С Мартином я так же общаюсь довольно часто. С ним чувствуешь себя как с Доном — энергичный, позитивный, заряжающий, весёлый, бодрящий. Правда, он не увлекается холодным оружием и проявляет интерес к женскому полу.
С Иной всё сложно. Она время от времени появляется в поле зрения, но я… не вступаю в диалог с ней. Её поступок в отношении Сако… я не могу выкинуть его из своей головы. Перед глазами так и вижу стоящую перед Сако Иную, которая держит его за руку, и взгляд, говорящий о готовности расправиться с убийцей Миэли. Кирия продолжает с ней общение, как и Пенелопа. Несмотря на всё, Иная подавлена после Боя. Не знаю, испытывает ли она чувство вины перед Сако, но именно благодаря ней Сако на время освободил свой рассудок от наркотика. Правда, она сломила его дух и доказала ему его слабость. Это… дало ему сигнал, что… пора завершать эксперимент. И он решился на этот шаг. Очень надеюсь, она больше не посмеет вмешаться в эксперимент. Не знаю, как она исправит свою ошибку.
С Доном всё замечательно. Он окончательно выздоровел, и теперь мы вновь вместе. Ребята поддерживают нас всячески и радуются за нас. Дон полон энергии и жизни, продолжает работать на Аух, изготавливать оружие. Как он сказал, в последнее время заказы увеличились в два раза, а требования к качеству завысили. После занятий мы вдвоём в его комнате выполняем внеаудиторную работу, а после посвящаем время друг другу. По выходным ходим в Островград, заглядываем в какое-нибудь интересное заведение. Я поведала Дону о своих смешавшихся чувствах к нему и Кирии, он поведал об услышанном моём признании чувств к Кирии и своих чувствах на тот момент. Правда, о своём детстве он мне так и не поведал, зато я узнала о его тяжёлом ранении Цоболем Аух в кузнице. Я тогда всерьёз испугалась за него, но меня несказанно обрадовала оказанная ему Иной помощь. Ведь она была рядом с ним в тот ужасный день и оказала ему первую медицинскую помощь. Я искренне благодарна ей, ведь она спасла мою любовь — Дона. Надо будет обязательно ей отдать должное.
С Цоболем всё хуже некуда. Мы в открытую враждуем. Аух пока не угрожает, но уверенно намекает на это при всех, вовсе не опасаясь за себя и свою успешную карьеру кузнеца и преподавателя. С ним остальные даже по этому поводу не заводят беседу — толку не будет, а преподаватель он бесценный для Академии. Уволить — не уволят. Печально! Теперь, когда я захожу в его кузницу доработать или усовершенствовать Глан, Аух встречает меня нерадостно. Так что стараюсь попадать в кузницу в рабочее время Дона. Аух не помогает, так Дон поможет!
Папа готовит пакет документов по восстановлению отцовских прав для подачи в органы опеки. В некоторых из них я расписалась, подтвердив участие в этом процессе и добровольное согласие на возобновление девичьей фамилии. Остаётся лишь самое трудное — уговорить семейство Аух добровольно отказаться от моего опекунства и подписать документы о передаче меня родному отцу. Только как этого добиться — вопрос остаётся открытым. Нет гарантий, что Аух добровольно подпишут, но постараться стоит. Мало того, отцу необходимо возобновить полноправие на имение — дом семейства Чарг, переданный ему от родителей по праву крови. По словам отца, дом по праву после его гибели перейдёт в мои руки, а там как сложатся обстоятельства. Уже перед экзаменами отец начнёт переезд из Академии в наш дом, а следом за ним и я из дома Аух. Вот интересно, если убить семейство Аух, то что будет с домом, некогда принадлежащим семейству Цас, то есть моей маме? Всё же я — дочь Маны Цас, пускай мама и взяла фамилию отца при регистрации брака. Так, что… где-то в начале каникул я вернусь в родные стены к родному отцу. А пока похожу какое-то время под фамилией Аух. Тут ничего пока не исправить. Остаётся лишь дожидаться часа…
Учёба продолжается. Из года в год усложняется программа, всё больше затрат сил требуется. Вот сейчас мы проходим приличной сложности тему, которая на части разбита и фигурирует на всех дисциплинах сразу. Причём, это всё равно мало помогает, ибо сложность заграничная! И это на третьем курсе! Надеюсь, я выживу…. Вот честно, это так уматывает! «От сессии до сессии живут студенты весело!»
Вот и наступил канун Нового года. Снега в этом году никто и не видал — вовсе не выпадал. А если и был, мгновенно растаял. Зима выдалась на удивление тёплой — температура держалась выше нормы, минуса почти и не было. Вот что значит — жить в субтропиках.
Когда я проснулась, никого в комнате не обнаружилось. Не углубляясь в размышления вроде «Где все?», оделась наряднее и спустилась умыться и позавтракать. К моему удивлению, почти всю столовую заполонили студенты. Толпы столпились над ломящимися вкусностями столами. За столом нашей комнаты посиживали Ферн и Дон, бурно что-то обсуждая с широкими улыбками. Мы дружно поели, и Дон позвал меня в башню старших курсов.
Интересно, что он мне приготовил в этот день? Увидим.
Не припоминаю, чтобы когда-нибудь я сюда заходила. Круглая комната с панорамными окнами с видом на бескрайний бор вокруг Академии, где-то на краю которого сверкает нить моря. По центру расстелен круглый коврик с очаровательным, уютным орнаментом. Вокруг него кресла, напротив, меж двух окон, камин из белого камня. Стены постельного зелёного, потолок изумрудный.
Что, зовёшь подойти к окну? Хорошо. Что дальше?
— Хороший вид, не так ли?
— Замечательный. Так для чего ты меня сюда привёл?
— Сюда редко когда заходят, так что эти комнаты отдыха пустуют. Особенно в праздники.
Кажется, я начинаю понимать твои намёки.
— Хм-м-м-м…
— Что?
Ух! Хитрый какой! Что, страсть управляет тобой?
— Ха-ха-ха-ха!!
Ну-ну, что за скромные ласки? Будь смелее, пускай твои руки прижимают меня к твоей груди, а пыльцы заигрывающее поглаживают спину. Мне нравятся твои прикосновения к моей коже, Дон Ляс. Смелей, Дон! Да! Ух!
— Чара, накануне Нового года я даю тебе слово оберегать тебя в любых условиях и любить до смерти. Своей, разумеется, тебе умереть я так просто не позволю.
— Хорошо, Дон. Я польщена.
Поцелуй меня, как раньше. Я хочу жить, отдавшись нашей страсти, быть поглощённой эйфорией. Ещё чуть-чуть. Капля. Мгновение. И вот поцелуй. Страсть разливается в груди и заглушает совесть, разрушает запреты и ограничения. Никто и ничто не помешает нам с тобой здесь отдаться друг другу.
Ох, как же сильна наша страсть, я готова вся отдаться тебе, Дон. Одному тебе, дорогой. Не понимаю, как раньше жила без тебя? Ласкай, гладь, прижимай, трогай! Твои сильные руки, твоё крепкое
