От внезапной смены декораций голова пошла кругом. Но страшнее было смотреть на парня. Он стоял неподвижный, словно окостенелый. Руки спрятаны в карманы штанов, голова склонена к плечу, словно он чем-то ужасно заинтересовался, но лицо не выражало никаких эмоций, а в пустых безразличных глазах отражалось пламя. Понимаете? Самое настоящее пламя!
Я порывисто обернулась. В воздухе полыхал бумажный комок. Вокруг кружил пепел, затухающие мелкие обрывки слетали на пол. Огонь стремительно съедал основное блюдо, дрожал, надеялся на продолжение банкета – хоть куда-нибудь перекинуться, но маг держал пламя в узде.
Сквозь гул в ушах звучал чужой слабый голос, словно доносящийся из-за глухой каменной стены:
– Адептка Эден, придите в себя!
На мгновение мелькнуло перекошенное лицо Армаса с покрасневшим от холода носом. Кажется, он тряс меня за плечи. Я была бы рада вернуться на морозную улицу, сбежать из чужой комнаты, прекратить подглядывать за чужой жизнью через замочную скважину, но не могла вырваться из оков странного видения.
– Очнись, демон тебя дери! – тряхнули меня от всей души.
Я вернулась в собственное тело, с изумлением уставилась на магистра, стискивающего мои плечи. Видимо, обнаружив, что взгляд у адептки стал осмысленный, он рявкнул мне в лицо:
– Маленькая идиотка, какого демона ты остолбенела посреди мостовой! – От его дыхания шел пар, и почему-то это простое обстоятельство, доказывающее, что первостатейный маг Армас – самый обычный человек и дышит, как простые смертные, меня страшно удивил.
– Здравствуйте, магистр, – очень вежливо поприветствовала я, хотя, наверное, было глупо здороваться.
– Здравствуйте? – охнул он. – Тебя чудом не сбили! В последний момент за шкирку оттащил.
Справедливо говоря, он точно тащил, а не нес на руках, как благородный герой. Платок у меня съехал с головы, волосы торчали в разные стороны, лезли в глаза и рот, а на теплом пальто под воротником не хватало пуговицы. Видимо, оторвалась, когда я подвергалась решительному спасению.
– Спасибо большое, магистр.
– Спасибо?
– Ага. За то, что оттащили меня за шкирку. Мне пора. Да?
– Я… – Он потряс красным от холода пальцем, что-то желая высказать, но только процедил: – Идите, адептка Эден. С глаз моих. Подальше.
Уходила действительно быстро, скорее галопом, чем торопливым шагом. Добравшись до общежития, первым делом ринулась на восьмой этаж, с трудом заставляя себя не перепрыгивать через ступеньки, и перед комнатой Илая вдруг почувствовала, что готова скончаться от усталости.
Только я занесла кулак, чтобы постучаться, как дверь открылась.
– Сегодня хороший день, – улыбнулся он.
– Почему? – пропыхтела я, опираясь на косяк и пытаясь перевести дыхание.
– Аниса Эден так хотела меня видеть, что неслась вприпрыжку. Ты выглядишь очаровательно взъерошенной.
Еще небрежно расстегнутой, не очень приятно распаренной и совсем нехорошо задохнувшейся – плохой образчик очаровательности, но если парню нравится, зачем переубеждать.
– Вообще я неслась, чтобы похвастаться новыми сапогами, – потрясла сумкой. – Ты же заинтересован в женских сапогах?
– Не особенно, но я с большим удовольствием полюбуюсь на женские ноги в этих сапогах, – промурлыкал он.
Комната выглядела обычно. Воздух холодный, свежий, видимо, окно только закрыли, но Илай вообще был любитель устроить северную долину и вечную мерзлоту. Пол чисто выметен, ни намека на то, что недавно здесь разгоралось злое пламя. В нерешительности я оглядывалась, пытаясь найти доказательства, что вовсе не сошла с ума и со мной приключилось видение, а не галлюцинация.
Решительно повернувшись к Илаю, я произнесла:
– Хочу кое-что спросить, и ты сделаешь вид, будто совершенно не удивлен. Договорились?
– Спрашивай, – согласно кивнул он.
– У тебя все хорошо? Ты в порядке?
Вдруг он поменялся в лице. Думала, что прямо сейчас меня выставят за дверь и предложат не лезть в чужую душу, но Илай растерялся. Кажется, впервые на моей памяти. Он не дрогнул даже в лабиринте иллюзий, когда обыскивал чердак родительского особняка и глотал пыль с чехлов, прятавших старую детскую мебель, но сейчас любой дурак, если он не слепец, угадал бы, что у парня неприятности.
– Скоро все познакомятся с господином Форстадом-старшим. Он приезжает, – бесцветным голосом проговорил он. – А в остальном все отлично.
– Отец решил тебя навестить?
– Мой отец никогда никого не навещает, Аниса, – сухо ответил Илай. – Он появляется, когда ему что-то сильно не нравится.
– И что ему не нравится? – У меня пересохло во рту.
– В Дартмурте ему не нравится только один человек.
В голове мелькнуло испуганное: «Высокородный папочка приедет по мою, что ли, душу?!»
– Я, – спокойно признался Илай.
Никогда не знала, не умела и не училась поддерживать людей, поэтому действовала наобум, понятия не имея, правильно ли успокаиваю. Да и примет ли он такое вот странное успокоение? Я бросила сумку с сапогами на пол, подошла к парню близко-близко и обхватила руками. Наверное, это было сложно назвать объятиями, скорее невысказанными словами.
Все хорошо.
Я с тобой.
Жизнь длинная, она всё и всех расставит по местам.
Глава 9
Обреченные стать победителями
Послание от Армаса настигло меня в середине второй лекции. В аудиторию заглянул помощник магистра, как всегда, измученный жизнью и рейнсверской мухоловкой, и рукой с тремя красноречиво перевязанными пальцами передал преподавателю записку. С тех пор, как на моем подоконнике поселился зубастый фамильяр, я очень часто вспоминала парня из приемной, даже заочно прониклась симпатией и, кстати, разорилась на пару мотков перевязочной ткани, заговоренной на заживление ранок. Он тихонечко покинул аудиторию, под нарастающий гул преподаватель прочел записку и поднял глаза на слушателей:
– Адептка Эден, после занятия, пожалуйста, зайдите к магистру Армасу. Продолжим лекцию!
Божечки, что такого срочного случилось, что куратор официально вызвал меня в кабинет в разгар учебного дня? Внутренне я была готова обнаружить в логове тирана кого угодно, начиная от Торгаша Хилди, узнавшего правду о взломщиках и трясущегося от гнева, до тетки Надин. Правда, ее появление возможно разве что в страшной сказке, где сироту непременно хотят отдать замуж за кровожадного герцога-дракона.
Вопреки ожиданиям магистр был один. Не нарушая молчания, он указал на кресло для гостей и внимательно наблюдал, пока я устраивалась на краешке, укладывала сумку с учебниками на колени, потом на пол и снова на колени. В общем, нервничала. И от того, что он смотрел, тело переставало слушаться и двигалось, как на несмазанных шарнирах. Наконец я обратила взгляд на мужчину за столом.
– Я знаю, что с тобой происходит, – тихо, размеренно, без нажима, словно боялся меня спугнуть, вымолвил он.
– Не уверена, что понимаю вас. – Надеюсь, что прозвучало холодно.
Со мной происходила куча разных вещей: кустик-зубастик в ведре из железного дерева, беспрерывная зубрежка к большой проверочной по мироустройству, отшибающая мозги и чувство самосохранения первая любовь, идиотский доклад по истории, который легко написал бы
