Нормальные припасы нужнее воинам, нежели нам.
И то регулярно из города в наши кочующие поселки прибегали мальчишки с кульками еды — крупы, разные виды муки. Приятно было, что защитники не только оберегают нас от врага, но и заботятся. Мы, в свою очередь, отдавали мальчишкам то, что успевали изготовить или собрать — отрезы тканей, пряжу, пустынные «фрукты» — сладкие плоды кактусов. Поставки продовольствия после нападений с моря на порты стали нерегулярными, и военные были благодарны за такую поддержку.
Война есть война, даже если ее лик не обезображен уродством и излишней жестокостью.
По крайней мере, федераты не убивали сдавшихся, не издевались над ними, не проводили расовых зачисток. Опытов никаких над пленными тоже не ставили. Только заставляли подчиняться и работать. Если кто-то работать не хотел, получал лишь минимум, необходимый для выживания. За все остальное приходилось трудиться.
От женщин им требовалось и вовсе одно: покорность и молчание.
Я с отвращением покачала головой, привычно обходя колонию ядовитых пауков. Если получишь больше десяти укусов — парализует, а на таком солнце это равносильно смертному приговору.
Подобные препятствия мы успели хорошо изучить. Пусть в самих песках мы живем только полгода и кочуем среди песков, но мы всегда существовали бок о бок с ними. Мы понимали пустыню. И уважали ее.
Только поэтому она не убила нас всех в первый же месяц.
Я как раз обходила новую опасность — камни с токсичными наростами солей. И замерла.
Из-за песчаной дюны раздавались голоса. Мужские. Кто-то яростно спорил, судя по одновременным сердитым выкрикам.
Только вот спорили неизвестные на языке федератов, который я отчасти понимала.
Пригнувшись как можно ниже, я понадеялась, что смогу вернуться так же незаметно, как пришла. Главное — перевалить за соседнюю дюну, она слишком высокая, на ней меня могут заметить. А дальше…
— Эй! ты! Дефка!
Что светловолосый чужак орал дальше, я слушать не стала. Подобралась и рванула наверх по песку.
Дыхание почти не сбивалось. Фора тоже была приличная — чужаки совершенно не умели передвигаться по песку и вязли на каждом шагу. К тому же с непривычки они быстро выдохлись. Удастся оторваться, точно удастся…
Главное — сменить направление. У ближайшего к поселку ориентира меня ждет сестра, да и приводить мерзавцев к нашим шатрам… много чести!
С гребня следующей дюны я, не мудрствуя лукаво, тоже съехала… чтобы внизу едва не столкнуться с небольшим вооруженным отрядом.
Уйти от них мне бы не удалось.
А едва я, отфыркавшись от набившихся в рот прядей длинной челки, их как следует рассмотрела, стало ясно: можно было даже не пытаться.
Рослые, темноволосые, по большей части — смуглые, но была и пара совсем бледных. Белоснежные ухмылки, клыкастые и нет. Нездешняя одежда — у нас такого не носят. Материалы тоже совершенно непривычные. Да и для пустыни черный, темно-зеленый и темно-красный, мягко говоря, не характерны.
Не говоря о том, что ходить здесь в резко пахнущей, поскрипывающей коже — сущее безумие.
А уж оружие…
Такими мечами у нас не воевали.
У меня от ужаса волосы зашевелились на затылке, когда неизвестные обступили глупо сжавшуюся на коврике меня.
Легки на помине.
Пришельцы из соседнего мира, Шестого. Самые опасные и непредсказуемые.
Демоны.
Что мне теперь делать?!
— Атт! Рэххтасс дорг аната вариэ! — донеслось сверху. Подсознание расшифровало это примерно как «девчонка наша». Я показала неприличный жест, на секунду забыв, где нахожусь.
Один из демонов, предводитель, судя по поведению, уверенно шагнул вперед и пристально посмотрел на меня. Хмыкнул. Склонился ко мне, пропустил между пальцами прядь моих рыжих волос.
— Красивый медный оттенок, — гулким низким голосом произнес он, и у меня по спине побежали мурашки. — Жаль отдавать тебя им.
На нашем языке он говорил без малейшего акцента.
Отрывистый кивок — и двое из его свиты взлетают на бархан, чтобы…
Крики оборвались быстро.
Не могу сказать, что мне было жаль моих преследователей, хотя скорость, с которой чужаки с ними расправились, пугала.
Демон поднял меня на ноги. Он действительно был рослым — я едва доставала ему до плеча. Другие черты лица — чуждые, резкие, но не неприятные. Глаза так и вовсе красивые — большие, черные, под хищными угольными бровями, которые казались чуть темнее длинных черных волос. Одним словом, темный. Даже тонкий, с выразительной горбинкой нос его не портил, странно сочетаясь с узким по нашим меркам подбородком и строго очерченными губами.
Я оглядела остальных. Сразу видно — иномирцы. У наших людей лица по большей части округлые. У этих же овальные, с узкими подбородками и выразительными скулами. Более хищные, резкие.
— Вы… вы из Шестого мира? — отважилась спросить я.
— Верно. А ты местная?
Я кивнула.
— И что у вас происходит? Почему по пустыне за юной девушкой гоняется отряд из вооруженных мужчин, явно чужеземцев в ваших краях?
— Война с Федерацией, — коротко ответила я. Поняла, что незнакомцу это название ничего не сказало, и зачастила: — Федерация — это довольно большое государство по соседству. Как такового короля у них нет, сборное правительство, и они часто нападают на других, чтобы…
— Девочка, меня это мало интересует. А вот что вы, люди, делаете в пустыне? Вы же предпочитаете жизнь в городах, рядом с водой?
— Выживаем, — коротко ответила я. — Лучше скажите, что тут делаете вы! И почему проникаете в наш мир, как воришки, с черного входа!
Демон нахмурился.
— Потому что кто-то из людей не так давно оказался у нас. Прорыв границы был зафиксирован, но нарушителя мы так и не поймали. А потом выяснилось, что переход открылся в новом месте, где его раньше не было, и это уже не первый случай. Мы отправились на разведку. И спасли тебя, позволь заметить.
Я поджала губы, с недоверием глядя на незнакомца.
— Спасибо, — неохотно произнесла я и поклонилась.
В глазах демона блеснуло что-то зловещее. Мне стало не по себе, но он только, усмехнувшись, нейтральным тоном заметил:
— У нас кланяются по-другому… впрочем, и одеваются тоже.
— Я вижу, — хмыкнула я, глядя на его… пусть будет, плащ, заканчивавшийся спереди на поясе, а сзади ниспадающий жесткими на вид складками почти до самой земли.
Перевела взгляд на лицо демона — и от расчетливого, хищного выражения в его черных глазах мне стало страшно, хотя я не могла бы сказать, чего именно боялась после того, как они меня
