Астрид кивает, слабо улыбается ему.
— Ты мой спаситель.
Иккинг коротко хмыкает, начиная при этом люто краснеть.
— Короче, чертите таблицу на пять столбцов. Два последних чертите большими.
— Как обычно что ли? — спрашивает какой-то парень с краю парты.
— Я не знаю, как у вас звучит «обычно», — мотает головой Иккинг.
— Ты из физмата? — интересуется парень, сидящий слева от Хэддока.
— Я из химбио.
— Оу, сочувствую.
— Ха-ха, спасибо… — иронично заявляет Иккинг. — Так, не отвлекайтесь, иначе всё пойдёт по наклонной. Пишите, первое: «номер по порядку»…
Работа идёт полным ходом. Иккинг говорит, а члены группы пишут под его диктовку, попутно слушают забавные комментарии парнишки и объяснения на ходу.
— Бензол токсичен и канцерогенен.
— А последнее слово из твоих уст что значит? — интересуется член группы, усмехаясь при этом.
— То, что если ты надышишься парами бензола, то ты со стопроцентной вероятностью сляжешь с раком крови или анемией.
— Ни хера себе. Эм, а каково чёрта мы возимся с этой фигнёй?
— Потому что вы заколебали Джостара, с его слов говорю, не в обиду вам.
— Оно и понятно, потому что мы тупые, — говорит Астрид, пожимая плечами. Все дружно смеются.
Закончив работу, Иккинг принимается помогать Астрид.
— Думаешь я запомню эти реакции? — спрашивает она, глядя на то, как старательно и понятным почерком пишет строчки на листке Иккинг.
— Я уверен, что ты запомнишь. Я всё поясню.
— Джей, можно я сяду на твоё место? — спрашивает девушка у одноклассника.
— Да, конечно, не вопрос.
Иккинг замирает на пару мгновений. Астрид садится к нему справа, чуть ли не прижимается. Внутри себя парень подрывается как тротил, активированный детонатором.
— Реакций много, тебе хватит трёх на пятёрку. — Иккинг собирается с мыслями, делает серьёзное лицо. Химия всегда требует настрой и холодный ум, и он это прекрасно знает.
— Выглядит страшно. — признаётся она.
— Тебя пугают шестиугольники? — вскидывает бровью Иккинг; Астрид коротко гогочет.
— Скорее то, что в этих шестиугольниках.
— Это углеводородные связи… Ладно, первая реакция называется «ароматизация нефти». Это когда гексан под действием катализаторов превращается в бензол с выделением водорода. То есть, вот эти «ашки», — Иккинг слабо обводит карандашом последнюю часть первой записи, — перейдут сюда и получится чистый бензол с кучей «це-аш-два».
— А катализаторы какие?
— Высокая температура, давление, «хром-два-о-три»… — по памяти вспоминает Хэддок, немного хмуря брови. Астрид своим плавным почерком подписывает слова Икка сверху строки. — Тебе не обязательно это знать.
— Пусть будет, не помешает знать. Что дальше?
— Вторая реакция — дегидрирование циклогексана. Это когда водород отщепляется от молекулы органического соединения, то есть, вот эти три «ашки» под действием никеля и высокой температуры перейдут сюда и получится бензол с тремя двойными связями. Кстати, эта реакция обратимая. Вам говорили о реакции Зелинского?
— Вроде да.
— Ага, значит знаете. Вообще это по-нашему называется тримеризация ацетилена. Да, звучит сложно, понимаю, — усмехается Иккинг, глядя на несколько испуганное лицо Астрид. — Тебе хватит реакции Зелинского. Короче говоря, ацетилен пропускают над активированным углём при очень высокой температуре. Шестьсот градусов, по-моему, если не ошибаюсь.
— А почему тут в начале стоит тройка?
— Это коэффициент. Ну, надо же уравнивать две части. Тут шесть и шесть, а у тебя в начале две «це-аш» без коэффициента. Два умножаешь на три, получаешь шесть. Вот ты и уравняла всё уравнение.
— Так вот для чего эти все цифры! — восклицает Хофферсон, хватаясь за голову.
— Чел, да ты открыл нам чёртову Америку! — подхватывает полноватый парень из группы.
— Не я её открыл, её открыли до меня, — немного закатывает глаза Иккинг, улыбаясь.
— М-да, теперь осталось всё это запомнить… — Астрид подносит листок ближе к себе, зрительно пытается запомнить эти жалкие, такие непонятные три строчки.
Звенит звонок. Группы сдают тетрадки с практической работой.
— Так, у меня остаются… Ким, Ньюкасл, Куффен, Митчелл, Тайнхолм и Хофферсон.
— Ну, удачи тебе, Ас. Будем ждать тебя в столовке. — одноклассники из группы девушки спешно выходят из кабинета.
— Ты же не уйдёшь? — она обращается к Иккингу. Он читает в её глазах мольбу.
— Не уйду. Я не могу просто так взять и уйти, оставив тебя без поддержки, — Иккинг немного понижает голос, когда говорит эти слова. Сердце его бьётся чуть быстрее.
Она улыбается ему милой улыбкой, облегчённо вздыхает; поправляет пальцами чёлку, заправляет её за левое ушко.
— Спасибо, Иккинг. Мне правда приятно это слышать. — чуть ли не шепчет Астрид. Хэддок лишь кивает, тоже улыбается ей, возможно криво и глупо, но всё же…
— Так, молодые люди, прекращаем устраивать личную жизнь. — услышав это, двое тут же раскраснелись, немного отсели друг от друга. — Астрид, садись сюда на первую парту. Иккинг, будь добр, отнеси все реактивы в лаборантскую, — буквально приказывает Джостар, указывая пальцем на дверь в другое помещение. Хэддок вздыхает, встаёт и идёт собирать с парт лотки со склянками. Астрид покорно встаёт, держа листочек в руках, садится на первую парту к какой-то девушке из класса Иккинга.
Зайдя в лаборантскую, Иккинг ставит всё на свои места; прислушивается, не спрашивает ли учитель Астрид. Не услышав её голос, несколько успокаивается. Но руки всё-таки предательски похолодели от волнения, а температура явно поднялась. От него фактически зависела вся успеваемость Астрид.
Она — круглая отличница. У её класса был другой учитель химии, но, к несчастью, он ушёл. И пришёл новый, с которым буквально мучаются. А ещё он постоянно уезжает куда-то, и в итоге половину уроков четверти заменяет у гуманитариев мистер Джостар — крайне требовательный мужчина, который плевать хотел, в каком ты классе, главное, чтобы шарил в химии как рыба в воде, — ещё более непонятный учитель. Профильный учитель Иккинга, по совместительству его классный руководитель.
— Ким, расскажи мне химические свойства бензола.
— Ну… Горение, нитрирование…
— Нитрование. — поправляет химик. — Так, напиши реакцию замещения для бензола.
— Я не знаю. — признаётся девушка, смиренно опуская голову.
Джостар отрицательно мотает головой, снимает очки с глаз.
— Тогда будешь отчитываться. Завтра, после четвёртого урока приходишь ко мне в лаборантскую и отвечаешь по всей главе. Естественно оценка в четверти у тебя будет не очень хорошей…
— Это ещё почему?! У меня четыре выходит!
— Ошибаешься. Три целых и пятьдесят сотых процента. — натянуто улыбается мужчина, глядя на девушку, — На четвёрку тебе надо шестьдесят девять сотых процента. Это как минимум три четвёрки или две пятёрки. С пятёркой ты уже в пролёте, а столько четвёрок ты вряд ли наберёшь… Хотя, это смотря как
