– Ну, как все прошло? – проскрежетал кот, дожидавшийся у калитки.
– Без проблем вообще!
* * *Покинув поместье Лягушача, мы вновь углубились в лес. Сперва в тумане виднелись силуэты елей, но на смену им скоро пришли грибы. И я говорю не о тех грибах, из которых получается замечательный суп, – эти, нуарийские, были под три-четыре метра!
Мы прошли еще немного, когда грибной лес ожил, в тумане замелькали хищные силуэты.
– Что еще за напасть?!
– Орви, – ответил кот непонятно.
Туман расступился, и я увидел орви. Было их десятка два. Напоминали «козлов», через которых нас заставляли прыгать на «физре». Массивные тела-кирпичи на четырех длинных ножках. Двигались они весьма проворно, и с обоих торцов туловища – по зубастой пасти.
Я поудобнее перехватил весло, приготовившись сражаться.
Евгений нервно крутил хвостом-рычагом.
Хищники скакали, не решаясь приступать к атаке… Наконец один орви, по виду самый матерый – на боку прореха, из которой неопрятно торчал серый пух, – лавируя между стволами грибов, двинулся на нас.
Он приближался. Жадно причавкивал, лязгал зубищами, роняя с них клочья пены. Хорошенько разогнавшись, оттолкнулся задними ногами от мохового ковра и…
Бабах!!! Бабах!!!
Сумрак рассеяла двойная вспышка. Хищника отбросило, он дважды перекувыркнулся в воздухе и скрылся в тумане. Остальные, досадливо ворча и похрюкивая, бросились прочь, в чащу…
На тропу вышел высокий широкоплечий мужчина. Он на ходу переломил стволы дробовика, выбросив гильзы, заправил патроны. На нем был танковый шлем со свободно болтающимися ушами, армейская шинель без погон, прожженная в нескольких местах, и высокие болотные сапоги. За спиной вещевой мешок-«сидор». У него было мужественное лицо, глаза с недобрым прищуром и подстриженные рыжие усы.
– Заблудились, ребята?
– Вы кто такой?
– Я типа Добро с дробовиком. Одинокий Охотник. Крутой парень из Грибного леса. А вы?
– Я Сережа, это Евгений. А вы?
– Имя мне можешь любое приду…
– Не советую, – встрял Евгений. – Мальчик храбрый, конечно, и начитанный, но с фантазией просто беда… Вы же не думаете, что я и впрямь Евгений?
Незнакомец оглядел меня с ног до головы. Пожевал незажженный сигарный окурок.
– Меня зовут Пур, – выдавил он. – Синга Пур.
Да, чего-то подобного я и ожидал…
– Вы нам очень помогли! – с чувством сказал я.
– И помощь моя, – кивнул Пур, – не бескорыстна. Это же Нуария, мальчик. Если ты еще не понял… Тут у каждого своя мечта. Тут каждый сам по себе.
– А я ему уже… – начал было Евгений.
Пур прервал его взмахом руки:
– Давай сюда Ключ, и дело с концом. Не люблю рассусоливать.
Я задохнулся от возмущения:
– Откуда вы знаете, что…
– Слежу за вами с Рось-Кошьи, – перебил Пур. – Паренек-с-той-стороны и механический кот… Приметная парочка. Одного не возьму в толк: как тебе удалось обвести Лягушача? Этот парень по крутизне уступает разве что Разводящеру. А ты на вид – сопля соплей… Ты что, опасный колдун? Заклинатель?
– Вы что, издеваетесь? Это же обычная жирная мармеладная лягушка!
Кот Евгений и Пур переглянулись, уставились на меня.
– И вообще, – продолжал я, – зачем вам ключ? Я иду выручать своего друга Влада. А вам-то что надо?
– Вот как, – прищурился Пур. – Друга, значит, выручать… Типа герой? Мальчик, ты думаешь, что можешь просто так взять и прийти в сказку? Туда и обратно, а? Я тут ЖИВУ. Я прожил здесь ГОДЫ… У меня к Разводящеру свои счеты, ясно? Давай сюда Ключ!
– Мы же можем пойти вместе, в чем проблема-то?
– Вы будете только мешаться под ногами.
– Эй, гражданин, – встрял Евгений. – Мальчишка обставил Лягушача. Имейте уважение!
