Как оглушенная, я просто продолжала его слушать. Потому что это звучало логично.
– Мы считаем, что частица твоей души откололась, когда ты разорвала связь своей души с ним. Потому-то Танатос тогда и не умер, а превратился в человека в своей оболочке. В человека, который зависит от твоей жизни.
Мой разум еле соображал. Тем не менее все сходилось. Вот почему Тристан спас мне жизнь в «Корице». Поэтому предупреждал меня, дал мне флешку и хотел, чтобы мы оставили Танатоса в покое. Он знал. Всё это время. И это объясняло поведение Люциана. Естественно, он винил себя в том, что вчера со мной произошло…
– У нас не было других вариантов. Если бы мы не помогли Тристану, ты бы умерла. И если бы Люциан не выложился на полную с этой магией, сегодня пало бы слишком много невиновных.
– Но почему вы не отменили казнь? – спросила я. Должно же было найтись иное решение, кроме как плясать под дудку Тристана и выпускать моего отца.
– Верховный Совет своих решений так быстро не меняет. Было и так довольно тяжело повлиять на него в прошлый раз. – Элиас повесил голову и негромко добавил: – Прямо как и хотел Тристан.
Конечно! Тогда, в Праге, Тристан не случайно упомянул моего отца. Он знал, что Элиас слушал. И знал, что брат Люциана начнет действовать. Тристан спланировал все до мельчайших подробностей.
– Плевать на Верховный Совет, – гневно процедила я. – Если бы мистер Росси и Гидеон поняли, что мне грозит опасность, они бы выступили против Лиги…
– Ты забываешь, что Лиззи у Тристана.
У меня вырвался крик разочарования. Это было чистое отчаяние.
– Поверь, мы продумали любое возможное развитие событий. – Элиас старался придать своему голосу утешающие нотки. – Единственным шансом есть и остается разделение тебя и твоего отца.
И так удобно совпало, что Тристану известен способ, как это сделать?! Способ, который, само собой, будет ему очень выгоден…
– И что тогда будет с Танатосом? – холодно спросила я, хотя и знала ответ заранее. Люциан и Элиас ни за что бы не допустили, чтобы ведьмы унесли черные ациамы, если бы кинжалы не играли в этом свою роль. В этих штуковинах заключена сущность Танатоса. А это могло означать лишь одно.
– Он вновь станет праймусом, – подтвердил мои страхи Элиас.
– Вы не можете…
Его ладонь взлетела вверх, приказывая мне замолчать. Он вслушивался в приглушенные выкрики за толстыми стенами. Напряженное выражение лица не обещало ничего хорошего.
– Они ищут тебя.
– Наверное, Гидеон волнуется.
– Нет, тебя ищут гвардейцы. Без моего приказа. – Он нашел мою руку и потащил меня за собой. – А на это может быть только одна причина – в игру вступил Верховный Совет.
Великолепно, у меня как раз было мало проблем.
– Ладно, и каков ваш план? – допытывалась я, пока мы с Элиасом убегали к западному выходу главного здания. План должен был быть. Не могли же братья вернуть самому хладнокровному психопату этой планеты все его могущество и бессмертие и просто дать уйти.
Элиас не отвечал. Смотрелось так, как будто он был слишком сосредоточен на задаче вывести меня из лицея незамеченной. Однако я была уверена, что он с завязанными глазами мог определить позиции своих гвардейцев. А это значило, что он не хотел мне отвечать. Когда он повел меня через служебный вход в столовую, я его остановила.
– Элиас! – Я вынудила его посмотреть мне в глаза. – Пожалуйста, скажи мне, что у вас есть план.
– Есть сделка с Тристаном, – признался он. – Встреча, ритуал разделения, а по завершении все беспрепятственно расходятся, включая Лиззи. Без глупостей. Люциану пришлось ему в этом поклясться.
– Нет, ты же не серьезно!
– Он бы сделал что угодно, лишь бы спасти тебе жизнь, Ари.
– Даже пожертвовать своей?! – У меня перехватило горло. – Тристан не праймус и не обязан держать свое слово. – Кроме того, у Люциана почти не оставалось сил, когда он уходил за ними.
– Ему не угрожает опасность, – попытался успокоить меня его брат. – Тристану он нужен. По крайней мере, пока носит в себе сущность Танатоса.
Вот теперь я поняла. Они хотели использовать меня, чтобы извлечь силу моего отца из Люциана и черных ациамов и переместить ее обратно в тело Танатоса.
– Это безумие… – ахнула я.
Элиас приложил палец к губам. Я услышала рокот мотора и шорох шин по гравию. Вскоре после этого из-за угла выкатился бирюзовый «Кадиллак». Элиас прижал меня к стене. По спине побежали мурашки. Видимо, он накинул на нас иллюзию, чтобы водитель нас не заметил.
Но «Кадиллак» затормозил прямо перед нами. Навстречу полилась кубинская музыка, когда Викториус опустил окно.
– Быстро, быстро! Запрыгивай, моя маленькая нарушительница спокойствия.
Как новому отмеченному Люциана, ему не составило труда видеть сквозь иллюзию Элиаса.
– Викториус? А ты что здесь делаешь?! – Изобразив красноречивый жест, я бросилась к бирюзовой машине.
– Спасаю твою лебединую шейку, принцесска!
– Залезай, Ари. У нас нет времени, – раздался из салона голос его спутника. Мои брови в полной растерянности поползли на лоб.
– Бел?
Белокурый праймус нагнулся, чтобы разглядеть меня из-за Викториуса.
– Верховый Совет сошелся во мнении, Ари. Они решили заставить тебя принести клятву брахиона. А так как они не могут вырезать тебе сердце без риска для твоей жизни, то будут использовать в качестве гарантии союз с Плеядой. Если ты не склонишься перед их волей, охотники окажутся в заднице, – подытожил он. – Верховный мастер как раз сейчас ругается с Немидесом, но он не преуспеет. Тебе нужно убираться отсюда.
Элиас шагнул ко мне. Он моментально вернулся к роли командира. С упрямым выражением лица он взглянул на Бела. Тот поморщился в ответ. Элиас кивнул.
– Ребята, хватит! – перебила я их немой разговор. – Я бы с удовольствием присоединилась к беседе, раз уж речь о моей жизни. – Я вот-вот должна была потерять всё, что любила. Можно же было проявить ко мне хоть немного такта.
– Иди с ними, Ари! Они отведут тебя в одно из убежищ Тимеона, – проинструктировал меня Элиас, окинув строгим взглядом. – Если то, о чем говорит Белиал, – правда, в скором времени я начну на тебя охотиться. – Он выдавил из себя измученную улыбку. – Поэтому оставайся в укрытии, пока можешь… я действительно хорош в своем деле.
Как громом пораженная, я уставилась на брата Люциана. Даже его я только что потеряла.
Он открыл дверцу, чтобы я пробралась на заднее сиденье, но мягко дотронулся до моей руки, прежде чем я села в машину.
«Ари?»
Я
