– Что за клятву? – спросила я, потому что в таких вещах, как продажа души, мало веселья.
– Ты поклянешься своей кровью не поднимать оружия против моих людей. Ты поклянешься не совершать предательства и не вносить вероломства в мой дом. Ты поклянешься своей жизнью повиноваться моим приказам, пока это соглашение будет иметь силу, – потребовал он, и казалось, что он видит меня насквозь, до самого дна моей души.
Я боялась, что он может понять, как мало значения я придаю этой клятве, как быстро я могу быть готова нарушить ее и ослушаться его приказа, чтобы вернуться в свое время. Я закрыла глаза, чтобы сохранить это в тайне, и облизнула губы, чтобы ложь легче сорвалась с них.
– Клянусь, – прошептала я и в следующее мгновение вздрогнула. Я отдернула руку и увидела кровь на ладони. Ровный порез проходил от кисти до запястья.
В ужасе я уставилась на кинжал в руке Фингаля, окровавленный кончик которого он сунул в кубок с вином. Затем он медленно вытащил его обратно и засунул кинжал обратно за пояс, прежде чем сделать глоток из кубка.
– На крови, красной и сладкой, как это вино. Slàinte mhath.
Затем он подал мне кубок вместе с вышитой льняной салфеткой, которая отдаленно напомнила мне салфетку на кухне Элисон. Видимо, эти витиеватые вышитые узоры были довольно популярны в Шотландии. Он заботливо положил ее мне на пульсирующий разрез, и, как и в тот раз у Лири, я не могла подавить порыва погладить вышивку. Мой палец последовал за самой заметной нитью. Жесткая и красная, она составляла кульминацию всей картины и венчала своим сиянием самый красивый из всех цветов. Я моргнула и недоверчиво задержала дыхание, когда увидела ошибочный черный стежок. Я побледнела и чуть не выронила салфетку. Как и на кухне Элисон, у меня закружилась голова, и шум в ушах нарастал. Этот ошибочный стежок преследовал меня, пробуждая в моей голове образы, которые я не хотела вспоминать. «Предательство!» – раздалось у меня в голове, и я поспешно сомкнула кулак вокруг ткани.
Выжидающий взгляд Фингаля по-прежнему скользил по мне, и я схватила кубок дрожащей рукой и поднесла его к губам.
Некоторое время спустя я уже направлялась в свою комнату. Пейтон что-то говорил, но я почти не слушала. Почему вкус крови до сих пор у меня во рту? Казалось, как будто под языком лежит монета, металлический привкус которой перекрывает все остальные чувства. Рука горела огнем, хотя порез уже перестал кровоточить.
– По крайней мере, теперь, когда мне не нужно вести тебя в темницу, я могу предложить тебе красивую комнату. Это стоило нескольких капель крови, не так ли?
Какой бы неприятной эта клятва ни была, в этом отношении я не могла с ним не согласиться. На самом деле, порез был не таким уж и глубоким, и с того времени, как я ухаживала за раной Фингаля, не могла бы сказать, что я такое уж нежное создание, которое боится вида крови. Поэтому головокружение удивило меня. Этот ошибочный стежок на салфетке не представляет собой никакой опасности. Нервы слегка расшатаны, вот и все. Теперь наконец я могла глубоко дышать. Фингаль Маклин взял меня под свою защиту. Теперь мне нужна была только помощь его сына. Все сложилось вполне себе неплохо.
Пейтон открыл передо мной дверь в комнату.
– Ну что, тебе уже лучше? – спросил он, отступая в сторону, чтобы пропустить меня.
Комната оказалась большой и светлой, а простая кровать с синим пологом, свисавшим с перекладин, и синим покрывалом сочеталась с темно-синими гобеленами на стенах. Слева и справа от двери стены украшали рога – охотничьи трофеи, а большой шкаф тоже был расписан сценами охоты.
Пейтон вошел следом за мной, закрыл дверь и пересек комнату. Он широко распахнул окно, впустив свежий воздух.
– Красиво, действительно красиво. Передавай, пожалуйста, своему отцу мою благодарность.
Я стянула покрывало и села на край кровати. Я не имею право снова оказаться в такой же ситуации, которая сложилась до этого. Мне нужна была помощь Пейтона. Только вот как мне заручиться его поддержкой?
– Сэм? Почему ты сказала это тогда?
Он прислонился к подоконнику и пристально посмотрел на меня.
– О чем ты?
– Ты сказала, что ты здесь, чтобы спасти меня. Что ты имела в виду?
– Пейтон, я… я должна тебе кое-что сказать. Кое-что очень важное. Но если я это сделаю, ты мне не поверишь. Ты отвернешься от меня и наверняка сочтешь меня сумасшедшей, и… – в отчаянии я встала и начала ходить взад-вперед по комнате, не решаясь подойти к нему.
– Просто попробуй. Сейчас я здесь и выслушаю тебя. Ни больше, ни меньше.
– Это не так просто. То, что я должна тебе сказать, ты не можешь себе представить даже в самых своих смелых мечтах. Это… так безумно. Ты же сам заметил, что я другая. Я все время ищу нужные слова, чтобы объяснить тебе все. Но поверишь ли ты мне, если я скажу тебе, что настанет день, когда мы будем вместе и ты будешь любить меня?
Он ничего не сказал, только продолжал заинтересованно смотреть на меня.
– Поверишь ли ты мне, если я скажу тебе, что знаю будущее? Что твоя жизнь в этом будущем в опасности, и моя задача – спасти тебя?
С каждой фразой мой голос становился все громче и громче, потому что сама понимала, как запутанно звучали мои слова. У меня не было никакой надежды, что этот шотландец поверит мне. Поэтому следующие слова слетели с моих губ тихим шепотом:
– Я люблю тебя, но я могу спасти тебя только в том случае, если ты доверишься мне, Пейтон.
Пейтон подошел ко мне. Он обхватил мой подбородок, как делал это уже много раз, чтобы я посмотрела ему в глаза. Он был так близко ко мне, что у меня по коже побежали мурашки.
– Ты знаешь будущее?
Я не знала, что именно я могла ему сказать. То, что я пришла из будущего, звучало безумно даже для меня.
– Ты должен доверять мне, Пейтон. Случится нечто ужасное. Это нельзя предотвратить, не изменив хода истории, но…
– Ты серьезно, да? – озабоченность сквозила в его взгляде. Наверное, он считал меня совсем спятившей.
Я схватилась за его руку, чтобы придать больше силы своим словам.
– Пожалуйста, поверь мне. Я здесь, чтобы спасти твою жизнь.
– Моя жизнь в опасности? И только ты можешь спасти меня, Сэм?
Я слабо кивнула. Едва ли мне хватало нужных слов, чтобы все это объяснить.
Он слегка нахмурился, но продолжил невозмутимо говорить:
– Как это может быть? Это… я… – Он провел по волосам и покачал головой. – Это звучит безумно, даже