Пур покосился на него, пожевал ус, раздумывая.
– Поторгуемся? – оживился кот. – Двести хугомишек – и Ключ твой!
– Шестеренки не слипнутся? Сбавь до сорока.
– Не надо мне рассказывать за цены, мужчина. Я не малютка-гусь из Гусеграда, я знаю, почем нынче чудо. Сто пятьдесят и не хугомишкой меньше!
– Ты чего тут растрезвонился? Ключ вообще достал пацан, если я правильно понял. Согласен на полтинник.
– Не делайте мне смешно, лесной житель, у меня непрочные болты. Сто двадцать! Исключительно из уважения к вашим огнестрельным навыкам.
– Я похож ли на рось-кошьского снохода? Им рассказывай про такие цены. Тут тебе не город, пижон! Шестьдесят, по рукам?
– Ну, хорошо, сто. Но ясно вижу, что мы никогда не будем друзьями, жадный старик.
– У меня ружье, котенок! Семьдесят…
– Я кот!!! Девяносто пять?
– Прекратите этот балаган, – возмутился я. – И торг здесь тоже неуместен! Надо выручать Влада!
Спорщики, кажется, прониклись моим искренним тоном.
– Ладно, – буркнул Пур. – Пойдем вместе. Но условимся: если я приказываю бежать – вы бежите. Приказываю упасть на землю и стать мхом – становитесь мхом. Приказываю не дышать – не дышите. Ясно?
– Вы что, типа из спецназа?
– Хуже, мальчик, – невесело улыбнулся Пур, перехватывая дробовик. – Я писатель-сказочник. Волшебство – моя профессия… Но некогда рассусоливать… За мной!
* * *Стена, отделявшая Внутреннюю Нуарию от Внешней, оказалась чем-то вроде грандиозной живой изгороди – переплетение хвойных ветвей и побегов дикой розы.
Тропинка привела нас к большой дубовой двери. Ключ-скелетик вошел в замок, выполненный в форме раззявившей пасть рыбы-удильщика. Замок клацнул. Дверь загудела, медленно приоткрываясь, при этом мелко задрожала, роняя сухие хвойные иголки и розовые лепестки, вся изгородь, верхушка которой терялась в тумане.
Синга Пур первым шагнул на территорию Внутренней Нуарии.
– Давненько сюда не захаживал. – Он с шумом втянул воздух ноздрями. – Чувствуете этот запах? Это запах победы, детки…
Кот Евгений моргнул мне зеленой и синей лампочками, покрутил лапой у виска.
Здесь туман был не властен. Территория прекрасно просматривалась от места, где мы стояли, до противоположного участка Стены на горизонте. В ясном небе горели целых три луны, заливая равнину призрачным светом.
В самом центре Внутренней Нуарии высилось мрачное здание.
– Вот он, – блестя глазами, процедил Пур. – Замок Разводящера.
Замок Разводящера представлял собой низкий бункер, окруженный капонирами и дотами. Подходы к нему были опутаны колючей проволокой. Повсюду заполненные стоячей водой воронки, траншеи и рытвины. Между ржавыми противотанковыми ежами и земляными насыпями, на которых виднелись сгнившие плетеные фашины, заплесневелые провиантские фургоны и разбитые пушки девятнадцатого века, кое-где белели кости.
В целом местность выглядела так, будто сперва тут сошлись в рукопашной две крупные армии, а затем поле битвы подверглось ковровой бомбардировке.
Над бункером развевалось знамя: что-то вроде черного разводного гаечного ключа с перепончатыми крылами на красном фоне.
– Я вот понять не могу, – не выдержал я. – Зачем это все? Колючая проволока, пушки, если тут ОДИН вход через дверь в живой изгороди?
Пур и Евгений бросили на меня уже привычные взгляды – будто я сморозил несусветную глупость.
– Ну, да, – кивнул я. – Ну, да… Это же как в Рось-Кошье? Каждый видит что-то свое? А скажите, вот это маскарадное существо, которое к нам идет, его только я вижу или вы тоже?
Ловко переступая через мотки колючей проволоки, ямы и нагромождения земли, приближалась, ступая на ходулях на манер цапли, уже знакомая фигура. Только вместо маски Чумного Доктора теперь
