«…Эта ночь забрала всех. До зари не смолкал звон орудий. Потом закончились патроны…
Зачем я уцелел? Может, чтоб написать Наташе о Михаиле, бросившемся под танк с гранатой? Или отправить скомканный лист бумаги матери Степана…
Спите спокойно. Спите сегодня спокойно. Мы не позволили им пройти дальше. Мы не позволили к вам прикоснуться. Спите спокойно, пока вы еще не знаете, что нас больше нет. Нашей роты больше нет».
Из дневника прадедушки Генерального прокурора.
Бессмысленным показался прежде успешному мужчине пройденный путь. С вершины власти Владислав Владимирович четко и в деталях увидел порочный круг, связанный деньгами и смертью.
Зачем ему любовь к тонущему кораблю? Что с ней делать?!
Он нашел решение — изменение сознания. Возврат к истокам.
Генерального прокурора интересовала история. Меня тоже. Я давно хотела отыскать правду для своего ребенка. Но ребенка не было, и на это вечно не хватало времени.
Теперь поиск стал неотъемлемой частью моей жизни. Я заглядывала в доступные двери прошлого, посещала музеи, читала исторические трактаты, разыскивая ответы на его, нет уже наши, общие вопросы. Однажды я рассказала о городе, в котором существовала смертная казнь за взятки.
— И что, не брали? — спросил мужчина заинтересованно.
— Брали, — не стала скрывать правду, впрочем, он, видимо, об этом знал и без меня.
В кабинете повисло молчание.
— И у нас бы брали… Знаешь, что случается с высохшим деревом? Оно падает. Система давно прогнила.
Как изменить сознание масс незаметно от системы? Возможно ли это сделать?
— Знаешь, что сложнее всего построить в нашем государстве? Школу, — сказал однажды прокурор, а я не поверила. Зря.
Мысль о безысходности могла его сломать. Легко, как сухой прутик. Мужчина продолжал поиски и носил маску, благодаря которой никто не догадывался о его успехах и поражениях.
Я писала отчет до рассвета. Детально излагала все, о чем узнала за последнее время. К небу на востоке едва прикоснулось нежное розовое сияние, как я произнесла:
— Мне пора. Отдашь лично в руки.
— Не передумала?
— Нет.
— Жаль… Я тебя отвезу.
— Спасибо.
Город еще спал, меня провожали пустынные улицы. Иногда в приоткрытое окно автомобиля проникали редкие собачьи голоса. Я никогда не любила этих четвероногих тварей. До одного дня.
Устроиться в прокуратуру без протекции, если ты, конечно, не уборщица, невозможно. Я честно попыталась: пришла на конкурс, заполнила груду документов, ответила на бесчисленное множество тестовых вопросов. В итоге мне с вежливой улыбкой и притворной грустью сказали: «Не подходите». Даже извинились, и пригласили заходить еще. Интуиция услужливо подсказала: в следующий раз выйдет точно так же.
Расстроенная, злая, но несломленная душа жаждала действий, и на ступеньках встретила прокурора города. Не Васю, тот занял этот пост позже. В то время его предшественник дорабатывал последний год. Вот он мой шанс! Наивная!
Короткий разговор, я так ничего и не смогла доказать, но уйти — это все потерять. Расстаться с мечтой и отправиться трудиться обычным юристом. Пока я судорожно искала доводы своей исключительной полезности для прокуратуры и родины, мужчина дал понять, что больше не желает меня видеть и отправился отвязывать собаку. Однако бульдог оказался проворнее; его поводок к лестничному столбу примотали ненадежно, а, может, пес попался слишком изворотливый. Не знаю, что не понравилось собаке: возможно, раздражение хозяина почувствовала, или приревновала. Зверь бросился вперед, прокурор наперерез, но недостаточно быстро, он человек пожилой… А я…
Я осталась стоять на месте, собравшись, словно перед боем. Страха не было, только злость. На комиссию, государство, прокурора и этого чертового пса. Пусть только попробует сунуться! Главное, вовремя поймать взгляд, и не отпускать. Тогда ничего не случится. Бульдог удивленно затормозил… на висках выступили капельки пота, но я не замечала. Так тебе и надо! Работу не получила, так еще и собака погрызет?! Это уже перебор!
Бульдог остановился, а потом стал медленно отступать. Душу заполнило торжество и странная, бесшабашная радость. Словно из другого мира донесся голос прокурора:
— Как тебя зовут, девочка?
— Ольга.
— Документы с собой?
— Да.
— Идем.
— Я искал твоего Ярослава, — поморщившись, сказал Вася, разрывая повисшую тишину. — Информации очень мало. В поле зрения прокуратуры не попадал. По сайтам не ходит.
— Им скорее интересовались спецслужбы.
— Возможно, — произнес прокурор мрачно. Два упомянутых ведомства не пылали любовью друг к другу. — Телефон помнишь?
— Помню.
Машина остановилась у подъезда. Я не любила прощаний.
— Тебе пригодится, — вымученно улыбнулся начальник, протягивая мой служебный пистолет.
— Спасибо! — воскликнула счастливо: это лучшее, что он мог для меня сделать.
Там, где используется магия, оружие часто бесполезно, но с привычкой ничего не поделаешь: без пистолета я чувствовала себя неуютно.
— Кобура есть?
— Нет…
— Ясно. Держи мою. Береги себя!
— Слушаюсь и повинуюсь! — радостно козырнула.
— Я же тебе серьезно, — укоризненно заметил мужчина.
— Я тоже! Но если что, пусть экспертизу проведут качественно.
Прокурор посмотрел на меня как на хроническую идиотку. Тяжело вздохнул.
— Гражданка Ветрова, покиньте транспортное средство.
Я вытащила рюкзак. Да… раньше он казался легче. Я же вещи туда сложила, а не кирпичи!
— До свидания!
— До встречи, Ольга.
Я улыбнулась, сотворив рядом с коллегой маленький светящийся шарик. Он согревал, как солнечные лучики. До вечера мужчину будет сопровождать и оберегать теплый огонек. Словно подводя очередную черту, за спиной захлопнулась дверь подъезда.
Вася опустил голову на руль. На душе было тоскливо и пусто. Он только сейчас осознал, кого отпустил. И опытному, растерявшему иллюзии, циничному прокурору казалось, что он остался один в пустом городе.
— Что же ты делаешь, Оля? — спросил мужчина.
Город молчал, наслаждаясь последними часами сна, перед очередным безумным забегом. Солнечные лучики праздновали дебют, осторожно касаясь серых стен высоток и тихо шепча: «Утро! Утро, пора вставать!» Скоро приедет первая электричка, и стихийный рынок возле вокзала заполнится бабушками с ближайших деревень. Они станут суетливо раскладывать на ящики, или брошенные на асфальт целлофановые пакеты творог, овощи, цветочную рассаду. Поспешат на работу те, чья смена начинается в семь. А ближе к девяти перекроют центральный проспект (как всегда без предупреждения, под ругань опаздывающих водителей), чтоб проехал правительственный кортеж. Что для столицы отлучка одной единственной девушки? Город привык к бесконечному движению, одни уходят, возможно, навсегда, но открываются двери поездов, выпуская в хитросплетенье улиц новые лица.
Глава 2. За гранью
Перед квартирой колдуна я остановилась. Постояла, переступая с ноги на ногу, вспомнила о комплекте отмычек в сумочке, а потом потянулась к звонку.
— Ольга? — удивился Ярослав.
Похоже, он снова во мне ошибся. Все же, есть в этом дне и хорошее: если ошибается маг такого уровня, значит, и я чего-то
