— Сказал бы ты о своих заплетающихся ногах несчастной вазе, что упала замертво в нечестном бою против тебя, — весело заметил Бейн.
— Я ведь уже извинялся, да? — вопросительно осведомился Лайтвуд, чувствуя, как принимает более-менее устойчивое положение, видимо, уже поднявшись на второй этаж.
— О, да, — закатил глаза Магнус, вспоминая, как чудесно Алек просил прощение, зацеловывая каждый участок тела азиата. — Ты чудесно умеешь извиняться.
— Я репетировал на всякий случай, — признался Лайтвуд, и вдруг ощутил, как его рот накрывают чужие губы, и, протянув вперед руки и нашарив тело Бейна, Алек притянул того к себе, мгновенно отвечая на сладкий и неожиданный поцелуй. — Это еще за что?
— За то, что мы преодолели самое сложное — целый лестничный пролет! — засмеялся Бейн, отстраняясь и слушая, как недовольно застонал Лайтвуд, понимая, что ему предстоит пройти почти столько же ступеней, что и минутами раннее.
Поднявшись на другой пролет, перекидываясь шутками и слушая подколы, Лайтвуд еле сдерживался, выпытывая у Магнуса, что же за сюрприз тот ему подготовил, и почему нельзя было завязать глаза непосредственно на втором этаже? Но парень лишь отговаривался тем, что хотел проверить, насколько Лайтвуд ему доверяет свою неуклюжесть. Надо признаться, Магнус справился чудесно, диктуя, где нужно сделать очередной шаг, чтобы не навернуться.
Вдруг тихо скрипнула дверь, и Алек вздернул брови, поняв, что они зашли в бывшую комнату родителей Магнуса, которую тот при переезде полностью решил изменить, и запрещал заходить в помещение даже Александру. Тот не настаивал нарушать личное пространство Магнуса, понимая, что тому может быть все еще тяжело вспоминать о прошлом. Но тот вел себя, как обычно, видимо, окончательно справившись со своей болью о погибших родных.
Они вместе спали в бывшей комнате Магнуса, но стоящая там полуторка, совсем не способствовала удобству, так что вскоре Бейн решительно на время вытурил Алека вниз на диван, приговаривая, что это на время. Диван стал постоянным местом ночевки Лайтвуда, поскольку в гостевой комнате, раннее жившие жильцы установили разнообразные тренировочные снаряды, которые муторно было забирать с собой, и они за полцены продали их Бейну.
Однако Магнусово «на время» растянулось на несколько дней, потом на неделю и, разумеется, занятый спальней родителей, Бейн почти не уделял время своему возлюбленному, и их постельные отношения отошли на второй план. Переезд в бывший дом родителей Магнуса оказался серьезным шагом, но, лишенный каждодневной близости,
Алек тоскливо глядел на Бейна, который очень уж часто любил надевать обтягивающие вещи, отлично подчеркивающие аппетитные полукружья ягодиц. В общем-то, взбудораженное и предвкушающее ощущение, что испытывал Алек, следуя за возлюбленным, было понятно.
— Так, — Магнус остановился, заставив тормознуть и Лайтвуда, — а теперь, дорогой, не двигайся, пока я не скажу.
— Это все больше и больше похоже на ролевые игры, — засмеялся Алек, вытянув руки вдоль тела, когда Бейн отпустил его ладонь.
Мелодичный смех раздался где-то в стороне. Видимо, азиат веселился от всей души. Да уж, занятой, он совсем не уделял время второй половинке. И Александр решительно не понимал, почему нельзя было заняться любовью, например, на том же самом диване, уютно стоящем на первом этаже, или на кухне, или еще где. Но Магнус лишь цыкал и запрещал Лайтвуду заходить дальше страстных поцелуев.
Порой Алек начинал подозревать любимого в садистских наклонностях, но тот на такой упрек лишь рассмеялся. Вот уже пошла вторая неделя, как они решили переехать в дом, принадлежащий Магнусу, а Алек уже скучал по оставленной в центре Бруклина квартирке.
Все-таки дом в пригороде был чудесен, как не посмотри: красивое расположение в спальном районе, чудесные клумбы цветов перед белоснежным заборчиком, мягкий газон на небольшой территории, свежий воздух и прочее. Но здесь было слишком тихо и, привыкший к гомону и шуму центра города, Алек поначалу долго не мог уснуть на новом месте, свыкаясь с тем, что не слышит далекого звука сирен и сигнализаций автомобилей.
Магнус также полюбил Бруклин за суматоху, за прекрасные места и проживающих в нем друзей, однако грех было бы не воспользоваться шансом жить на собственной жилплощади.
Не так давно они закончили обучение. Магнус почти сразу нашел работу под руководством одного из своих преподавателей, устроившего Бейна в детский психиатрических центр. К молодому, только что выпустившемуся дипломированному специалисту, отнеслись скептически, но Магнус успешно доказал свою компетентность, в одно мгновение заслужив доверие.
Алек также устроился на работу, полностью отказавшись от помощи отца в этом вопросе. Лайтвуд нашел себе место в некой компании, так что парни свою копейку уже начали зарабатывать, а банковский счет Магнуса и некие накопления Александра позволяли им жить относительно безбедно.
Мариз Лайтвуд постоянно с Джейсом передавала какие-нибудь подарки к очередному новоселью, а Иззи, превратившаяся в изумительного вида девушку с привлекательной фигуркой и красивым кукольным личиком, была постоянной гостьей первое время, стоило Магнусу и Алеку оповестить семью о своем переезде за город.
Позже Изабель, видя, как брат косится в их сторону, перестала появляться, понимая, что ее любимый братик весьма сильно ревнует своего парня к сестре, поскольку любимый даже Из порой уделял больше времени, чем ему.
Азиат лишь фыркал, приговаривая, что уж к сестре ревновать не стоит, но ему все равно было приятно видеть, что любим Александром так же, как и приличное время назад, когда он только признался в своих чувствах.
— Мне еще долго так стоять? — осведомился Лайтвуд.
— Подожди, нетерпеливый мой, — отозвался Магнус. — Вот, теперь можешь открывать глаза.
Александр стянул атласную ленту, закрывающую лицо, и охнул, осматриваясь. Лайтвуд лишь мельком видел комнату родителей Бейна, когда перетаскивал часть коробок в комнату Магнуса, так что увиденные изменения поражали.
Азиат изменил все под свой вкус, почти полностью заменив пастельные тона комнаты на приглушенные темные с вкраплениями ярких оттенков. Обои из бледно-бежевых с коричневыми геометрическими узорами превратились в темные с золотистыми разводами. На полу лежал пушистый насыщенного коричневого цвета ковер с длинным ворсом, по которому наверняка приятно будет ступать голыми ступнями.
Но больше всего Александра поразила кровать. Лайтвуд как раз стоял почти напротив нее, не доходя несколько метров. Постель укрывал великолепный золотистый шелк одеяла, под которым скрывались такого же цвета мягкие подушки и простыня.
Поскольку на улице уже наступил вечер, то Магнус включил прикроватные бра, создающие отличный интимный полумрак, подчеркивающий красиво выделяющееся золото на постели, маня прикоснуться к текучему шелку. Сидящий на краю кровати Магнус, закинув ногу
