Бейн задумчиво погладил подбородок и огорченно пожал плечами:
— Если я правильно понимаю, он — часть Уроборос. Но лишь одна часть, вторая отсутствует. И либо их надо соединить, либо… Это лишь предположение, — замахал он руками на разразившуюся слезами девушку. — Я не могу утверждать! Сейчас мы можем исключительно наблюдать, только это. Но угрозы здоровью Джейса нет никакой, это я гарантирую.
***
Нужно было возвращаться в зал Совета, где ожидали Люк и Рафаэль. Магнус больше ничего не мог сделать для Джейса. Бледный, как мел, Алек распорядился, чтобы медики перенесли Джейса в лазарет и обеспечили ему надлежащий уход. Как бы душа не тянулась к брату, требуя сидеть рядом с ним и днем, и ночью, у Лайтвуда на плечах были обязанности главы Института.
Упав в свое кресло, Алек кратко пересказал случившееся и, выслушав недоуменные возгласы, подвел черту:
— Нам просто необходимо найти Джонатана Моргенштерна. Теперь еще больше, чем когда-либо.
— Я согласен, но, — Греймарк перевел взгляд на колдуна, — Магнус, почему ты предположил, что Джонатан может быть в Эдоме?
— А где демоны обитают? — задал встречный вопрос Бейн, даже не пытаясь иронизировать. — Если найденная мной информация верна, то Моргенштерна возродил демон. И не просто демон, а очень сильный — тот, которого можно противопоставить, например, Разиэлю, создателю нефилимов. Не хочу вас пугать, но таковым можно смело считать не только любого Высшего, но и ту же Праматерь всех этих созданий — Лилит. И вряд ли она, или кто другой, оставят беззащитного Джонатана на виду у всех, то есть там, где мы можем его отыскать. Лишь три места сокрыты от охотников: Благой Двор, Небеса и Эдом. На Небесах Моргенштерну делать нечего, следовательно, он в оставшихся двух. Я склоняюсь к Эдому, — маг передернул плечами: — Джейс впал в кому наверняка потому, что не чувствует новую связь, то есть, Джонатана. А значит, вторая часть Уроборос находится за пределами нашего Мира. Благой Двор все же ближе, — он безрадостно усмехнулся.
— Если твои слова — правда, Магнус, то мы влипли по самую макушку, — устало проговорил Люк, потирая виски. — Тем не менее, я скажу своим волкам прочесать окрестности Нью-Йорка. Может, мы нападем на след Джонатана. По крайней мере, убедимся, что его нет в городе.
— Хорошая идея, — кивнул Александр. — Я же отправлю еще одно письмо Королеве с просьбой об аудиенции. Знаю, что получу отказ, но в таком случае смогу привлечь к делу Конклав.
Лайтвуд взглянул на хмурого Рафаэля, ожидая от него ответа. Тот кивнул:
— Я свяжусь со всеми кланами и постараюсь выяснить, кто и что слышал. Но в Благой Двор на твоем месте не совался бы, если Королева примет тебя. Это ведь будет явная ловушка.
— Тогда, что ты предлагаешь сделать? — вскинул брови Алек, вдумчиво вглядываясь в лицо вампира.
— Не просить принять тебя, а задать прямой вопрос: знают ли фейри, где находится Джонатан Моргенштерн или его тело, — ответил Рафаэль.
— Поддерживаю, — кивнул Магнус. — Охотникам чрезвычайно опасно сейчас проникать в Благой Двор. Даже мне сложно будет вытащить тебя оттуда, если что-то пойдет не так, — мрачно добавил он.
Алек, сжав губы в тонкую полоску, промолчал. В его душе была полнейшая пустота: мрачная и глухая, давящая. Опустив веки, он молвил:
— Вы правы. Но, так или иначе, они не смогут вечно скрываться.
— Так или иначе, Джейс тоже нужен Моргенштерну, — заметил Магнус. — Приглядывайте за ним.
— Я распоряжусь обеспечить дополнительную охрану в Институте, — согласно кивнул Алек.
***
Вечером того же дня Магнус прислал Алеку сообщение:
«Поужинаем вместе?»
В момент получения сообщения Алек сидел рядом с Джейсом, наблюдая, как Клэри что-то воркует, поглаживая брата по руке. Рыжая ни на кого не обращала внимания, даже не видя Александра, застывшего неподалеку у стены, в тени.
Родители были поставлены в известие о состоянии Джейса, но Мариз и Роберт пока не могли покинуть Аликанте, разбираясь со всеми неурядицами, из-за предательства бывшего Консула. А Иззи отправилась с поисковой группой исследовать ту часть Нью-Йорка, где в последний раз видели Джонатана.
Относительно местонахождения врага была полнейшая тишина, которая совсем не устраивала Лайтвуда. Изабель пообещала прибыть в ближайшее время.
Прочитав сообщение от Магнуса, Алек тихо вышел из лазарета, прикрыв за собой дверь с мягким щелчком. Но к Бейну отправился не сразу, явившись лишь через два часа, когда время почти приблизилось к полуночи. Все это время лучник проветривал голову, медленно бредя по улицам Нью-Йорка, скрытый руной невидимости от обычных людей.
Примитивные. Порой Алек завидовал им и их относительно спокойной жизни. Будь он обычным смертным, сейчас бы учился в каком-нибудь университете, встречался бы… Нет, на месте Магнуса Алек никого не мог представить. В животе тут же все сжалось в тугой комок, стоило парню подумать, что родись он смертным, не познакомился бы с Верховным магом Бруклина, не познал бы, что значит быть любимым им.
В полном эмоциональном раздрае Александр пришел к Магнусу, переступив порог гостеприимно открывшегося лофта. На улице шел дождь, поэтому не было ничего удивительного, что Алек промок до нитки, оставляя на дорогом паркете блестящие лужицы.
Когда навстречу Александру вышел Магнус, лучник не сдержал взрыв чувств, что бередил все внутри, превращая в кровоточащее нечто. Обняв колдуна, Александр прижался к нему, игнорируя легкое возмущение мужчины, одежда которого тоже начала намокать. Магнус нужен был Алеку, как воздух, важен, как сама жизнь и ее смысл, без которых ты — ничто.
— Я люблю тебя. Так люблю, — срывающимся голосом шептал нефилим, зарываясь носом в шею Магнуса, сгибаясь под неудобным углом, но это становилось таким неважным, что любой дискомфорт можно было стерпеть.
— И я люблю тебя, Александр, — мягко ответил Бейн, не менее крепко обнимая Лайтвуда и пытаясь спрятать в голосе встревоженные нотки.
Магнус привык чувствовать боль и горечь утрат и разочарований. Он давно выработал привычку относиться с иронией к большинству того, что происходит в его жизни. Но Алек… Слишком еще чистый и ранимый, прямой и честный, не вырастивший броню отфильтрованного цинизма и скепсиса. И каждую свою боль он проживал сильно и глубоко, и Магнуса порой раздражало это покорное согласие Судьбе, нести свой крест. Он хотел отвлечь, забрать хотя бы часть всех переживаний любимого, а лучше все, но кто бы ему позволил? Не таков Александр Лайтвуд, чтобы изливать на близких черноту в душе. Но Бейн все равно видел то, что плещется на дне ореховых глаз Алека. Как и сам нефилим
