— Пф, из вежливости, — фыркает Икк, заходя в класс первым. Благо учитель ещё не зашёл.
Опять садится отдельно от всех, как истинный аутсайдер. Погружается в урок, забывает о том, о чём думал до этого. Где-то в далеке сознания мелькнула мысль об Астрид.
Уроки прошли как-то быстро. Будучи в столовой всю большую перемену, он не увидел Астрид. Иккинг думает, что это крайне странно. Неужто она теперь избегает его после вчерашнего? На щеках желваки, ладони в кулаках. Взор помутневший, брови нахмурены.
— Ты всё похерил, как и всегда, — говорит себе вслух Иккинг; ловит на себе парочку любопытных взглядов, — Чего и стоило ожидать от такого придурка, как ты, да?
— Чел, всё норм?
Тим боязно глядит на Хэддока, когда он поворачивается ко второму. Ещё пару девушек тоже несколько напуганы странным поведением одноклассника.
— Нет, — мотает головой Икк, натягивая улыбку до ушей, — Мне бы сейчас поспать, знаешь. И поговорить с Астрид, — Иккинг выглядел достаточно жутко, когда он ещё несколько приподнял веки; все уже и привыкли, что глаза его обычно полуприкрыты.
— Может быть ты сходишь к медсестре? — указывает большим пальцем на дверь Тим, — Она в школе…
— О, нет, спасибо. Она отправит меня в больничку, я уже всё наперёд знаю, — отмахивается Икк, усмехаясь и следом бормоча: — Сколько раз такая хрень случалась. Нет, нет, я не хочу в больницу. Пошло на хер.
Остаток уроков он просто сидит и пялится куда-то в сторону. Все частенько глядели на него, молча сочувствовали ему. Тиму показалось, что из-за того, что Икк не общался с Астрид, тот будто умом тронулся.
— Икк, тебя проводить?
— А? Не, не стоит. Спасибо, Тим. — улыбается Иккинг знакомому чуть более естественнее.
— За что? — растерялся парень, следом усмехается.
— За то, что говоришь Цеппели о моём состоянии. Я же так люблю, когда он мне звонит, — Икк показывает Тиму «класс» и уходит прочь из раздевалки: надевает капюшон на голову и втыкает в уши наушники, дабы не слышать голос со спины. Хочет быстрее выйти из этого ада; жаждет увидеть Астрид и услышать её голос.
***
… Протяни руку и коснись этих звуков. Да, слова рушат, но без них будет скучно…
Иккинг чувствует, как у него дёргается левый глаз. Как правая нога сама по себе топает по асфальту, а ладони начинают сильнее гореть огнём. Телефон начинает резко тормозить, потому что Иккинг набирает один и тот же номер вот уже раз двадцатый.
Нет, не отвечает. Может всё-таки что-то стряслось? Хэддок страдальчески вздыхает, сворачивая со своей тропинки. Идёт в чужой район, но который помнит досконально благодаря ей.
Астрид жила в новом районе города, недавно построенном. Родители девушки накопили достаточно денег, чтобы купить шикарную квартиру в новом жилом комплексе, где есть всё, и даже больше: бассейн, куча магазинов, больница, школы, детские сады. До этого она жила в доме, в районе, где живёт Иккинг.
Райончик был, мягко говоря, лабиринтом. Есть много улочек, в которых можно просто-напросто запутаться; выйдешь не там, и сразу же окажешься словно в другом измерении. Иккинг уже просёк структуру места, ощущал себя здесь как рыба в воде: вот сейчас ему надо направо, потом повернуться на сто пятьдесят градусов и протиснуться между бутиком и шаурмечной, а там и дом Астрид виден. Только до него ещё идти и идти.
Аккуратно огибая огромные толпы людей, всё же доходит до двора многоэтажки. Вспоминает, в каком подъезде она живёт, какой номер квартиры… Доходит до домофона, тыкает нужную кнопку.
Один звоночек. Второй звоночек… Никто не отвечает, но дверь почему-то открылась. На улицу выходит какой-то грузный мужчина с кучей пакетов. Иккинг ойкает, пропускает незнакомца и шустренько вбегает в подъезд. Астрид живёт аж на десятом этаже, благо есть лифт.
Иккинг начинает нервничать. А вдруг откроют её родители, а её самой не будет дома? А если она и будет, что есть сказать? «Привет, я плохо себя чувствую без тебя, можно к тебе»? Надо будет как-нибудь выкрутится.
Дверь отворяется, и Иккинг сразу видит нужную дверь. Глубокий вдох, и Иккинг твёрдой поступью доходит до неё; громко стучится пару раз.
По ту сторону слышатся какие-то жуткие вопли ребёнка, судя по всему, мальчика. Неужто ошибся квартирой? Кто-то быстро добегает до входной двери, поворачивает ключ и Иккинг видит (о небо!) её.
— Иккинг?! Слава Богу, что ты пришёл! — начинает лепетать Хофферсон, — Спаси меня, пожалуйста! — хватает Икка за воротник и тащит внутрь квартиры.
— Почему ты не отвечаешь на звонки? — первое, что спрашивает Икк, начиная раздеваться.
— Потому что этот придурок, — орёт в сторону девушка, — облил мой телефон клеем! Густав, живо вышел из моей комнаты!
В большой коридор выходит мальчонка лет шести, с широкой лыбой на лице… И лифчиком в руках.
— Это твоя маска для сна, да? — спрашивает он, пытаясь надеть бюстгалтер на глаза. Астрид тут же становится пунцовой, — А почему здесь бугорочки?
— ГУСТАВ! — орёт неистово Астрид, нависая над мальчиком и рывком отбирая вещь. Иккинг начинает задыхаться от того, что сдерживает в себе смех.
Астрид просит Иккинга пройти в зал и подождать её там.
— Я попытаюсь уложить этого нахала спать. Я всё тебе объясню, — говорит Астрид, скрываясь за стеной. Иккинг кивает подруге, садясь на роскошный кожаный диван.
Да, Иккинг обожал бывать здесь, у Астрид дома. Тут всё было как в дворце: высокий потолок, шикарная мебель, мягчайшие ковры… Только вспомнив, каким титаническим трудом это было заработано семьёй Астрид, Иккинг сразу как-то грустнеет. Опять слышатся вопли, что отражаются от стен; Икк находит пульт и включает телевизор.
О да, музыкальный канал. Хэддок просто обожает, что Астрид тоже любит смотреть подобное. Делает чуть погромче, и не так уж всё и плохо. Минут через десять Астрид, вытирающая пот со лба, заходит в гостиную, где Иккинг сидит на ковре и вовсю горланит под песню, чьи слова выводились на экране.
— Она вспорхнёт, и вот, опять, один проводишь взглядом ночь! Никто-никто не будет ждать, пока цветком к стене растёшь! — ритмично говорит Иккинг, мотая головой. Астрид молча подходит к дивану, плюхается на него; скрещивает руки и ноги, с улыбкой наблюдает за другом-идиотом. Как только Хэддок замолкает, Ас подаёт голос:
— Дневная разминка?
Икк спокойно поворачивает голову, глупо и криво лыбится (его коронное выражение лица).
— Типо того, — Икк рывком встаёт с ковра, присаживается рядом с подругой, — трек хороший… Ну, почему ты…
— Как раз я сейчас тебе всё
