Вскочила на ноги. Огляделась и замерла, кажется забыв, как дышать.
У меня есть летающий ковер. Есть волшебная пыльца, способная поднять его в небо. А еще есть дракон, тоже в количестве одна штука, состояние которого оставляло желать лучшего. А это значит… Не теряя времени, я вновь опустилась возле Огненного и принялась отвязывать заветный мешочек.
Пальцы дрожали, отказывались повиноваться. А я отказывалась прислушиваться к голосу разума, настоятельно советовавшего не совершать глупости.
«Ну куда ты полетишь? — вопрошал он. — Захотят вернуть — вернут. На стороне Карраев закон. Еще и накажут!»
Но я упрямо продолжала сражаться с завязками на поясе Огненного.
Совесть тоже что-то поддакивала, давила на жалость. Но уж ее-то я точно слушать не собиралась! Кого мне тут жалеть? Своего мучителя? Я, конечно, девушка сердобольная, но не до такой же степени!
В конце концов, Каррай ведь дракон? Дракон. Пусть даже в том состоянии, в каком пребывал сейчас, ему попросту не хватит сил на оборот. Но это уже не мои проблемы. И то, что он останется один посреди леса, полного всякого зверья, — тоже!
Умрет — стану вдовой. Вот.
К тому моменту, как я отвязала мешочек с волшебной пыльцой, лицо тальдена стало еще серее, если такое вообще было возможно. Растрескавшаяся под палящим солнцем земля и то выглядела ярче. Дыхание мужчины едва прослушивалось, каштановая прядь упала на лицо, сейчас больше походившее на высеченную из камня маску. Красивую — ничего не скажешь, но совсем неживую.
Заставив умолкнуть оба голоса — и совести, и рассудка, — я сжала в кулаке мешочек из дубленой кожи и бросилась к своему летающему спасителю. Сыпанула на тканый узор пригоршню сверкающей пыли, и ковер тотчас ожил. Зашевелились золотистые кисточки, искусно вытканные цветы и завитки напитались красками, и я, в последний раз оглянувшись на Огненного, шагнула вперед.
— Неси меня в Жемчужный город! — выпалила на одном дыхании и вздрогнула, услышав в ближайших кустах какой-то шорох.
А может, просто почудилось… Да, наверняка почудилось! Не было никакого шороха. Это всего лишь мое разыгравшееся воображение, нечего тут и думать.
Ковер потянулся к небу, а мой взгляд — к тальдену.
«Не смотри на него, Риан. Не смотри! Он заслужил!»
Но я смотрела до последнего, пока распростертого на траве тальдена не скрыла листва деревьев, и даже после продолжала смотреть, чувствуя, как сердце неприятно покалывает, словно тысячи крошечных иголочек раз за разом впиваются в него, намереваясь превратить в решето.
«Да ничего с ним не случится, — убеждала я себя. — Очухается, превратится и полетит в свои огненные чертоги строить новые злодейские планы. А я тем временем…»
Очередной укол в сердце оказался еще более ощутимым, и приказ сорвался с губ прежде, чем я успела его осмыслить:
— Стой!
Летающая подстилка послушно притормозила, а я, простонав мысленно, добавила тихо:
— Возвращаемся за чудовищем.
Ковер будто только того и ждал. Повернул обратно и понесся к изумрудной глади леса, стремительно сокращая расстояние между нами. Вместо свиста ветра в ушах я продолжала слышать шорох в диком кустарнике и боялась застать кружащего возле Каррая хищника.
Или уже не кружащего, а довольного и сытого.
К счастью, мои страхи остались всего лишь страхами. Тальден по-прежнему был без сознания, лежал возле дерева, где я его и оставила, и никакая клыкастая тварь не пыталась им пообедать.
Приблизившись к Карраю, осторожно склонилась над ним и уловила слабое, еле слышное дыхание. Сердце под моей ладонью тоже билось, правда, медленно и неровно, как будто в любой момент могло остановиться.
Странно, но стоило его увидеть, как боль в груди тут же исчезла, будто ее и не было, и я почувствовала, что напряжение, в тисках которого пребывала последнее время, отступает и тело начинает расслабляться.
Правда, уже в следующую секунду телу снова пришлось поднапрячься, потому что перетаскивать на ковер драконокняжескую тушу оказалось задачей не из легких. Думала, что раньше мне было жарко. Куда там! Сейчас я умирала от жажды и чувствовала, как нижняя сорочка неприятно липнет к мокрой от пота коже.
«И откуда же ты взялся, Каррай, на мою голову?!»
С горем пополам мне все-таки удалось пристроить его на ковре, а потом я и сама упала рядом, наблюдая за тем, как деревья перед глазами начинают двоиться и расплываться. Размываются, растекаясь по земле, темные коряги, листва рассыпается по воздуху, словно рой всполошенных бабочек.
— Летим в Огненный чертог, — выдохнула я, стаскивая с себя покрывало.
Голова кружилась от жажды, голода, усталости, и я боялась, что в любой момент сама лишусь чувств и, упав с ковра, разобьюсь.
— Ты все-таки вернулась за мной, Ядовитая.
Я скорее почувствовала, чем увидела его улыбку.
— Что, сложно было прийти в себя раньше? — огрызнулась я и прикрыла глаза, намереваясь не открывать их до самого замка.
Вздрогнула, ощутив легкое прикосновение его пальцев к моей руке, и услышала тихое:
— Спасибо, Риан.
За несколько часов до этого
— Он что сделал? — От удивления и неожиданности ее светлость выронила бокал из рук. Брызги ягодного напитка, расплескавшегося по полу, моментально впитались в светлую, струящуюся складками юбку, но Элесбед этого даже не заметила.
— Отправился с ней в город, — послышался от двери тихий голос.
Под ногами княгини захрустела стеклянная крошка, когда она шагнула к служанке и требовательно поинтересовалась:
— Когда они улетели?
— Да вот только что, — пробормотала Маред, опуская голову и опасаясь встречаться с хозяйкой взглядом.
По мнению девушки, взгляд морканты в иные моменты был таким страшным, что она предпочла бы и вовсе на время ослепнуть! Только бы не тонуть в бездонной, губительной тьме ее глаз.
— Я как помогла ей собраться, так сразу к вам прибежала.
— Проклятье!
Подхватив юбки, княгиня нервно заходила по комнате, чувствуя, как из глубин души поднимаются волны ярости. Город он собрался ей показывать! Зачем, спрашивается? Риан должна дни напролет сидеть в четырех стенах и оплакивать свою судьбу, а не восхищаться красотами Чарояра.
