И сразу же возникла картинка, как будто я смотрела теми самим стрекозьими глазами сверху вниз на идущих по тайному ходу людей.
— Вот демон! — вскочила я на ноги. — Сделай что-нибудь!
— Что?.. Мне бы не хотелось их убивать.
— Дура, кто тебя об этом просит! Сделай так, чтоб они… просто не смогли сюда войти. Или нет, постой! Усыпи их, как сделала с Кысеем.
— Хорошо… — прошелестела Искра. — Сон разума сладок… слегка безумен, но лишь самую малость… Главное — вовремя проснуться…
— То есть все это время ты питалась людьми?.. Их мыслями и безумием?
Искра вновь сидела рядом, растеряв прежнюю игривость и как будто немного померкнув. Сейчас это была тень, в которой слабо угадывались контуры той первой Шестой… Черная грива с фиолетовыми прядями, смуглая кожа, круглое детское личико и глаза, которые в этот раз уже не были серыми. Их цвет я вообще затруднялась определить.
— Я очень долго спала, Шестая, — сказала она. — Меня оставили здесь умирать после Синей войны. Я голодала. Спала. Иногда просыпалась. Людей в замке почти не было, а те, кто появлялись, долго не задерживались.
— Ты сводила их с ума?
— Нет. С этим они прекрасно справлялись и без меня. Нулевой всплеск огромной силы достал и до этих земель.
— Подожди… — протянула я, осененная догадкой. — А эта странная история с Лу и ее нерожденными детьми? Твоих рук дело?
— Да. Она молила о спасении императора, я откликнулась. Иногда я так делала и раньше.
— И взамен ты забрала души ее детей?
Искра мигнула, ее образ пошел рябью, словно в водное отражение кто-то бросил камень.
— У близнецов были органические повреждения головного мозга, несовместимые с жизнью. Я оптимизировала воздействие.
— Ах, теперь это так называется?..
— Шестая, ты разбудила меня от смертельно долгого сна, когда впервые вступила в эти стены. В замке появились люди, их вместе с тобой привел Тиффано. Их знаний хватало, чтобы поддерживать мое бодрствование, но мне было нужно большее. Я чувствовала тебя, но также чуяла и Неприкаянного, его влияние…
— В смысле? Он где-то рядом?
Искра кивнула.
— Он слишком долго служил проводником всего потока безумия, слишком… очеловечился. Можно сказать, сошел с ума. Мне неизвестно, что произошло во время последнего вознесения, почему оно сорвалось, но полагаю, из-за Неприкаянного. Он попытался извести всех потомков Шестой, чтобы раз и навсегда покончить со всем…
— Как я его понимаю… — пробормотала я себе под нос.
— Ну а Шестая в ответ изничтожила почти всю верхушку Святого Престола и даже до Ордена Пяти добралась, пока не началось перерождение.
— Что за перерождение?
Искра замялась, если так можно было сказать про искусственное нечеловеческое создание.
— Ну? — нетерпеливо подбодрила я ее.
— Не могу тебе ответить.
— В смысле? Не знаешь?
— Знаю. Не скажу.
— Тьфу на тебя, дура ты сверхмозглая. Я сама решу, что мне опасно, а что…
— За тебя уже решили, Шестая. Знать не разрешено. Никому. Этого не знают даже церковники.
Вместо горла мерзавки мои руки сомкнулись в пустоте. Искра продолжала смотреть на меня грустными бесцветными глазами моей тысячелетней прародительницы.
— Мне жаль… — прошелестела она.
— А Неприкаянный? Он знает?
Она кивнула.
— Он тоже привязан к своему Источнику, как ты к замку?
— У меня нет Источника, поскольку меня создала отступница. Я не могу очистить безумные знания, вместо этого храню их здесь, в этих стенах. Общий фон несколько повышен, поэтому люди здесь долго и не задерживаются…
— Погоди! — встрепенулась я. — Ты знаешь все, что происходит в этих стенах, верно? Ты видела, куда Кысей дел тот рубин, что извлек из меня?
Искра кивнула и одновременно начала отрицательно качать головой.
— Как это понимать?
— Знаю. Не скажу.
— Опять? — возмутилась я. — Почему?
— Потому что в камне нестабильность пространственно-временной проекции превышает все мыслимые пределы. Тиффано вовремя удалил камень, иначе бы…
Я скрипнула зубами. Ситуация нравилась мне все меньше.
— Он сам догадался, или ты ему подсказала?
Она выразительно молчала. Подождав немного ответа, я стукнула себя ладонью по бедру, где до сих ныло пустотой, и пошла прочь из Белого сада.
— Шестая, ты куда?
— Люба-Любочка… — пропела я ей. — Я буду звать тебя Любой.
— Но я… мы… — зашуршала она обеспокоенно. — Соль-Шесть-Хриз…
— Это ты все спланировала, влезла Кысею в мозги. А я-то дура, все гадала, как этот цветочек додумался до такого. Он же чистоплюй, каких поискать!
— Я спасала тебя от Неприкаянного! — загудела она ревом водопада, мимо которого я шла к спальне.
— А зачем? — крикнула я в бездну ущелья, топнув ногой. — Если конец один! Мне все равно, кто меня потащит в Источник! Ты или он! Потомственная спасительница мира! Обращайтесь! Постоянным клиентам скидка! Тьфу! Только знай, безропотной овцой на заклании я не буду! Так просто не сдамся! Я ваш клятый Источник!..
Я потрясла в воздухе сжатым кулаком.
— Вот вы у меня все где будете, ясно? Я вам такой сдвиг миров устрою, мало не покажется. Войду и выйду!
— Ты не сможешь войти…
— Да пошла ты!..
— Не сможешь, потому что твой проводник сошел с ума, — дверь в спальню заросла колючим шиповником, с которого на меня смотрела печальная тень, преградив путь. — Искра Неприкаянного сгорела, он растерял свои силы, он не привязан к Источнику, и он ищет тебя. Но он все еще достаточно силен, чтобы убить тебя.
— Ну раз он не может провести меня к Источнику, это сделаешь ты!
— Я не могу, я привязана к замку, — бесконечно терпеливо повторила она.
— Значит, возьмешь замок с собой.
Она превратилась в мерцающий огонек, который вился вокруг меня и пищал, но я мало обращала на нее внимание. Вытянувшись на постели рядом с Кысенькой, я гладила его по щеке и разглядывала гордый профиль. Дождусь, пока он проснется, потолкую с ним по душам, отымею как следует, а потом можно будет и в путь отправиться. Сначала Антона навещу, женушку его сиятельную к ногтю прижму, чтобы место свое не забывала, когниматов успокою, проклятое золото всяко не помешает, да хоть бы будущим племянникам в наследство оставлю, ну а потом и за Неприкаянного можно будет взяться.
— Это невозможно, — зудела Искра у меня над ухом. — Замок был рассчитан для сохранения излишков нестабильного знания прямо в горной породе. Если нарушить баланс, то произойдет…
— Утихни, а лучше сгинь с глаз, — отмахнулась я. — Без сопливых разберусь.
— Шестая, тебе опасно находиться рядом с Тиффано, — не унималась она. — Опасно! Он плохо влияет на тебя! Занимает твои мысли! Ты думаешь только о нем! Твоя психоэмоциональная привязанность к нему достигла критического предела, а тебе нельзя влюбляться!
— Прекрати верещать свиньей недорезанной! — окрысилась я на нее. — Не собираюсь я в него влюбляться. Просто хочу…
