Глаза слипались, но я упрямо вырезал палубу по заранее намеченному контуру. Дерево было послушным руке и приятно пахло хвоей. Давно позабытое увлечение отвлекало от тяжелых мыслей и успокаивало. Йоран завороженно следил за каждым моим движением, непривычно тихий и послушный.
— А что это будет?
— Барк "Святого Игнатия", пятимачтовый. Парусное вооружением сделаем из промасленной ткани. Подай мне резец…
Я сделал отверстия для мачт и принялся подтачивать кончики балок, чтобы они хорошо вошли и держались.
— Тут еще много работы. Хочешь помочь? Надо выкроить паруса. Справишься?
— Да! — заволновался мальчик. — А он будет плавать? Когда мы его проверим?
— Не думаю, что сиятельная княжна отпустит его в плаванье, — улыбнулся я.
— Это мой кораблик! Я хочу кораблик! Хочу! Отдай его мне! — заканючил мальчишка.
— Но он же еще не готов… — я попытался успокоить Йорана, но тот уже начал всхлипывать. — Я тебе другой сделаю, потом. Обещаю, ну не плачь…
Он замолчал, а потом тихо и отчетливо сказал:
— Я хочу к маме.
У меня в горле образовался ком, я отложил инструменты в сторону и погладил Йорана по голове:
— Твоя мама… Она… заколдована…
— Я знаю, — серьезно кивнул он. — Но Серый Ангел ее расколдует.
— Серый Ангел… никого не может расколдовать, — горько улыбнулся я. — Даже себя.
— Он тоже заколдован? — ужаснулся мальчик.
— Да… Йоран, твоя мама любит тебя. Просто она сейчас… не понимает, как себя вести… Ты потерпи, ладно? Мы что-нибудь придумаем…
— Ну у тебя и вкус, пушистик! — раздавшийся над ухом голос Матия заставил меня вздрогнуть и чуть не подавиться. Я отпил воды и поднял взгляд на офицера. С утра пораньше он уже сиял нездоровым рвением, помахивая у меня перед носом бумагами с печаткой князя.
— Вы о чем?
— Это ж надо, — продолжил он, хитро прищурившись, — к нему такая краса княжеская на шею вешается, а он куксится по этой бледной худосочной мухоморке… Вот что ты в ней нашел? А, не отвечай, все вы церковники блаженные…
— О чем вы, офицер? — повторил я вопрос, холодея от нехорошего подозрения.
— На, держи, разрешительные грамоты, — он сунул мне в руки бумаги. — А с твоей мымрой я все устроил.
Ты, главное, с узкоглазыми не тяни. Их посол уже справлялся о ходе дознания, грозил нотой протеста.
Офицер фамильярно хлопнул меня по плечу и подцепил с блюда овсяное печенье.
Но вместо посольства я помчался в поместье Лешуа. Слова офицера не шли у меня из головы. Неужели он успел увидеть Лидию? Я велел извозчику езжать объездной дорогой, хотя это и заняло вдвое больше обычного времени. Зато мы подъехали прямо к поместью. Я проверил разрешительные грамоты и на секунду заколебался. Если хозяин вздумает чинить препятствия, или сама Лидия упрется… Что ж, тогда придется возвращаться с подмогой.
Дверь мне распахнула измученная Тень. Она привычно всплеснула руки и запричитала:
— Господин инквизитор, как хорошо, что вы приехали! Если б вы знали, что тут было!
— И что здесь было? — раздраженно поинтересовался я, проходя в гостиную и оглядываясь.
— Ни свет ни заря заявился сюда офицер тайного сыска. Я уж не знаю, каких гадостей про госпожу он наговорил господину Лешуа, только скандал разразился страшный.
— Что с госпожой? Где она? Я хочу ее видеть.
— На кухне она… — служанка всхлипнула и неловко утерла глаза краем передника. — Сделайте что-нибудь, прошу вас. Может, хоть вас она послушает.
Я целеустремленно двинулся на кухню, гадая, какую очередную бурду ваяет Лидия, и что себе навыдумывал офицер. Хотя мне почему-то было все равно, я словно отупел эмоционально после всех событий. Тень не отставала, идя позади и продолжая причитать.
— Она ведь совсем… Считай, три дня ничего не ела. Бледная, как смерть, разве что с ног не валится.
Тошнит ее постоянно, аж зеленая! Мне кажется, она совсем с ума сходит… А сегодня с утра я застала госпожу на кухне и едва успела забрать у нее кусок сырого мяса. Изо рта… Сырого мяса, вы представляете? А еще… Вот, вот! Сами посмотрите…
Тень обреченно махнула рукой, указывая на свою хозяйку. В кольцах молочно-белого дыма, на подушках, разбросанных прямо на полу, сидела полураздетая Лидия и курила кальян. Перед ней на коленях ползал мальчишка, который чуть ли не со слезами на глазах уговаривал ее съесть ложку каши. Она лениво отпихнула его и подняла на меня затуманенный взгляд. Я принюхался — пахло яблочным табаком с едва заметной сладковато-приторной ноткой. Не может быть… Опиат? У меня потемнело в глазах от гнева. Я подошел к Лидии и вырвал у нее мундштук.
— О, господин инквизитор… — пьяно пробормотала она. — Вы такой вкусный… Можно я вас съем?..
Я подхватил ее под локоть и рывком поставил на ноги. Ее шатало, а оттенок лица и вправду был каким-то зеленоватым.
— Какого демона вы творите? Если это опиум, я вас… — я выругался и обернулся к Тени. — А вы куда смотрели? Почему не остановили ее?
— Отпустите госпожу! — у меня на руке повис мальчишка. — Отпустите ее!
— Значит так, — я оттолкнул невольника и покрепче перехватил Лидию, которая норовила повиснуть на мне и облобызать, неся какой-то пьяный бред. — Ваша госпожа отправляется в монастырь. Никакой помолвки не будет. А ты… — я кивнул мальчишке, упреждая его попытки меня остановить, — с тобой мы позже разберемся.
— Господин инквизитор, ей к лекарю надо! — Тень умоляюще сложила руки и заступила мне дорогу. — Пожалуйста, разве вы не видите, что она совсем плоха! Ну какой монастырь, загубят ее там.
— Прочь с дороги! — я оттолкнул служанку и потащил спотыкающуюся Лидию за собой.
В гостиной она вдруг расхохоталась и попыталась вывернуться.
— Господин инки…визитор, — заплетающимся языком запротестовала она, — что о нас подумает госопо…подин Лешуа… мой жених…
В дверях, с огненными то ли от мороза, то ли от гнева щеками, стоял и смотрел на нас Дерек Лешуа. Его лицо было мрачным, кулаки сжаты.
— Отойдите от моей невесты!
— Разве офицер Матий вам не сообщил об исключительных полномочиях? Или вы собираетесь противиться воле князя? — зло процедил я и дернул к себе обратно Лидию, которая уже ухитрилась почти освободиться от моей хватки. — Никакой помолвки не будет. Хватит уже разыгрывать этот нелепый фарс.
Прочь с дороги!
Я решительно двинулся на Лешуа, но тот и не подумал отступить.
— Вы прикрываетесь волей князя, господин инквизитор, — угрожающе начал он, — чтобы оправдать собственные низменные желания. Вы преследуете мою невесту! Я подам князю прошение о вашем отстранении!
Безумица хихикнула и так резко осела на пол, что я едва устоял на ногах.
