Распахнув перед аазимаром дверь, бета завел альфу в личный кабинет Дэриона.
- Господин, я привел раба, - с легким благоговением в голосе отчитался бета.
- Можешь идти, - без лишних слов приказал омега, сидя за рабочим столом, не взглянув на тех, кто к нему пришел.
Бета вышел, а Гэбриэл остался стоять посреди комнаты, украшенной бордово-золотистыми тонами. Омега, тихо шурша бумагами на столе, казалось, не обращал никакого внимания на раба, давая время Гэбриэлу осмотреться. Ступни альфы утонули в ворсе пушистого ковра на полу, который начал потихоньку согревать окоченевшие конечности мужчины. Все кругом кричало богатством и роскошью, начиная с дубового стола из редкого дерева, стоящего почти возле самой дальней стены и заканчивая ажурными росписями из золота на креслах и диванах. Стены кабинета украшали дорогие гобелены и бра, сделанные из шелка и бархата. Канделябры, сверкающие золотом, свисали с потолка. В кабинете было свежо и пахло приятным ароматом моря. Запахи доносились из слегка приоткрытых окон, занавешенных легкими тюлями. Во всей красоте и багряности комнаты терялся сам обладатель кабинета. Огненноволосый почти сливался с фоном окружающего пространства. Сидя в широком кресле, омега с равнодушным видом перебирал какие-то документы, на некоторых ставя размашистую роспись. С интересом рассматривая Дэриона, Гэбриэл увидел висящую над головой господина большую картину в деревянной раме. На ней был изображен совсем еще молодой Дэрион, сидящий в кресле. Его огненные волосы, падая до ключиц, оттеняли бледное лицо юноши, который искренне улыбался, держа в ладони руку стоящего рядом мужчины. Блондин с серыми глазами на красивом аристократическом лице с благородством и внутренней гордостью смотрел на художника, который запечатлел этот самый взгляд. Не стоило никакого труда догадаться, что изображенный мужчина являлся когда-то мужем Дэриона. Он был почти полной копией Альфорда, который столь дерзко и даже ревностно разговаривал с Гэбриэлом у Урвина Кейна. Омега на картине улыбался такой искренней и счастливой улыбкой, что вовсе отличало его от нынешнего холодного и отстраненного мужчины. Но одно все же осталось неизменным - зелено-желтые глаза омеги и длинные красные ногти, больше напоминающие когти гарпии.
- Тебе так понравилась картина, Гэбриэл? - с усмешкой спросил Дэрион, не отнимая взгляд от бумаг в руках. - Это было очень давно.
Альфа, стушевавшись, промолчал, отведя взгляд. Он коренным образом отличается от бывшего мужа Дэриона. Если поставить двух альф рядом, то сразу становилось бы понятно, кто из них раб, а кто высокородный аристократ.
Отложив все свои дела, Дэрион, встав с кресла, обошел стол и, облокотившись об него ягодицами, сложил руки на груди, с неподдельным интересом рассматривая свое имущество в лице аазимара. Сам же Гэбриэл удивленно осмотрел омегу, который был одет в развратный халат алого цвета, который открывал почти полностью бледную грудь омеги с ореолами розовых сосков. Узел, на бедрах держащий халат, скрывал стройные ноги Дэриона, но Гэбриэл все равно смог оценить подтянутые икры лодыжек мужчины. Распущенные огненные пряди омега откинул за спину, чтобы неудобная длина волос не мешала.
Омега видел восхищение в глазах раба, и это ему жутко нравилось. Дэрион не одевался специально так, чтобы поразить альфу. Вовсе нет. Просто такова была натура омеги - он одевался так, как ему было удобно. Именно поэтому сегодня он предпочел свободу и легкость одеяния. У Дэриона и мысли не было о том, чтобы возбудить аазимара, но альфа сам повелся на столь соблазнительное тело, которым обладал омега. Сам же Дэрион ненавидел самого себя за то, чем он владел. Он терпеть не мог свою природную красоту, свою силу и необычность, которыми не обладали хрупкие и слабые омежки. Дэрион Ликон безбоязненно оставался с альфами один на один, потому что мог спокойно одержать над ними верх. Иногда омега сам не понимал, но ему нравилось и претило быть тем, кем он является на самом деле. Единственное, что любил омега - храбрых и крепких духом альф. Из-за этого ему и приглянулся Гэб, который был и остается побитым жизнью, но который борется до самого конца.
- Ты очень красивый, Гэбриэл, - сладко проговорил Дэрион, слегка приподняв уголки губ в подобии улыбки. - Ты же знаешь это, не так ли?
Гэбриэл ничего не ответил на провокационный вопрос омеги, чуть нахмурившись, не понимая, что от него хотят. Тогда Дэрион, отойдя от стола, придвинулся чересчур близко к Гэбриэлу. Омега протянул руку и в жесте какой-то жестокой нежности провел ногтями по щеке мужчины, сузив зелено-золотистые глаза с узким зрачком, который начал слегка расширяться.
- Когда тебе задает вопрос хозяин - ты обязан отвечать, - спокойно произнес омега и без какого-либо предупреждения вцепился длинными когтями в ключицу альфы.
Вскрикнув от пронзившей его боли, Гэбриэл упал на одно колено, тем самым освободившись от хватки Дэриона. Омега томно выдохнул и вплел длинные пальцы в волосы аазимара. Мужчина грубо задрал голову Гэбриэла вверх, заставляя того взглянуть ему в лицо. В янтарных глазах плескалась ярость и злость, а в месте, где только недавно вцепились в кожу алые когти, кровоточили мелкие ранки.
- Еще раз задам тебе вопрос, Гэбриэл, - с жестокой ухмылкой произнес Дэрион, облизывая кончиком языка узкие губы. - Ты считаешь себя красивым?
- Нет, - выдавил хрипло Гэбриэл, кривя лицо от тянущего ощущения в области затылка.
- Зря, - с шипением ответил Дэрион, освобождая Гэбриэла от захвата, откидывая его голову вперед. - Если бы ты не был красив, то я бы не заплатил за тебя столь дорогую цену.
Тяжело дыша и слегка гремя цепями, альфа попытался выпрямиться, но омега надавил ему на шею, приказав оставаться на коленях. Откинув кипу волнистых волос аазимара ему на грудь, омега с удовольствием заметил свой гербовый знак, который расцвел на плече Гэбриэла.
- Тебе он идет, знаешь ли, - прохладные пальцы омеги прошлись по краям выжженного рисунка, принося даже какое-то облегчение Гэбриэлу. - Ты знаешь, что роза - это цветок, который принесли со своих небес существа, являющиеся прародителями твоей расы?
- Я не знал, - помня урок, ответил альфа, по звукам стараясь определить, куда направился своими легкими шагами хозяин, мягко ступая по ковру.
- Роза существует столько же, сколько и аазимары на этой земле. Тысячи и тысячи лет прошло с тех пор. Этот цветок - плод любви тех, кто растил его на небе. Но, к сожалению, у нас роза стала знаком порока и извращения, - плеча альфы коснулось что-то мокрое и холодное, принося ни с чем несравнимое успокоение раненной коже.
Подняв голову, Гэбриэл
