Стиг стоит у опушки леса и ждет.
– Ты как, в порядке?
Я бросаюсь под сень деревьев.
– Да. Пошли! – Но в лесу стало так темно, что я не вижу тропы. Я выхватываю из кармана фонарик и непослушными пальцами пытаюсь нажать на кнопку. Стиг зубами сдергивает с руки одну из перчаток и включает его сам. Я вожу лучом из стороны в сторону, но вижу только тесно стоящие стволы деревьев. Вот, наконец, я нашла тропу.
– Сюда! – кричу я.
Даже при свете фонарика и луны я лишь с трудом различаю деревья. Я мчусь вперед, и одна из острых сухих веток глубоко оцарапывает мне щеку. Я взвизгиваю и поднимаю руку к лицу.
Стиг несется следом, тяжело дыша.
Вдалеке снова слышится вой.
– Скорее, Марта!
Я подавляю всхлип. Как бы мне хотелось сейчас побежать, но в этих дурацких снегоступах это невозможно. Олаф и Иша были жутко исполосованы когтями, но не съедены, так что, что бы это ни было, это существо убивает не для того, чтобы поесть. Каждая хрустнувшая под нашими ногами ветка вызывает у меня очередной приступ страха. А вдруг оно уже взяло наш след? Тогда нам ни за что от него не убежать!
Когда мы наконец выбираемся из леса, то оба тяжело дышим. Домик Мормор ярко сияет в темноте.
– Быстрей! – подгоняет меня Стиг.
Я несколько раз глубоко вздыхаю, затем неуклюже спешу к дому.
Мы уже почти добрались до сада, когда Гэндальф поворачивается и лает.
Что-то движется через лес, с треском ломая ветки.
Я несусь вслед за Стигом, скорость моим ногам придает ужас. Гэндальф мог бы без труда обогнать нас и убежать вперед, но он остается рядом. Я слышу, как он рычит на темноту за моей спиной, но не останавливаюсь, даже для того, чтобы перевести дух.
Стиг взбегает на крыльцо и рывком распахивает дверь дома. Я взбираюсь по ступенькам, не останавливаясь даже для того, чтобы снять с ног снегоступы, и ничком падаю внутрь, а сразу за мной вваливается Гэндальф. Лежа на полу, я глотаю воздух, отчаянно пытаясь отдышаться.
Стиг закрывает дверь на засов, затем встает на колени и обнимает меня. От его пальто исходит такая мука и такой страх! Я прижимаюсь лицом к его горлу.
– Что это было? – Мои плечи судорожно вздымаются от рыданий. – Бедный Олаф! Бедная Иша!
– Теперь мы в безопасности, Марта. Все хорошо, все хорошо.
Он помогает мне добраться до дивана, и я обессиленно падаю на него; мои руки и ноги окоченели и болят. Он снимает снегоступы с себя, затем стаскивает мою пару с меня. Перед моим внутренним взором все стоят и стоят их тела – тела Иши и Олафа. Нечто располосовало тело Иши когтями. Я поднимаю глаза и вижу, что Стигу так же муторно, как и мне.
– Мы должны кому-то об этом сообщить – полиции или… – Он достает из кармана телефон, сердито бормочет что-то по-норвежски и сует его обратно в карман. Я проверяю свой телефон, но никаких сообщений на нем больше нет, как нет и сигнала.
Стиг подходит к окну и рывком задергивает занавеску. Минуту он молча стоит спиной ко мне, а когда начинает говорить, голос его звучит сипло, но до странности спокойно:
– Утром сюда приедет твоя мать. Полагаю, она будет на машине. Мы просто должны переждать эту ночь.
Еще пару часов назад Стиг хотел одного – покинуть этот дом, но теперь он знает: там, снаружи, невдалеке, что-то есть. И теперь он собственными глазами видел, что это существо может сделать…
Стиг опускается на колени перед печкой и открывает ее дверцу. Я смотрю, как он ворошит кочергой угли, затем берет из корзины полено. Как он может продолжать вести себя так обыденно – как будто ничего не произошло?
Я грызу ноготь и шепчу:
– Ты говорил, что это бродячая собака.
Он смотрит на меня с обидой на лице.
По моей щеке скатывается слеза.
– Ты говорил, что Олаф застрелил волка.
Он молчит.
– Их до смерти задрали когтями. Не зубами, а когтями. Какой волк стал бы это делать?
Он пожимает плечами и грустно качает головой:
– Я не знаю.
Иша казалась такой сильной – и телом, и духом. Раз ее руки были так изодраны, вероятно, она сопротивлялась. У них было ружье, но они все равно не смогли остановить эту тварь.
Я зажимаю рукой рот – я вспомнила!
Стиг хмурит брови:
– Что с тобой?
Тот сиплый голос, который я услышала, когда сошла с парома… он был точно такой же, как у женщины в стволе дерева.
– Мертвеца пулей не остановить. – Я произношу эти слова совсем тихо, говоря сама с собой.
– Что?
– По краям ямы на дереве видны следы когтей. Как будто что-то вылезло из нее наружу. Ты сказал, что корни этого дерева уходят в загробный мир.
– Что ты такое говоришь?
Тени, пронесшиеся мимо окна в кухне, а затем, когда я стояла на крыльце, влетевшие в дом, жуткое лицо на запотевшем зеркале… Норны пытались предупредить меня! Должно быть, Мормор знала, что произойдет, если дерево не поливать. Она не написала об этом, потому что сочла это слишком чудовищным.
– Дерево гниет, поскольку его никто не поливает, и теперь на белый свет выбираются мертвецы.
Лицо Стига становится бледным.
– Не может быть, чтобы ты говорила это серьезно.
Я перехожу в темную кухню и зажигаю масляную лампу. Дневники и рисунки разбросаны по столу, где мы их оставили. Я лихорадочно ищу нужный рисунок и, когда нахожу его, ахаю. Существо с черепом вместо головы и длинными свалявшимися черными волосами, ползущее на четвереньках по могильному холму, сложенному из человеческих лиц. На руках у него огромные черные когти – как раз такие, которые могли бы оставить те глубокие следы на краях ямы в дереве и располосовать Ишу в клочья.
Стиг подходит ко мне и встает рядом.
– По-твоему, нечто, подобное тому, что нарисовано здесь, вылезло из ямы в дереве, и оно их и убило?
Я показываю на когти этого существа:
– Это драге. – От одного звука этого слова я чувствую внутри ледяной холод. – Мормор рассказывала мне о мертвецах, которые возвращаются в мир живых. Я думала, это просто сказки.
Стиг хватает рисунок и переворачивает его.
– Прекрати. Ты только делаешь хуже. Мы не знаем, что бродит там, снаружи. Мы просто должны сидеть в доме и…
– И что? С нами все будет хорошо? – Я хватаю со стола несколько дневников. – В одной из этих тетрадей должны быть записи о драге. Может быть, там говорится, как можно избавиться от него. – Я быстро листаю страницы. – Нам необходимо узнать, что за существо бродит поблизости, необходимо узнать, на что оно способно…
Стиг хватает меня за предплечье:
– Дыши, Марта.
Я делаю глубокий вдох, наполняю легкие воздухом, но это нисколько не уменьшает моего панического страха. Стиг смотрит на дневники, и одно мгновение мне кажется, что
