— Это твое толкование, так? Гувер ничего конкретно не сказал?
— Он никогда не говорит.
Пит пощелкал суставами пальцев:
— Тебе сильно страшно?
— Когда как. Но хорошие новости бы не помешали.
Пит зажег сигарету:
— Роджерсу удалось добраться до Хуареса[32]. Снайпер тоже добрался до границы, но там его задержали и проверили паспортные данные. Гай сказал, что он француз из Франции.
Литтел сказал:
— Гай слишком много болтает.
— Он до смерти напуган. Он знает, о чем сейчас думает Карлос: «Если бы я выбрал команду Пита и Уорда, никаких проблем бы не возникло».
Литтел протер очки:
— Где он сейчас?
— Вернулся в Новый Орлеан. Нервы у него на взводе, и он горстями глотает таблетки, как какой торчок. Вся лажа — из-за него, и ему об этом прекрасно известно.
Литтел спросил:
— И?
Пит открыл окно. В комнату ворвался холодный воздух.
— Что «и»?
— Это еще не всё. Гай не стал бы возвращаться, не имей он уважительных причин, чтобы оправдаться перед Карлосом.
Пит выбросил сигарету:
— Джек Руби все знает. Он притащил на явочную хату одного своего дружка и каких-то баб. Они видели мишени и оружие. Гай утверждает, что их надо убрать. Думаю, он сообщит об этом Карлосу, чтобы хоть как-то выбраться из дерьма.
Литтел кашлянул. Пульс его ускорился со страшной силой. Он отдышался:
— Мы не можем убрать четверых так близко к месту убийства. Это было бы слишком очевидно.
Пит рассмеялся:
— Черт, Уорд, ну неужели ты не можешь сказать проще? У меня вот тоже духу не хватает мочить гражданских, а ты чем хуже?
Литтел улыбнулся:
— Кроме Руби.
Пит пожал плечами:
— Ну, Джека я оплакивать по-любому не буду.
— Тогда женщины. Вот о них и речь.
Пит защелкал суставами пальцев:
— Тут я торговаться не буду. Я уже предупредил одну, но вторую что-то не нашел.
— Как их зовут?
— Бетти Макдональд и Арден как-то там.
Литтел коснулся галстука. Литтел почесал шею. Руки Литтела, выполняя незначительные движения, успокоили его нервы.
Он вздрогнул. Он сглотнул. В комнате стало холодно. Он закрыл окно.
— Освальд.
— Да. Если его убрать, все проблемы исчезнут.
— Во сколько его будут переводить?
— В полдвенадцатого утра. Если он до сих пор не выдал имени посредника Гая, то волноваться, думаю, незачем.
Литтел прокашлялся:
— Я договорился о приватном допросе. Помощник агента-командира утверждает, что он не дает показаний, и вот я захотел убедиться в этом.
Пит покачал головой:
— Ерунда. Ты просто хочешь подобраться к нему. Ты хочешь провести его через идиотский обряд отпущения грехов, чтобы потом пройти через него самому.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
— Хорошо, когда есть кто-то, кто настолько тебя знает.
Пит рассмеялся:
— Я нисколько не сомневаюсь в тебе. Я просто хочу разгрести наконец эту кучу говна.
Литтел спросил:
— А что Мур? Не думаю, что нам следует его…
— Нет. Он слишком много знает, слишком много пьет и слишком много болтает. После того как мы уберем Освальда, придется убрать и его. Я настаиваю на этом.
Литтел посмотрел на часы: ч-черт — без двадцати два ночи.
— Он — полицейский. У него есть доступ в полуподвальный этаж, и…
— Нет. Он слишком сумасшедший. Он там помогает в какой-то операции по экстрадиции одному вегасскому копу, и ведет себя с парнем по-свински. Он — не то, что нам надо.
Литтел протер глаза.
— Как копа-то звать?
— Уэйн какой-то. А что?
— Не Тедроу?
Пит сказал:
— Ну да, а тебе-то что? Он в нашем деле никаким боком, а время-то идет, мать его.
Литтел посмотрел на часы. Их подарил ему Карлос. Золотой «ролекс» — сущий выпенд…
— Уорд, ты чего это — в транс впал?
Литтел выпалил:
— Джек Руби.
Пит качнулся на стуле. Ножки жалобно скрипнули.
Литтел сказал:
— Он — ненормальный. Он нас боится. И мафии тоже. И у него есть семеро братьев и сестер, которым можно пригрозить.
Пит улыбнулся:
— Копы знают, что у него не все дома. Он всюду таскает пистолет. И весь уик-энд он ошивался в участке и орал, что коммуняку надо кончать. Это слышали десять тысяч хреновых журналистов.
Литтел сказал:
— У него проблемы с налоговой.
— Кто тебе сказал?
— Не хочу распространяться.
Подул ветер. Рамы жалобно скрипнули.
Пит сказал:
— И?
— Что «и»?
— Есть еще кое-что. Мне хочется знать, отчего ты решил рискнуть и послать на такое дело психопата, который знает, как нас с тобой зовут.
Ищи женщину, Пьер.
— Это будет предостережение. Всем, кто был тогда на явочной хате.
9.
(Даллас, 24 ноября 1963 года)
Вошла Барби. На ней был его плащ. Рукава были ей длинны. Плащ был велик в плечах. Полы доставали ей до ступней.
Пит встал в дверном проеме ванной. Барби сказала:
— Черт побери.
Пит покосился на ее левую руку. Обручальное кольцо было на месте.
Она подняла руку вверх:
— Я никуда не ухожу. Я просто привыкаю.
Пит достал свое кольцо. Оно было ему мало — на карлика его делали, что ли?
— Я вот раскатаю свое — и тоже буду привыкать.
Барби покачала головой:
— Привыкаю к другому. К тому, что ты сделал.
Пит схватил кольцо и попытался натянуть его на палец. Судорожно тыкал пальцем в отверстие.
— Скажи мне что-нибудь хорошее, ладно? Расскажи, как прошло вечернее шоу?
Барби сняла плащ и кинула его на кресло.
— Хорошо. Твист мертв, но Даллас об этом еще не знает.
Пит потянулся. Его рубашка задралась. Она увидела, что он при оружии.
— Ты куда-то собрался, так?
— Я ненадолго. Просто хотел бы узнать, где ты будешь, когда я вернусь.
— Мне вот интересно, кто еще знает. Я знаю, значит, есть и другие.
Утихшая было головная боль вернулась с новой силой.
— Все, кто знает, слишком много поставили на карту. Секрет Полишинеля — так
