать жизнью команды ни один капитан не станет, если у этого риска недостаточная выгода, а с пассажирского судна возьмешь не много, то ли дело торговые, везущие груз. И второй – теоретически насильник мог быть один, если девушка вызвала интерес у капитана. Но тут тоже все не так просто. Понимаете, в случае захвата корабля, капитан пиратского судна имеет право только на часть добычи. Обычно это одна двадцатая часть. Если мы говорим о нападении на пассажирский корабль, то все захваченные являются добычей. Их можно продать или взять за них выкуп. Насиловать? Не выгодно экономически. Понимаете, у нас же семьи, любимые женщины и, скажем так, «боевые подруги» в порту. Поэтому нет ни смысла, ни удовольствия в порче… награбленного. И опять же – в условиях нашего времени изнасилованные девушки сильно падают в цене… За них не заплатят даже родители.
Он помолчал немного, затем задумчиво продолжил:
– И все же такие моменты случались. Да. Вы обратили внимание на мои слова о том, что ни один капитан не будет подвергать свою команду необоснованному риску?
Я молча кивнула.
Мистер Оннер вздохнул и сказал:
– Ни один нормальный капитан. А как вы помните, и у берегового братства были свои темные времена.
Те темные времена, когда в пиратские портовые города хлынули бегущие от преследования маги старой школы!
– Сколько времени прошло с вашей первой встречи с профессором Стентоном? – мгновенно спросила я.
– Более тридцати пяти лет, – немного поразмыслив, ответил мистер Оннер.
И я мгновенно посмотрела на миссис Макстон. Та ответила не сразу, но в целом:
– Я бы дала сестре Марисе несколько больше, около сорока, возможно, она выглядит немного хуже вследствие перенесенного горя.
А после, помолчав, она же добавила:
– Это, возможно, объясняет рождение сестры Марисы, но абсолютно не объясняет наличия у ее матери столь ценного предмета.
Мистер Оннер мгновенно поинтересовался:
– Какого предмета?
– Магического дневника, – вновь берясь за шитье, ответила ему миссис Макстон.
О ценах на магические вещи мистер Оннер, видимо, знал, а потому, хмыкнув, произнес:
– Пассажиров с таким достатком на пассажирских судах без военного сопровождения не перевозят. В сопровождении идет, по обыкновению, не менее двух военных судов. Соответственно, для организации нападения требуется флотилия, а на период, косвенно обозначенный вами, ни одного адмирала не было.
Некоторое время я пыталась представить себе случившееся и в итоге предположила:
– Но если бы дневник принадлежал Исабель, события, описываемые в нем, начались бы ранее. Значит, она получила его после. После того, что произошло. И до того, как попала в монастырь.
Миссис Макстон, вновь отложив шитье, добавила:
– Меня также смущает тот факт, что из всех, над кем надругались, забеременела лишь одна.
– Хм, – мистер Оннер оглядел нас, – вы хотите сказать, что девушка была на пассажирском судне, где над ней надругался всего один мужчина, а после вернулась домой и продолжала жить, как ни в чем не бывало?!
Настала наша очередь недоумевать, и миссис Макстон спросила:
– А что еще бедняжке оставалось?! Семья изъявила вполне разумное желание скрыть случившееся.
Мистер Оннер некоторое время сидел, задумчиво разглядывая свои испачканные мукой ладони, затем произнес:
– Это странно. Даже если принять как данность то, что на пассажирский корабль напали и девушки подверглись надругательству, в этом случае скрыть случившееся не представлялось бы возможным –
