— Да туда ты попал, дурик, — хохотал Злат, подлетая и хватая друга за локоть, чтобы вернуть обратно. — Подумаешь, квартирка чуток изменилась.
— Чуток?! — возмущенно ахнул Костя. — Мир, ты с ума сошёл! — Костя, высвободившись из захвата Злата, направился в кухонную зону, где восседал гордый своей работой брат и притихший Антон. — Ты что, пол-ляма вбухал в обстановку?!
Будь он менее взвинченным после посещения своего учебного заведения, то возможно, отреагировал бы совершенно по-другому. Но навалившиеся сведения о расписании, недружелюбие одногруппников и старосты, да метро в час-пик, сожравшее энное количество времени и нервов, не располагали к спокойствию.
— Вовсе не пол-ляма, — спокойно возразил Мирослав, отрываясь от своего гаджета; на резкость тона он даже не счёл нужным обижаться, прекрасно зная своего щепетильного братишку. — Здесь и ста тысяч не наберётся, я был достаточно скромен в выборе. И не волнуйся, твой парень уже промыл мне мозги, так что, это даже не подарок.
— Это беспроцентная ссуда, — подтвердил Загорский, подходя к Косте и обнимая его. — С возвращением!
Костя плотно сжал губы, шумно выдохнул, посчитав до десяти, чтобы взять себя в руки, после чего обнял Антона в ответ, зарываясь по привычке в упругие кудряшки и вдыхая знакомый аромат — вот, что действительно успокаивало.
— Я дома, родной, — прошептал парень, погладив Загорского по плечам.
Злат, стоявший позади сладкой парочки, скорчил мину. Голубки его не заметили, а вот Мир прекрасно рассмотрел. Злат кивнул в сторону выхода, пожав плечами, словно спрашивая тем самым у любовника, не пора ли им честь знать?
Минаков нахмурился и скрестил руки на груди.
— Костя, не будь ребёнком, — упрекнул он брата. — Не в пустой же квартире вам жить. А покупать говно и дешёвку не имеет смысла, это не рационально. Помнишь ведь? «Скупой платит дважды».
— Но я не хочу потом половину жизни выплачивать тебе долг, — сконфуженно заявил Костя, по-прежнему прижимая к себе Антона, словно хватаясь за него, как за свое успокоительное. — Можно же не так шиковать. Обычной кровати хватило бы, а ты прям шикарный трахо… Кхм… Короче, преувеличил с размерами. Я безумно благодарен, но, прошу, Мир, не распаляйся так сильно, иначе…
Костя умолк, не став говорить, что будет чувствовать себя ущербным из-за того, что ему приходится сидеть на шее брата, не имея возможности самому обставить ИХ с Антоном квартиру.
Мирослав покачал головой:
— Глупости. Я покупал не одну только кровать, а весь спальный гарнитур. Если бы ты сам занимался этим, твои траты сложились бы в ту же стоимость, только времени б оказалось затрачено больше. Это Москва, малыш, здесь всё намного дороже, чем ты привык, пойми, — он пожал плечами и хмыкнул. — И никаких «полжизни», вы с первого же заработка сможете рассчитаться, в конце концов, зарплаты в столице тоже не самые маленькие, — усмехнулся Минаков-старший. — Ты что-то сильно вымотанный, как я погляжу, братишка. Я, пожалуй, заберу твоего Антона за покупками, а ты выдыхай и отдыхай, договорились?
Костя только вздохнул, признавая свое бессилие в споре с братом, и поцеловал Антона в лоб, устало улыбнувшись:
— Ты не против, съездить с Миром без меня?
— Если ты не против, отпустить меня без тебя, — Загорский улыбнулся и потёрся о Костино плечо, словно кот.
— Поезжайте, — с полной уверенностью кивнул Костя, погладив упругие рыжие кудряшки Антона.
— Ой, всё, хватит уже этих розовых соплей! — скривился за спиной парней Злат и, в два счёта оказавшись возле Антона и Кости, оттащил первого от второго, вцепившись в руку Загорского. — Мы забираем твоего ненаглядного Тошу и вернём позже. Мир, поехали уже! Не хочу я больше оставаться в этом любвеобильном гнёздышке с таким букой, — палец брюнета прямёхонько упёрся в сторону офигевшего Кости.
— Ага, ты хочешь в своё, сексообильное гнёздышко, — проворчал Загорский и проверил зарядку на телефоне. — Костик, я там вещи не успел в новую мебель распихать, но если не хочешь, без меня не начинай, — целуя Минакова, сказал он и принялся обуваться.
— Уж лучше море секса, чем куча ванильных милашеств, — закатил глаза Злат.
— Разберемся вместе, как только ты приедешь, — улыбнулся Костя, игнорируя слова друга. — Я пока попытаюсь понять систему работы стиральной машинки и электрической плиты. Есть нам что-нибудь надо, не постоянно пиццу ведь жевать.
— Вот умница! Хозяюшка, послушный муженёк! — хихикнул Злат, обуваясь вслед за Антоном.
— Ой, заткнись, — беззлобно отозвался Костя, отмахиваясь от него, словно от мухи. — Мир, пожалуйста, успокой своего ненаглядного.
— Златик, успокойся, — послушно повернулся к своему парню Мирослав. — Ты у меня тоже замечательная хозяюшка, и я тебя люблю! — он послал поморщившемуся Климову воздушный поцелуй.
Злат отвёл взгляд, прикусив губу и искренне надеясь, что не покраснел. Ему всегда нравилось, когда любовник проявлял свои эмоции и чувства на публике, но то, что он сказал — просто шах и мат, возразить и сказать нечего. Единственное, что смог отколоть Климов, это показать Косте язык, после чего покосился на его брата и одарил того широкой улыбкой.
— Всё, хватит разговоров, поехали уже!
***
До позднего вечера Мирослав гонял машину от одного торгового центра до другого, и в конце этой эпопеи, у Антона едва не рябило в глазах от изобилия товаров. Но надо отдать Минакову-старшему должное: он приводил растерянного Загорского туда, где цены были более-менее демократичными, а товар — не полное фуфло.
Злат добавлял кипиша, постоянно предлагая то одно, то другое, запихивая в тележку совершенно ненужные вещи, которые Загорский потом с проклятьями вытаскивал почти перед самой кассой.
Вот нафига им с Костей коктейльные шпажки? Или витая узкая вазочка под цветок, которую либо используют, как декор, либо ставят на стол для романтического ужина? И свечечки пошло-розовые на кой-сдались?.. Ну, турка для кофе — это да, нужная вещь!
А свечки свои запихните себе в ж… Антон не стал озвучивать вслух, опасаясь тут же услышать какую-нибудь «свечную», пошленькую, историю от Злата, об их сексуальной жизни с Мирославом. С этих кроликов-экспериментаторов станется.
Мирослав невозмутимо сложил Златкину горку барахла отдельной кучкой на транспортерную ленту и спокойно оплатил, заставив Климова зависнуть в благоговейном молчании. Антон был ему, как никогда, благодарен, ибо от Златовской трескотни мозг уже превращался в кашу.
Багажник забили посудой, которой оказалось невероятно много: тарелки и миски всех мастей, приборы, стаканы, кружки; кастрюли, сковороды и сотейники, набор разделочных досок, прихватки, полотенчики и салфетки. Злат приволок штук пятнадцать больших пузатых
