- Наверное, потому что у тебя есть дела поважней, чем я.
- Какие? - неподдельно удивился Курт. - Свою работу я сделал и у меня перерыв. Но я не знал, что ты приедешь. Спасибо! - он указал на пакет с булочками.
Карл со всей серьезностью глянул в синие глаза напротив. Было неприятно. Циммерманн привык к ветрености и общительности своего возлюбленного, но видеть все воочию…
- Не за что, - Карл сухо ответил на благодарность. - Курт, скажи мне, что ты думаешь о “нас”?
Немец потер переносицу, чуть не смахнув очки - глаза устали от рутинной работы.
Хофман изумленно уставился на него:
- О нас? Ну… нам хорошо вместе. Мне так, с тобой точно!
- И все? - Карл немного разочарованно посмотрел в лицо юноше.
Циммерманн понимал, что сейчас не время и не место для выяснения отношений, и все же, встречи только ради секса надоели Карлу. Он был романтиком в душе. Ему хотелось знать, что он любит и любим. И пусть сентиментальность спишут на возраст, немец думал о том, что он влюблен в Курта и жаждет знать, что тот испытывает в ответ.
Парень пожал плечами - он совершенно не понимал, что должен сказать. По его мнению, когда двоим хорошо друг с другом, все остальное не имеет значения. Или имеет? Что хочет услышать от него немец?
- А что нужно тебе? - уточнил Курт.
Карл улыбнулся и, протянув руку, погладил Курта по щеке. В тот момент Циммерманну было все равно, если их кто-нибудь заметит. Сцена ревности была не к лицу умному и уважаемому джентльмену, поэтому мужчина решил, что будет глупо выглядеть в глазах Хофмана, если вдруг решит продолжить этот разговор.
- Да, прости, ничего не нужно. Если захочешь заняться сексом, то ты знаешь, как меня найти.
И на этих словах Карл сел в машину и, не глядя на озадаченное лицо Курта, поехал домой, чтобы, наконец, поспать и привести свои чувства в порядок.
Последующие две недели их встреч, стали для Хофмана сплошной чередой загадок. Раньше Циммерманн, в перерывах между их кувырканиями в кровати, никогда не отказывал себе и Курту в удовольствии пообщаться, рассказать что-нибудь занимательное о своей работе, чем потом мог щегольнуть перед Айзеком Хофман. Так же, немец пообещал научить парня варить правильный турецкий кофе, и брюнет уже руки потирал в предвкушении. Однако, Циммерманн словно забыл об этом. Напоминания он выслушивал с отсутствующим видом и кивал, отвечая: потом, не сейчас, чуть позже… Курту это надоело. Общение между ними прекратилось вовсе, а секс, хоть и был регулярным, перестал приносить прежнее удовольствие. Карл словно выполнял рутинную работу. Это расстроило Хофмана и заставило на многое посмотреть другими глазами. Парень с тоской думал о том, что его профессор наверное уже пресытился любовником и не чает, как избавиться от него. Да и зачем ему, умному, тонкому и воспитанному, тупой качок без манер?
Тупым Хофман, конечно, не был. Пусть он и вылетел из университета, но отсутствием интеллекта не страдал. И знал прекрасно, что если бы поменьше ленился да прогуливал, мог бы стать вполне преуспевающим студентом. И все же, на фоне Циммерманна юноша чувствовал себя недалеким и слишком неопытным. Было желание впитать от него побольше не только интересного, но и полезного…
Курт не замечал, что меняется. Он чутко прислушивался к своим ощущениям с Карлом и понимал, что все сильнее привязывается. Хотелось не каких-то мимолетных встреч и разовых ночевок, а много большего. Но немец не пускал его в свою жизнь надолго. И Хофман, со вздохом, признал, что причина очень веская - кому понравится, когда твою уютную квартиру превращают в полный пиздец? Тогда Курт решил, что будет следить за собой и не устраивать бардака. Пусть Карл увидит! Если и это не поможет поменять к себе отношение, значит, и впрямь, мужчине Курт, как личность, не интересен. И как тогда быть, Хофман думал с ужасом - он не хотел терять Циммерманна ни под каким предлогом.
В очередной раз, когда парень завалился к Карлу, он начал с малого - разулся и аккуратно убрал ботинки в шкаф, а не бросил посреди коридора. И куртку повесил на плечики, а не швырнул на диван в гостиной. Сам потянулся к удивленному таким переменам немцу, и поцеловал. Не впился, как голодный вампир в жертву, а подарил ласковое касание и нежные объятия. И не потащил сразу в спальню, а прижался к его груди и положил голову на плечо. Курт не знал, что еще нужно сделать. Его действия, и так, были полной противоположностью обычным привычкам. Поэтому, мозг не выстраивал модель поведения дальше примерно представляемого. Но Курт надеялся, что Циммерманн сам невольно подскажет, что делать дальше.
Карл же совсем не ожидал прихода Курта. Более того, немец растерялся. В выходной день, он рассчитывал как можно дольше поспать, но ему пришло сообщение от Курта: “Я стою перед дверью твоей квартиры. Откроешь мне? Пожалуйста!” В последнее время Циммерманн почти не интересовался жизнью своего молодого любовника. Мужчина переживал о том, что Курту он вскоре надоест, если будет приставать с пылкими, очень горячими чувствами. Страх настолько сковывал мужчину, что он невольно отстранился от своего бесенка. Однако, мужчина все равно надеялся, что Курт полюбит его, хоть немного.
Когда парень пришел к немцу, ведя себя очень странно и не характерно для него, Карл растерялся. А едва синеглазый бесенок поцеловал и обнял его, трепетно прижавшись, Циммерманн чуть не поинтересовался, все ли с Куртом в порядке, не простудился ли он.
- Курт? - мужчина удивленно обнял Хофмана в ответ, не совсем понимая, что с ним происходит.
- Ммм? - брюнет поднял голову и улыбнулся любовнику.
- Что с тобой? - Карл на всякий случай приложил ладонь ко лбу юноши, проверяя, нет ли у него температуры.
- Просто очень сильно по тебе соскучился. - честно ответил тот и мысленно добавил: “По тебе прежнему”.
- Мы же только недавно виделись, - удивился Карл и, разомкнув объятия, направился на кухню, чтобы выключить закипевший чайник.
- Вот с того раза и соскучился. - проворчал Хофман, плюхаясь на стул, но тут же вскочил. - Может быть, тебе помочь? - мило поинтересовался он, не обращая внимания, как у Циммерманна глаза на лоб полезли.
Отставив чайник в сторону, мужчина, облокотившись задом на кухонную тумбу, сложил руки на груди:
- Курт, что происходит?
- А чего? - насупился Курт. - Помощь предложить нельзя? - он снова уселся на стул и обиженно хлопнул ресницами.
- Я не
