Я прохожу в комнату и сажусь на кровать под ним. Метание ножей возобновляется, я же решаю разобрать вещи. Комната не тесная, но и не особо просторная. Две двухъярусные кровати стоят в дальних от двери углах по обе стороны от окна. Между ними — небольшой деревянный столик с четырьмя стопками учеников, один из комплектов — мой, на нём даже значится моё имя. Так же, как и кровати, вдоль стен стоят письменные столы, над ними — по две полки, и шкаф для одежды. Ничего лишнего.
— Ты же с первого курса, верно? — раздаётся сверху.
— Ага, — подтверждаю я. — А ты?
— Третий, — произносит мой сосед. — Такая молчаливая, давай хоть познакомимся, что ли? Как тебя зовут?
— Чара Аух, — решаю не противиться я, отец ведь советовал подружиться с соседями.
— Аух?
— Аух, Аух. Я — дочь Цоболя Аух.
Бесконечные удары ножей о стену, которые я почти перестала замечать прекращаются. Я поднимаю голову, чтобы разобраться в чём дело, и тут же встречаюсь с взглядом внимательных ярко-синих глаз. Их владелец, перевёрнутый вверх ногами, свисает со второго этажа кровати, и смотрит на меня.
— Что? — не выдерживаю я молчания.
— Ничего, — мотает головой он, глаза его по хищному сужаются. — Просто ты не похожа на Аух.
Я не нахожу подходящих для ответа слов.
__
Если взглянуть на тебя этого дня… не замечаю различий, ты остаёшься в моих глазах прежним. Даже складывается ощущение, будто не вырос, не возмужал, не окреп, остался всё тем же парнем лет восемнадцати, каким был. А ведь в прошлом году я… признавалась тебе в чувствах. В памяти моих губ отпечатался твой грубый, но страстный поцелуй, не предназначенный мне. Тот поцелуй — лишь для утешения.
— На эти выходные ты под моей ответственностью.
— Так куда мы идём?
— Погостишь пару дней у меня, покажу тебе море.
Так и вышло. В тот день Кирия помог мне быстро собрать часть вещей, упаковать в чемодан, после чего мы максимально незаметно — пока все подкрепляются в столовых — перебрались к порталу и покинули территорию Академии Равновесия. Наш путь лежал на северное побережье Изумрудного острова, к северо-западу от Островграда. Туда вела скоростная трамвайная линия. Прежде, чем мы добрались до станции, Кирия сводил меня в магазин, где мы затоварились на пару дней. Покупки были приятные, друг угостил меня вкусными пирожными, вызвав у меня внутри смешанные чувства. На какой-то момент мне в голову закралась мысль — а не влюбляюсь ли я в друга? Может ли быть так, что тогда, в прошлом году, действительно испытывала к нему романтические чувства, а сейчас они возрождаются в связи с нашим уединением? Но после… просто поняла, что у меня нет шансов, даже если мои предположения касательно своих собственных чувств и подтвердятся. Именно в тот момент на моём лице, наконец, появилась хоть какая-то, пускай и не длительная, улыбка.
После дорога на автобусе до станции скоростного трамвая. Мы молчали на протяжении всего пути, Кирия поглядывал на меня и мысленно отмечал перемены в моём настроении. Мне оставалось лишь удалиться в свои размышления, периодически издавая сдавленный стон от нахлынувших чувств. На станции народу практически не было. Где-то в стороне резвилась ребятня под надзором ожидающих на скамейках родителей, поглядывающих на другую сторону перрона. Детский смех вводил меня в какое-то странное состояние, при котором искажалось восприятие реальности. На какой-то момент просто выпала из реальности. В моей памяти всплыла картинка.
— Воспоминание —
— Чара, не залипай долго у окна!
— Да, мадам.
Эх, почему нам нельзя покидать территорию детского дома? Может, меня когда-нибудь заберут отсюда новые родители? Мои мама и папа совсем забыли про меня? Нет, что-то есть в моих воспоминаниях, что едва уловимо. Эти ребята, что резвятся за высоким стальным забором, такие счастливые, весёлые и дружные. Так охота выйти к ним и поиграть чуток. Хотя бы часок! И почему нас лишают радости общаться со свободными детьми? У них есть родители. Вон как бегают, прыгают через скакалки. Так нечестно! Нечестно! Почему мы должны видеть и наблюдать их из окон и завидовать другим детям?! Я тоже хочу гулять! Хочу к маме! Хочу к папе! Где же мои родители?! А? Какой высокий мужчина. Ого, у него волосы цвета и длины как у меня! Здорово. Может, это мой папа? Спрошу у мадам.
«Мадам?»
Она уже стояла у меня за окном? Так подозревающее присматривается к этому мужчине, словно ждёт чего недоброго от него. Он о чём-то беседует с ребятами, а я не слышу. Открою окно, а то интересно аж стало. Ай! Что? Что такое? Отпустит мою руку! Хватит! Мне больно!
— Тебе пора на занятия, Чара.
— Но… мне больно! Отпустите! Мадам, этот мужчина…
Хватит! Мне больно! Отпустите меня! Не надо, не хочу уходить от окна! Хочу ещё смотреть в окно! Почему Вы причиняете мне боль?! За что?! Ай! Не-е-ет, не отпущу ручку окна! Не отпущу! Помогите!
— Помогите!
— Замолчи, девчонка! А ну немедленно отойди от окна!
Мужчина смотрит в нашу сторону. Он видит меня! Кажется, он взволнован и напуган увиденным. Что-то говорит мне. Моё имя?! Я… вспомнила эти глаза! Отец!
— Папа!!!
— Замолкни!
— А-а-а-а!
Нет, не надо! Отпустите меня! Я чувствую — это мой отец!
__
Тогда, глядя на детей, я вспомнила, что ещё в детском доме меня насильно разделяли с родным отцом. Воспитатели — все до единого — считали мой контакт с родным отцом опасным для моего здоровья. Они боялись Мастера Боя, сильнейшего Убийцу. Их целью было мешать Стилу Чаргу вновь воссоединиться с дочерью. Не знаю почему, но там все были категорически против моего возвращения в родную семью. Его не подпускали к детскому дому, во встрече со мной давали жёсткий отказ. Его не подпускали ко мне.
Кирия вывел меня из этого состояния и обратил моё внимание на прибывающий скоростной трамвай. Вскоре мы уже заняли места у окна и наблюдали, как меняется ландшафт и виды за окном. Друг вручил мне блютуз-наушник и включил спокойную музыку, так мы вместе за прослушиванием музыки доехали до маленького города под названием Высь.
Замедляя темп, трамвай встал на платформе и растворил двери. Далее он уже медленно и осторожно ехал по широкому кольцу средь высоких деревьев широколистного леса, а мы шагали по рельсам ему вслед. В ухо до сих пор играла спокойная мелодия, дополняя представшую мне картину нотками таинственного спокойствия и умиротворения. Наш путь лежал по дороге мимо кладбища, стоящего недалече от трамвайных путей прямиком к скрытому за деревьями городку. В какой-то момент деревья словно раздвинулись, словно оповещающие о начале спектакля театральные кулисы. Предстал городок. Типичный каменный городок с малоэтажными домиками и садовыми участками вокруг, среди которых проложены брусчатые дороги. По этим самым дорогам гоняли резво дети, намереваясь обогнать друг друга. Такие беззаботные и свободные! Мы парой