Кирия Онно — сын двух иностранцев для речников. Отец — Каруо Онно — шахтёр, мать — Нимиру Онно — дочь владельца страусиной фермы были беженцами из нищего государства под названием Даль Песков. После намеренного поджога его дома неизвестным лицом он, будучи четырёхлетним мальчишкой, попал в детский дом. Сирота. Я отлично помню его воспоминание о том жутком пожаре, когда у него на глазах сгорает родная мать и умаляет отомстить за неё и его отца. По исполнении тринадцати лет сбежал из детского дома, оказавшись в доме местного рыбака. Старик научил его рыбалке, что стало его увлечением. Мужчина оформил над ним опеку, защищая от разъярённых на ребёнка соседей, коих не устраивало соседство с иностранным родом Онно. Что интересно, Кирия познакомился с Иной раньше, чем они поступили в Академию. После побега из детского дома Онно продолжал посещать школу, куда на последних годах обучения перевели Хиноэ. Иная Хиноэ заочно обучалась в двух заведениях — на медика и работника сельского хозяйства, медицину забросила, а агрономию закончила заочно на год раньше. Два года после он работал, не прекращая размышлять о поступлении в Академию Равновесия. В шестнадцать лет принято решение — он поступает в училище, в спустя год и Иная. Уже там его ждала первая любовь — Чайна Шою. Нелюдимость, замкнутость отходят в сторону, когда его посещает чувство первой влюблённости. Вот только переходный экзамен кардинально меняет его Судьбу — его лишают дорогого человека. После этого события Иная дарит близкому другу цветок, требует дать ему имя — в итоге Дарий — и принуждает ухаживать за ним. В случае гибели растения Иная бы не простила его, именно это помогло Кирии многое осознать и не наложить на себя руки после убийства возлюбленной. В конце этого рассказа мне вспомнился день рождения Сако… Иная тогда растерялась, в итоге вручила в качестве подарка для Сако горшечный цветок. Он его разбил, а после молча ушёл. Если бы он принял подарок, а Иная потребовала от него ухаживать за ним и тоже дать имя — как бы это отразилось на Судьбе Сако? Могло ли это повлиять на его сознание, мировоззрение, отношение к другим? Что, если бы Иная косвенно спасла его от обращения в Машину Убийства?!
Уже поздним вечером Кирия показал выделенную под меня комнату, где когда-то, до ухода из жизни старика, спал он. Я сразу же улеглась спать, но уснула не скоро. Накануне падения в сон передо мной всплывала одна и та же картина, в ушах звучали одни и те же слова — разрыв отношений с Доном, его ответ. Как я только не зарыдала в подушку? Не понимаю.
Следующим утром меня разбудил Кирия и позвал на совместный завтрак на кухню. Поднялась и пробудилась с трудом — разболелась голова. Да и первый час с трудом соображала — где я нахожусь? Как я здесь оказалась? Что, собственно, произошло? Уже после завтрака, насытившись, ко мне пришло понимание и осознание. Я вновь нагнала время, а моё самочувствие улучшилось. Пару часов мы просидели с Кирией дома, а после он повёл меня на улицу к маяку. Шагая тропинкой средь высоких луговых трав, добрались до маяка, даже попали внутрь. Смотритель маяка вежливо поприветствовал нас и дал разрешение подняться наверх. Там, на высоте, должно быть этажей так двадцати-двадцати пяти, открывался шикарный вид на бушующие волны, подхватываемые мощными порывами ветра. На фоне глухого маяка слышался свист крепкого ветра, протискивающегося между деталями мощной стальной рамы. Выпускать на этой высоте на улицу смотритель категорически отказался, Кирия объяснил такое решение чрезмерно мощными порывами ветра, достигающими двадцати девяти километров в час, что способны снести с ног и вовсе сбросить с маяка. Кирия отворил одно маленькое круглое окошко и подвинул к нему большой телескоп, стоящий на рельсах, проложенных вокруг мощного фонаря. Подозвал к себе. После настройки, оказалось, друг захотел показать мне главную достопримечательность Изумрудного острова. Это явление называют «Линией раздора», по сути это линия границы губы Великой Реки и Сумеречного моря. Мощное течение Великой Реки яростно сталкивается с крупными волнами Сумеречного моря, в итоге на линии их границы образуется что-то вроде подводного фонтана. Волны врезаются друг в друга, поднимаясь на несколько метров в высоту и разлетаясь крупными двухцветными брызгами. Воды Великой Реки имеют оттенок ближе к нефритовому оттенку зелёного, в то время как Сумеречное море насыщенно синего цвета. Телескоп оказался невероятно мощным, учитывая удалённость этого явления от города Высь. Граница проходит у ближайшего маяка, стоящего на берегу Сумеречного залива. Там маяк очень необходим в связи именно с этим опасным явлением природы. Правда, в холодень воды временно успокаиваются, но в холодный сезон суда реже ходят по водам. Такое явление также вынуждает многие суда из моря останавливаться в портах материковой суши северо-восточного побережья Великоречья. Их движению вверх по Великой Реке препятствует также и крайне интенсивное и разрушительное течение Реки. Говорят, что суда ходят сверху вниз по Реке в море, но обратно никогда не возвращаются, потому что обратно товар идёт только по суше. Сколько помню, говорят, суда после разбирают, а собирают вновь уже на Реке.
Отсюда, с высоты вершины маяка, мне далось наблюдать воды Великой Реки, яростно бьющие крепкое побережье Изумрудного острова. Мы спустились вниз и вышли на побережье. Меня почти сразу едва не сбило с ног, но крепкий Кирия не допустил моего травматизма и помог дойти до обрыва. Холодный, мощный ветрища жестоко бил в лицо и резал кожу, волосы тоже болезненно врезались в лицо, пришлось спрятать их под курткой, которую ещё утром мне посоветовал надеть друг. Пришлось кстати. Придерживая одной рукой меня
