Мне послышалось, что таксист хихикает. Да и Создатели с ним.
— Вы должны были дать мне руку, — пояснил Брент, с трудом пряча улыбку, — а не букет. Учтите на будущее.
«Какое будущее, — раздраженно подумала я, принимая охапку цветов в свои объятья, — я всего лишь хочу поесть». И еще я очень, очень мрачно смотрела на вывеску над головой. В этом месте я не была никогда и даже название мне сначала ничего не сказало, но я узнала фасад: у комиссара висели фотографии на фоне этого ресторана. Соответственно, мой шеф, куча министров с женами и ее величество. Зачем Брент сюда меня привез?
— Я надеюсь, вы отдаете себе отчет, сколько стоит здесь ужин? — тихо спросила я. — Брент, я, конечно, не позволю вам за меня заплатить, и раз в году я могу позволить себе подобную роскошь, но вы сами совсем не собираетесь есть? У вас и так проблема с финансами.
Брент, продолжая улыбаться, подал мне руку, и я опять уставилась на него, ничего не понимая. Что мне теперь делать с его рукой? Укусить?
Брент решил, что стоит перестать корчить из себя героя средневековой книги, и просто пошел к дверям. Я побрела следом, заранее краснея, потому что нужно быть идиотом, чтобы не понять: вот идет офицер Полиции с живыми цветами. Шок, сенсация получше той, что устроил ректор Томас. Если где-то пасется пресса — завтра я буду на первых полосах.
Зал был визуально разделен на две половины: светлую и темную. Справа царил подозрительно интимный полумрак, слева сияли яркие лампы. Подошедшей хостесс Брент указал направо, и она повела нас к свободному столику. Персонал здесь был обучен — не успели мы подойти, как официант уже водрузил на стол вазу, отобрал у меня букет, поставил его и временно испарился. Я села, и за букетом мне не было видно Брента, севшего напротив, поэтому я сдвинула вазу в сторону.
— Все, что меня сейчас беспокоит, это Майкл, — сказала я.
Расстояние между столиками не позволяло услышать разговоры соседей. Это немного меня утешило.
— Творческая личность, — Брент не переставал улыбаться. Нервное или он что-то задумал? — Забыл зарядить смартфон, оставил дома пауэрбанк?
— Мне от этого совершенно не легче, — я подвинула к себе меню, которое незаметно положил на стол официант, и раскрыла его. — Пока будем ждать заказ, ваши предложения для беседы?
— А ваши?
С Брентом точно что-то было не так.
— Ректор Томас, его мотивы, то, чего нам не хватает. Вернее, хватает, конечно, но…
— Я вас понял, — серьезно кивнул Брент и наконец-то прекратил улыбаться. — Мозговой штурм.
— Что-то вроде… Мне ягодный коктейль, кофе как можно крепче, йогурт с орехами, королевский салат и… — я покосилась на Брента. — Пока все.
— Стейк, — коротко бросил Брент. — И кофе.
А стейк здесь, как я успела заметить, стоил больше, чем весь мой заказ, раза в четыре. Но денег я Бренту не дам все равно.
— Итак, мотивы, — продолжил Брент, когда официант отошел. — Или, если хотите, можем обсудить его навыки в хирургии…
Я замотала головой. Это было то, о чем я боялась подумать. Допустим, при наличии улик Суд проигнорирует этот момент… или нет, но в любом случае я слишком устала, чтобы рассуждать сейчас еще и об этом.
— Если помните, я считал, что в этом есть символизм. Руки и сердце. Может, он действительно есть, я не стал бы отказываться от этого предположения. Также я думал, что убийство было связано с любовником, беременностью, прерыванием этой беременности, что Таллия давила на мужа. Книжный червь, властная женщина, позволяющая себя любить, ладно, признаю, это может быть так, а может — иначе. Но поведение Томаса? Он дарил ей цветы…
Я хмыкнула. Брент вот тоже подарил мне цветы, как мне это расценивать?
— Встречал с работы. А когда нужно было забрать ее от врача, это сделал Майкл.
— И Майкл же сказал, что ректор был занят в Академии, — возразила я. — Давайте забудем тот факт, что Таллия прерывала беременность. Для нее это, скорее всего, было досадным и непредсказуемым хирургическим вмешательством. Допустим, ей удаляли абсцесс или лечили зубы. Что тогда? Что это меняет?
Брент помолчал. То ли он об этом не думал раньше, то ли пытался представить, в чем разница.
— Всегда можно взять такси, — наконец сказал он. — Если дела настолько неотложные, что…
— А у Томаса они были действительно неотложными. Если он не ректор, а хирург, диспетчер вышки в магаэропорту или кто там еще?
Брент опять помолчал. На этот раз тишина длилась дольше, и я рассматривала цветы. Красивые. Загадка не меньшая, чем наша девушка без сердца.
— Если заменить все наши исходные данные, — произнес он с долей недовольства, — ректора — на диспетчера, а операцию Таллии — на удаление пары зубов, то помощь этого Майкла скорее перестраховка из-за того, что у нее были проблемы со свертываемостью крови. Майкл побеспокоился о своей подруге больше, чем ее собственный муж, а я вас уверяю, что будь я хоть королем, я был бы рядом с женщиной, которую я люблю…
— Как там было про счастливые и несчастные семьи? — поморщилась я. — Неважно. Нам со стороны может казаться, что их отношения идеальны. А давайте представим, что их просто устраивал секс. Ну, возможно, им было комфортно жить вместе?
Брент нахмурился, и я поспешила объяснить:
— Даже к соседу по комнате в кампусе иногда приходится притираться. Мне повезло, а вот девушки, жившие за стеной, постоянно ругались. Одной нужен прохладный воздух, другая мерзнет. Одной нужна музыка фоном, другая любит тишину.
— Я вас понял, — быстро перебил меня Брент. — Вы хотите сказать, что они жили вместе и не мешали друг другу, их устраивал секс, который был между ними, и в принципе они ничего не хотели менять настолько, что оба согласились с тем, что ребенок им тоже не нужен. Как вы тогда объясните, что Томас сказал — «я любил свою жену»?
Официант появился бесшумно и стал расставлять мой заказ. Стейк Бренту пришлось ждать — потому что в этом месте подавали настоящее мясо.
Я придвинула к себе тарелки, и мне было плевать на то, что Брент сидит и не
