И заодно узнало, где я живу. Конечно, можно в отделе кадров уточнить, если приспичит, но тогда по всему офису разойдется сплетня, что господин Смычковский интересуется скромной секретаршей. Думаю, ему это на фиг не сдалось.
— Олеся Викторовна, считайте это приказом начальства, рабочий день еще не закончился, — коварно ухмыльнулся этот тип, вогнав меня в нервную дрожь.
Причем не знаю, чего в моих эмоциях было больше, странного волнения, возмущения или беспокойства. Я заметила его взгляд, скользнувший по моему декольте. Кобель. Пусть вон на своих Вероник и Танечек так смотрит. Несколько секунд я сверлила его очень выразительным взглядом, напряженно размышляя, побежит ли он за мной, если рвану к остановке, но отбросила эту идею. Я на каблуках — это первое, устраивать цирк для обывателей не хотелось — это второе. Ну и третье, слишком уж ребячество, удирать от шефа, любезно предложившего подбросить до дома. Кому расскажи, засмеют. Поэтому, поджав губы, я подошла к машине Смычковского и села, глядя перед собой. Когда он устроился за рулем, назвала адрес ровным тоном, и мы поехали. Снова в молчании, к моему тайному облегчению.
— Откуда у вас такие сведения, Олеся Викторовна? — спросил вдруг шеф, сворачивая в мой район. — По ассортименту и востребованности?
— Я общалась с клиентами и с некоторыми обсуждала их предпочтения, — пожав плечами, ответила ему. — У меня образование дизайнера, — не удержалась и добавила со слегка насмешливыми нотками. — Мне же надо знать, к какому менеджеру направлять звонок. Так и накопились сведения.
— Ясно, — с непроницаемым лицом кивнул он.
Мы заехали в мой двор, Смычковский остановился, и я взялась за ручку двери, собираясь выйти, однако не успела. Шеф вдруг развернулся ко мне, положив локоть на спинку моего сиденья, и я дернулась, вжавшись в угол и выставив перед собой сумку. Сердце ухнуло в желудок, по спине пробежал холодок, а во рту пересохло.
— Александр Михайлович, — напряженным голосом произнесла я, не сводя с него взгляда. — Зачем вы закрыли дверь? Дайте мне выйти.
Говорить старалась ровно, не давая эмоциям прорваться, а Смычковский молчал и улыбался, и в серых глазах застыло странное выражение. Его взгляд медленно прошелся по моему лицу, спустился на шею, и кожа покрылась мурашками. Шеф, проигнорировав мои слова, наклонился чуть вперед, и я вжалась еще сильнее в угол, стиснув сумку.
— Вам очень идет такой вырез, Олеся Викторовна, — мурлыкнул вдруг Смычковский бархатистым, низким голосом, и тело охватила непонятная слабость.
Как завороженная, я смотрела на его руку — он медленно поднял, потянулся к моему декольте, и… Теплый палец коснулся груди чуть ниже ямочки между ключицами, так же медленно провел вниз, до самой ложбинки, а я почему-то не одергивала нахала. Черт, по коже разливался жар, оставался огненный след, и странное томление стеклось к низу живота, отозвавшись там болезненным спазмом.
— Хотелось бы почаще его видеть, — добавил Смычковский, тихонько погладив, и я вздрогнула, очнулась, выныривая из опасно сладкого тумана.
Издав невнятный возглас, я ошалело уставилась на него, ладони сами уперлись в его грудь — отвесить пощечину не рискнула, все-таки, он мой шеф.
— Ч-что вы себе позволяете? — сипло выдавила я и надавила сильнее. — П-пустите…
Еще несколько долгих мгновений мужчина смотрел на меня, не убирая руки, а потом выпрямился, и усмешка стала шире.
— Всего доброго, Олеся Викторовна, до завтра, — как ни в чем не бывало, произнес он, разблокировав двери. — И не забывайте про ужин.
Не ответив, я почти вывалилась из машины, глотая воздух, и бегом бросилась к подъезду, напрочь позабыв о письмах и почте. Господи… Я хочу обратно в филиал. Обещаю, честно-честно, с завтрашнего дня начну работать хуже всех, чтобы он отправил меня из своего офиса.
ГЛАВА 8.
На следующее утро, собираясь на работу, я… решила стать плохой девочкой. Наступила на горло собственной аккуратности и вместо делового костюма или хотя бы платья надела джинсы, тонкий свободный свитер и собрала волосы в хвост, а не в привычный гладкий пучок. Вот. Пусть выговор мне ставит. Ничего не имею против. Вздернув подбородок, я вышла на улицу, твердо намеренная сегодня саботировать все, что можно. Пресловутые письма решила отправить в обед. Будет трудно, придется следить за собой, но на что не пойдешь ради спокойной жизни. Еще бы пережить ужин вечером…
Честно говоря, заходя в холл бизнес-центра, я слегка напряглась, настороженно глядя по сторонам, но слава богу, шефа в окрестностях не наблюдалось. Я почти рысью подошла к лифту, чувствуя себя немного не в своей тарелке — впервые в жизни явилась в офис в неформальной одежде. Так, ладно, ведем себя, как ни в чем не бывало. В приемной, конечно, никого не было, и мелькнула ехидная мысль, увижу ли сегодня Веронику или новая претендентка появится. Любопытно, за что Смычковский отсекает кандидаток. Вроде серьезных косяков за дамами не наблюдается. Надо бы попытаться присмотреться, понять, и возможно, пойти по их стопам.
Я устроилась на рабочем месте, привычно занялась утренними делами — в первую очередь, выполнила вчерашнюю просьбу начальства насчет отчета. Вот это, и все, остальную работу буду спустя рукава делать. И я заставила себя оставить открытой только почту из деловых программ, а потом полезла в интернет. Ровно в девять в приемную вошла — нет, не Вероника, чему я почти не удивилась. Странная девушка почти одного со мной возраста, в больших очках в роговой оправе, строгом сером костюме с юбкой ниже колен и нервной улыбкой.
— Доброе утро, — робко поздоровалась она, пока я разглядывала явление. — Меня Настя зовут, — представилась девушка, подойдя к моему столу и протянув руку.
— Олеся, — кивнула я, пожимая мягкую ладошку. — Садись, обживайся, — предложила доброжелательно, мысленно потирая ладони.
Прости, подруга, но сегодня тебе придется поработать за двоих, зато я наконец избавлюсь от нервирующего и раздражающего меня шефа с замашками кобеля и деспота. Настя поправила очки и прошла к своему месту, по пути ухитрившись задеть лежавшую на краю стола папку с бумагами, в результате чего они разлетелись по полу. Ойкнув, напарница тут же принялась собирать их, забыв про сумку, и та тоже упала. Покраснев, девушка забормотала извинения, и я чуть не разулыбалась во весь рот, все-таки поднявшись и решив помочь. Смычковского ждет незабываемая пятница при такой рассеянной и нервной секретарше. Интересно, где он отыскал ее?
Прибравшись, я решила посвятить Настю в курс дела, объяснить, что к чему — подготовить, так сказать. Смычковский что-то запаздывал к моему слабому удивлению, но едва я подумала об этом, зазвонил телефон. Трубку сняла Настя под моим выразительным взглядом, протараторила фразу приветствия, глядя на меня большими глазами и все с той же нервной улыбкой.
— Да, конечно, — проговорила она, выслушав. — Передам,
